Райли снова вздохнул и принялся терпеливо объяснять:
— Поймите, Кортни, положение серьезное. Непотушенная сигарета не вызовет такой пожар, гараж подожгли специально, и вам очень повезло, что заодно не сгорели дом и школа. Кстати, школу придется закрыть.
— Ценю вашу заботу, детектив Трелани, но я остаюсь здесь. Ваши коллеги обещали, что по нашей улице будет регулярно проезжать патрульная машина.
— Этого мало, — отрезал Райли.
Кортни упрямо распрямила плечи и вздернула подбородок.
— Мы не можем себе позволить закрыть школу. И я никуда отсюда не уеду. Я не допущу, чтобы какой-то мерзавец или ненормальный уничтожил дело всей бабушкиной жизни. — Кортни встала и оправила платье. — Спасибо за помощь, увидимся в понедельник.
Кортни пошла к дому. Она ценила заботу и помощь Райли, но считала, что окончательное решение — за ней. Если бы бабушка хотела закрыть школу, она бы это сделала, но Барбара ясно дала понять, что хочет, чтобы занятия продолжались. Кортни, правда, мало привлекала перспектива ночевать в доме одной, но она не собиралась убегать поджав хвост. Она обещала бабушке позаботиться о доме и о школе, и она это сделает, даже если ей придется лично охранять территорию. Где-то должно быть старое дедушкино ружье…
Войдя в дом, Кортни повернулась, чтобы закрыть за собой дверь, — и едва не налетела на Райли. Задумавшись, она не слышала, что он пошел за ней. В его невероятно синих глазах читались досада и раздражение. Какое-то мгновение Кортни надеялась, что Райли остался по ту сторону двери. Как бы не так.
— Судя по выражению вашего лица, вы зашли не затем, чтобы поцеловать меня на прощание, — пробормотала она, с неудовольствием услышав в собственном голосе предательские хрипловатые нотки.
Райли перевел взгляд на ее губы, и у Кортни внезапно возникло желание облизнуть их. Ома уже знала, каково это — целоваться с Райли. Его поцелуи были страстными, жаркими, неистовыми, опьяняющими. Мысль повторить все это снова, теперь уже сознательно, оказалась на удивление соблазнительной. Кортни попятилась и отвела взгляд, чтобы не сделать какую-нибудь глупость, например, не обнять его, не привстать на цыпочки и не припасть к его губам в страстном поцелуе.
— Вы что же, всерьез думаете, что ваше присутствие здесь что-то изменит?
— Да, я так считаю. — Кортни попыталась думать только о теме разговора, а не о том, что Райли то и дело украдкой поглядывает на ее губы. — Если бы мы не провели полночи и утро в больнице, этого пожара могло бы и не быть.
Райли сверкнул глазами.
— Вы шутите!
Кортни выдержала его взгляд и скрестила руки на груди.
— Я абсолютно серьезна.
— Пусть я пока не знаю имени поджигателя, но я знаю о нем самом гораздо больше вас. Вы сильно ошибаетесь, если думаете, что можете помешать ему повторить попытку.
— Отлично, — с сарказмом проговорила Кортни, — тогда я поймаю его с поличным.
Райли в два шага пересек разделявшее их пространство и своими большими теплыми руками взял Кортни за руки чуть повыше локтей.
— Поймите вы, наконец, я не хочу навязывать вам свою волю. — Взгляд Райли смягчился. — Я за вас беспокоюсь. Разве это преступление?
Нет, не преступление, думала Кортни, хорошо, что поблизости нет коллег Райли, потому что, если его мысли хотя бы наполовину такие неприличные, как ее собственные, их могли бы арестовать за непристойное поведение.
Ничто — ни землетрясение, ни извержение вулкана — не могло бы удержать Райли от следующего шага. А все из-за Кортни. Никогда еще Райли не приходилось иметь дело с такой чувственной и при этом упрямой, совершенно несносной женщиной. Совесть Райли кричала «нет», приказывала отойти от Кортни на безопасное расстояние, то есть на такое, с которого он не мог бы смотреть в ее большие глаза, любоваться ее пышной грудью, при каждом вдохе натягивавшей тонкую ткань платья. Здравый смысл предупреждал, что он сам осложняет себе жизнь, но даже этот довод не подействовал. Райли так и не смог заставить себя уйти. Он провел ладонями вверх по ее обнаженным рукам до плеч, погладил ключицы и шею. Если она и на вкус так же восхитительна, как на ощупь, пронеслось у Райли в голове, то я пропал.
Райли не мог понять, что в Кортни особенного, почему из всех женщин, с которыми он встречался — а их, видит Бог, было немало, — только эта пробудила в нем инстинкты защитника и покровителя. Почему рядом с Кортни он забывает свое главное правило — никаких обязательств? В своих отношениях с женщинами Райли старался держаться подальше от всяческих сложностей, не желая никому причинять боль, которая — он твердо в это верил — всегда идет бок о бок с глубокой эмоциональной привязанностью.
Наверное, я сошел с ума, подумал Райли, причем он усомнился в своем рассудке еще тогда, когда Кортни Грант упала в обморок — именно с тех пор он стал совершать не свойственные ему поступки. Раньше его отношения с женщинами всегда были легкими и необременительными, он вообще старался избегать эмоциональной привязанности к кому бы то ни было, за исключением разве что родных. Райли не знал, что с ним происходит и почему, твердо он знал только одно: если он не поцелует Кортни сейчас же, то сойдет с ума окончательно и бесповоротно.
Райли легонько погладил нежную кожу Кортни в ямке у основания шеи, где бился пульс — бился ровно, спокойно, совсем не так суматошно, как его собственный. Он втянул воздух, вдыхая аромат ее кожи и слабый запах чего-то фруктово-цветочного. Аромат женщины. От этого аромата у него возникло безумное желание опуститься на колени.
Глаза Кортни потемнели, как лес перед грозой. Казалось, ее взгляд обладал гипнотической силой, во всяком случае, на Райли он действовал именно так. Раньше Райли и представить себе не мог, что женщина способна обрести над ним такую власть всего лишь силой взгляда. Он склонил голову, но, прежде чем коснуться ее губ своими, помедлил. Это не было проявлением нерешительности, но все же Райли не спешил, ему хотелось убедиться, что Кортни станет сознательной, добровольной участницей того, что может последовать дальше. Секунды уходили с каждым ударом его сердца. Наконец Кортни прошептала, согревая его губы своим дыханием:
— Это ошибка.
Она положила ладони на грудь Райли. Он ждал, что она его оттолкнет, но она этого не сделала. Он небрежно пожал плечами, не собираясь показывать Кортни, что желание поцеловать ее стало вдруг более настоятельным, чем даже потребность сделать очередной вдох.
— Что ж, не ошибается тот, кто ничего не делает. Что за жизнь без ошибок?
