Все ее существо как будто настроилось на волну этого человека. Причем это произошло помимо его воли. Она чувствовала взгляд Николаса, даже не видя его глаз. Она знала, что он на нее смотрит. И от этого знания по всему телу проходил сладостный трепет. Ее тело словно наэлектризовалось, а откуда-то изнутри поднялась волна опаляющего жара. Это было похоже на чувственное возбуждение.
Впрочем, это оно и было.
А ведь Джессика виделась с Николасом Гроуди лишь несколько раз. Однажды они поужинали вместе в компании общих знакомых. Другой раз он небрежно коснулся губами ее виска… И теперь она млеет, чувствуя на себе его взгляд?
Бред какой-то! Безумие!.. Так не бывает…
А еще ее не покидало нелепое, абсурдное чувство, что она ступила на опасный путь, с которого уже нет возврата.
И это ее беспокоило.
Джессике нравилась ее жизнь. Она была сама себе хозяйкой. Да, рядом с ней не было близкого человека. Но зато были воспоминания об Антонио. Чего ей желать еще?
Взаимной страсти. Человека, к которому можно было бы прижаться ночью и заснуть в его объятиях…
Откуда такие безумные мысли?
Джессику вдруг одолели самые противоречивые чувства. Боль одиночества, ощущение вины, чувство того, что что-то важное проходит мимо нее, гнев и ярость. Ей захотелось забиться в какой-нибудь темный угол и спрятаться там от всех. От себя самой… Но, конечно, она превозмогла этот сумасшедший порыв. Она ведь была профессионалом.
Джессика выше запрокинула голову, улыбнулась залу еще лучезарнее, легкой летящей походкой дошла до конца сцены, замерла на мгновение в эффектной позе, развернулась и пошла назад. Каждое ее движение было отточено долгой практикой и говорило о безусловном мастерстве и подготовке.
Показ прошел очень успешно. Никто из приглашенных гостей не ушел без покупки.
Джессика переоделась в свой лазоревый брючный костюм, собрала сумку и вышла в зал.
Она тут же увидела Николаса. Он стоял в самом дальнем конце салона и беседовал с какой-то роскошной красавицей.
Он еще здесь?! Джессика на миг затаила дыхание. Почему?
Николас как будто почувствовал на себе ее взгляд, поднял голову и внимательно посмотрел на Джессику. Это продолжалось всего лишь мгновение, а потом он вновь обратил все внимание к той женщине.
Джессика упорно старалась не замечать Николаса, однако постоянно чувствовала на себе его взгляд — напряженный, внимательный.
— Джессика.
Она невольно вздрогнула. Он подошел совершенно бесшумно. Джессика медленно, как бы нехотя обернулась к нему и холодно кивнула.
— Николас…
Он улыбнулся искренне и открыто, но в глазах его плясали искорки смеха. Николас взял руку Джессики и галантно поднес ее к губам.
Мимолетное прикосновение его губ обожгло ее словно огнем. Джессике показалось, что все ее тело вдруг охватило жгучее пламя. Она даже слегка покраснела. Если Николас хотел выбить ее из колеи, то ему это удалось.
Он был на редкость сексуальным мужчиной — убийственно сексуальным. И поэтому очень опасным. Джессика уже поняла, что с ним не стоит играть, потому что он будет играть по своим собственным правилам.
Николас почувствовал, как она вздрогнула, напряглась, и отпустил ее руку. На этот раз он позволил ей вырваться, но только на этот раз.
На протяжении предыдущих полутора часов он пристально и восхищенно наблюдал за каждым ее выходом на сцену. Она была на редкость изящна и грациозна. Внешне Джессика была холодна и спокойна — и тогда, на сцене, и сейчас, но ни тогда, ни сейчас это спокойствие его не обмануло.
Джессика тоже понимала, что ее показное равнодушие ничуть его не обманывает.
— Я пойду, с твоего позволения.
Джессике очень хотелось уйти. Ей нужно было уйти.
— Нет.
Его резкий отказ ее напугал.
— Что ты сказал?
— Я сказал, нет, — невозмутимо проговорил Николас.
— Что ты себе позволяешь?! — возмутилась Джессика, но все же понизила голос.
Он смотрел ей прямо в глаза.
— Прямо сейчас или вообще?
Джессика раздраженно тряхнула головой.
— Сейчас.
Николас улыбнулся.
— Я приглашаю тебя на обед.
— Нет.
В его глазах зажглись искорки смеха.
— У меня есть один аргумент, который тебя убедит. Если ты не согласишься, я тебя поцелую. Прямо сейчас. На глазах у всех…
— Только попробуй, и я тебя так тресну — мало не покажется!..
— Интересно было бы посмотреть, как это будет.
Не давая Джессике опомниться, он взял ее лицо в ладони и наклонился к ее губам.
Он не просто коснулся губами ее губ. Он целовал ее по-настоящему. Это был поцелуй, исполненный неистовой страсти, — требовательный и властный, чувственный и возбуждающий.
На миг Джессика замерла в потрясении, а потом дернулась, вырываясь.
— Ты… — она задохнулась от возмущения.
Он не дал ей разразиться гневной тирадой, положив палец ей на губы.
— Давай не будем устраивать сцен на глазах у почтеннейшей публики.
Джессика отчаянно пыталась взять себя в руки. Она заметила, что все уже поглядывают в их с Николасом сторону. Пока она лихорадочно соображала, как ей поступить, Николас взял ее за руку и вывел из магазина на улицу.
— Ты мерзкий, самодовольный нахал, — выдохнула Джессика, как только они остались вдвоем.
— Ты мне не позвонила, хотя я тебя просил, а твоего адреса и телефона нет в телефонной книге. Вся твоя частная жизнь окружена страшной тайной. А я очень хотел тебя увидеть. Так что альтернативы у меня не было.
Николас, естественно, не упомянул о том, что у него — с его связями и знакомствами — была возможность узнать и ее адрес, и телефон. И что он, разумеется, этой возможностью воспользовался.
— И для этого ты пришел на показ мод к Лилиан? Чтобы меня увидеть?
Наверное, он действительно очень хотел ее видеть. Он был единственным мужчиной в зале, где сидели одни женщины. Подобное мероприятие вряд ли может быть интересным для представителя сильного пола. Джессика жаждала высказать ему все, что думает о нем, но она никак не могла подобрать слов, которые бы действительно его проняли.
— Ну и как ты себя чувствовал, сидя в зале? Надеюсь, умирал со скуки.
Николас пожал плечами.
— Да нет. Даже наоборот. Это было любопытно. Я увидел тебя за работой.
Джессика резко запрокинула подбородок, и ее глаза потемнели от ярости.
— Что ты ко мне привязался?! Ради спортивного интереса или как?
— Или как, — усмехнулся Николас.
Джессика сделала глубокий вдох, чтобы слегка успокоиться.
— Давай сразу внесем ясность. Ты зря тратишь время.
