На обратном пути он дал шоферу мой адрес и целомудренно держал меня за руку. «Так дело не пойдет!» — решила я и, притянув к себе его голову, раскрыла языком его губы. К тому времени я многому научилась у Клайва, и когда наши языки соприкоснулись, я принялась самым бессовестным образом соблазнять его, провоцируя на дальнейшие действия.
Оторвавшись друг от друга, мы оба с трудом переводили дыхание, и Рэнди нерешительно спросил:
— Я правильно вас понимаю?
Поскольку он явно туго соображал, я повторила все, что проделала с ним, еще раз. На этот раз он проявил инициативу и глубоко вошел языком в мой рот, а я взяла его руку и положила ее себе на грудь. Мне безумно хотелось, чтобы он прикоснулся ко мне не сквозь ткань, но это проклятое платье облегало меня так плотно, что пробраться под него снаружи не было никакой возможности. Так мне и надо. Буду в следующий раз знать, как заранее принимать твердые решения.
Рэнди хриплым голосом приказал шоферу изменить направление и ехать к нему домой. Потом его внимание снова сосредоточилось на мне, и рука скользнула под юбку. Я застонала от досады, вспомнив, что заставила себя надеть колготы. Они мешали, словно на мне был надет пояс целомудрия. Но Рэнди сразу же разорвал их пополам, и его пальцы, оказавшись между ногами, возбудили меня до такой степени, что за дорогу я трижды испытала оргазм и чувствовала, что до конца ночи это случится еще не один раз. Мне предстояла бурная ночь с самым Великим Любовником — такое не каждой выпадает на долю!
У него был великолепный дом со множеством зеркал и картин эротического содержания на стенах. Но мне тогда было не до окружающей обстановки. Мне не терпелось содрать с себя одежду и приступить к делу. Кровать была такой просторной, что на ней могли бы разместиться пять человек, а постельное белье было из темно-синего шелка. Мы оба сразу же рухнули на нее, лихорадочно срывая друг с друга одежду. Мне очень хотелось разглядеть его без одежды, но он выключил свет, и мне пришлось знакомиться с ним на ощупь. На ощупь его тело было приятным и от него хорошо пахло, но когда я попробовала нащупать его пенис, Рэнди схватил меня за руки, прошептав:
— Всему свое время, дорогая. Мне еще многое нужно сделать.
Протянув руку, он нажал кнопку музыкального центра. Сразу же комнату наполнила музыка. Играли современный джаз. Мелодия была утонченно-чувственной и изобиловала острыми синкопами, от которых сладко замирало сердце. Возможно, Рэнди не был самым лучшим в мире актером, но он отлично знал, как оформить сцену, чтобы создать нужное настроение. Верный своему обещанию, он всю меня покрыл поцелуями. Уложив меня на живот, он начал ласкать меня языком, постепенно спускаясь все ниже и ниже. Прикосновение кончика языка к какому-то местечку на шее вызвало у меня такой всплеск приятных ощущений, что я чуть не вскрикнула. До сих пор я и не знала, что там есть такое чувствительное место. Еще приятнее стало, когда его язык заскользил вниз по спине.
Я задрожала от удовольствия.
— Хорошо? — спросил он.
— О да. Не останавливайся.
Он спустился до того места, где кончалась спина и начинались ягодицы, и я застонала от небывалого по остроте ощущения. Такого я еще не испытывала, лишь читала об этом в книгах, а когда хотела попробовать это с Клайвом, он не проявил интереса. В умении пользоваться языком Рэнди был настоящим артистом. Иногда его язык становился эротическим оружием и был агрессивным, возбуждая чувственность, иногда его прикосновения были нежны и осторожны, как мазки кисти художника, а временами он превращался в дирижерскую палочку, подчиняя движения моего тела определенному ритму.
Я мгновенно подчинилась Рэнди, то так, то эдак изгибая тело и предлагая его вниманию новые местечки, жаждущие внимания. Мне хотелось поскорее прикоснуться к его пенису. Я представляла себе, что он такой же большой, напряженный и готовый к действиям, как у Фила, когда они забавлялись с Донни однажды ночью, и мне не терпелось взять его в рот.
А Рэнди целовал теперь внутреннюю поверхность моих бедер, медленно приближаясь к заветному месту, пульсирующему в такт биению сердца. Я замерла в ожидании, судорожно глотая воздух, а когда кончик языка прикоснулся к нему, я застонала от наслаждения и, кажется, дважды достигла оргазма за одну минуту.
— Ты так хороша на вкус, — пробормотал он. — Я хочу еще…
Его язык глубоко погрузился в меня, двигаясь рывками, как пенис, но значительно более гибкий. Мощь и нежность языка были для меня откровением, от новых ощущений я чуть с ума не сошла от восторга. Я протянула руку, и на сей раз мне удалось заполучить то, чего я хотела. Сомкнув на нем губы, я удовлетворенно зарычала.
Он оказался не таким, как я ожидала. Он был значительно меньше, чем тот мощный, массивный инструмент, который я себе представляла, и был далеко не таким твердым. Я принялась лихорадочно работать губами и постепенно добилась того, что он стал тверже и немного увеличился в размере. Но едва я добилась кое-какого успеха, как у меня его отобрали. Рэнди, пристроившись между моими ногами самым традиционным образом, вошел в меня. Я принялась сжимать внутренние мускулы, чтобы он испытал незабываемое наслаждение в благодарность за потрясающие новые ощущения, которые он мне дал.
И тут произошло это. В течение нескольких секунд он ускорял и ускорял темп, потом застонал… и достиг оргазма.
Ну и ну! Он не пробыл внутри меня и минуты, как все закончилось. Его пенис уменьшился и выскользнул из меня. На сегодня представление закончилось.
Рэнди тяжело дышал, словно пробежал целую милю. Он включил лампу на ночном столике, и при ее слабом свете я увидела, что его маленький, как у ребенка, пенис совсем обессилел. Вид у него был довольно трогательный, но отнюдь не вдохновлял.
— Ну как? — игриво спросил он, как будто ожидал услышать гром аплодисментов.
Я была не так глупа, чтобы спросить: «И это все?», поэтому с восторгом поведала ему о том, какие великолепные новые ощущения испытала от прикосновений его языка. Только после того, как я рассказала ему об этом в десятый раз, он, кажется, вздохнул с облегчением, и я поняла, что поступила правильно. Мне потребовалось полчаса, чтобы успокоить его, и под конец я безумно устала.
Он отправил меня домой в «роллс-ройсе». Я была рада тому, что он не поехал провожать меня, потому что мне надо было о многом подумать. Когда машина остановилась перед дверью нашего дома, я вспомнила, что меня, наверное, ждут Фил и Донни, которым я обещала рано вернуться домой. Потом я решила, что они, наверное, поняли, что произошло, и легли спать.
