Патрисия вылезла из машины и помахала Сэму.
Друг.
Это слово расплавленной лавой вливалось в сознание.
Друг.
Теперь Патрисия знала, как чувствуют себя мужчины, когда женщина говорит им: «Давай будем просто друзьями». Это как граница, которую нельзя нарушать, а все самое важное и лучшее происходит именно за ней.
Друг.
Просто друг.
Патрисия вошла в квартиру, приготовила чашку какао и позволила себе расслабиться, окунувшись в привычные мечтания. Ей надо набраться сил для следующей попытки перестать быть только другом.
– Милдред ван Хесс будет у меня через двадцать минут со свадебными журналами и проспектами. Что делать?
Сэм открыл глаза и недоуменно уставился на телефонную трубку. Утро было яркое и жаркое.
– Сэм, ты слышишь меня?
Он сел на постели и попытался пальцами пригладить растрепанные волосы.
– Только что мне позвонила Милдред ван Хесс, знаешь такую? Она сказала, что подобрала несколько свадебных журналов, которые хочет мне показать, – повторила Патрисия. Казалось, что провода передают не только ее голос, но и нескрываемую тревогу – в трубке что-то потрескивало и попискивало. – Она будет у меня через двадцать минут.
– У тебя дома?
– Да. С дюжиной пончиков. Ты хочешь, чтобы я рассказала правду? Что никакой свадьбы не будет?
– Я думаю, нам придется это сделать.
– Она сказала, что очень рада женитьбе вице-президента по кадрам, поскольку для «Баррингтон Корпорэйшн» очень важно иметь у руля надежного;, стабильного парня, как воплощение незыблемого «семейного духа» компании…
– Она так и сказала?
– Именно в этих словах. Она звонила по мобильному прямо из машины.
– Почему ты не сказала, что очень занята?
– Я попыталась, но она прокричала, что в телефоне что-то трещит и она меня не слышит. Сэм, что касается меня, я готова продолжить нашу игру. Я просто не знаю, что делать, когда появится Милдред.
– Ты действительно готова идти дальше?
– Я тебе уже сказала прошлым вечером.
– Ладно. Где твое вечернее платье?
– Какое?
– В котором ты была вчера…
– В мешке для химчистки.
– Вынимай, И…
– Что?
– Накрась губы помадой, которой ты пользовалась вчера.
Сэм повесил трубку и, соскочил с кровати, сделав глубокий вдох, он сказал себе:
– На панику нет времени. Это шанс. Иногда неприятности оборачиваются во благо.
А вдруг Милдред их проверяет? Если они сейчас ошибутся – завтра утром она доложит Рексу, что Сэм Уэнрайт вовсе не тот человек, который может занимать пост вице-президента «Баррингтон Корпорэйшн». А послезавтра он уже будет стоять в очереди на бирже труда.
Три или четыре минуты Сэм разбрасывал вещи, аккуратно сложенные экономкой, в поисках пижамы, пока не осознал, что пижамы у него попросту нет. Он быстро натянул боксерские трусы и старые вылинявшие джинсы.
Засунув в пакет смокинг, вчерашнюю белую рубашку и ботинки, Сэм выскочил из дома. Бросил пакет на заднее сиденье и вспомнил про запонки. Ворвавшись в дом, он прихватил, помимо запонок, еще и зубную щетку.
Итого на сборы ушло девять минут.
Выруливая на дорогу, ведущую к дому Патрисии, Сэм успел почистить зубы, прополоскав рот минеральной водой, и бросил взгляд в зеркало – на подбородке и скулах явственно проступила темная щетина. Он решил, что так даже лучше.
Взвизгнув тормозами, Сэм остановился у дома Патрисии и, взглянув на часы, понял, что по скорости побил все олимпийские рекорды, домчавшись за шесть минут. Перескакивая через три ступеньки, он взлетел на нужный этаж и заколотил в дверь.
– Ты без рубашки! – воскликнула Патрисия, открыв дверь. – Милдред появится с минуты на минуту. Ты не можешь оставаться в таком виде.
– Ты накрасила губы?
– Да.
– Оставь след здесь, – велел Сэм, протягивая ей белую рубашку.
– Где? Как?
– Поцелуй воротник рубашки! Не раздумывай, Патрисия. У нас нет времени. Целуй!
Патрисия схватила рубашку и ткнулась губами в то место, куда указал Сэм. Сэм слегка растер пятно.
– Отличная работа, – похвалил он. – Где твои туфли?
– В шкафу.
– Давай сюда.
Пока Патрисия ходила за туфлями, Сэм достал из пакета свои. Один ботинок он бросил в коридоре, прямо у самой двери, второй – через десять шагов, у двери в спальню. Черные шпильки Патрисии разбросал по гостиной.
– Ты наденешь рубашку наконец? – нервно спросила Патрисия, идя вслед за Сэмом на кухню. Вид его обнаженной мускулистой спины лишал ее самообладания.
– В чем дело, Патрисия? Тебе не нравится мое тело?
Сэм задал этот шутливый вопрос, не оборачиваясь. Когда же он повернул голову, то увидел, что все лицо Патрисии залито румянцем, что она стыдливо отвела взгляд от его обнаженного торса и посматривает исподтишка. Сэм взглянул на нее долгим, пристальным взглядом.
– Эй, Патрисия Пил! По-моему, я тебе нравлюсь. Вот бы не подумал!
Патрисия поджала губы. Сэм стоял, облокотившись спиной и локтями на стойку, и ухмылялся, глядя, как она извлекает из пакета вечернее платье.
– Ладно, Пат. Уверен, что ты тоже была бы ослепительна в таком виде. Проверим?
Патрисия смотрела на Сэма во все глаза. Но тут раздался звонок в дверь, короткий и чопорный, означающий, что по ту сторону стоит Милдред ван Хесс собственной персоной.
Сэм сунул в руки Патрисии пиджак и брюки.
– Брось на пол в спальне, – велел он, – рядом с твоим платьем. Постель убрана?
– Да, я всегда…
– Разбери!
Патрисия молча, выполнила указание. Когда она вернулась, в дверь звонили настойчивее, а Сэм невозмутимо возлежал на диване с чашкой кофе и спортивной газетой в руках. Он взлохматил волосы и выглядел очаровательно домашним.
– Пойди и открой дверь.
– Но ты без рубашки…
– Открой!
Поджав губы, Патрисия направилась к двери.
– Милдред! – воскликнул Сэм, откладывая газету. Он вскочил с дивана, почесал заросшую щетиной скулу и потянулся. – Рад видеть вас. Патрисия сказала, что вы намерены заняться подготовкой к свадьбе.
Милдред в строгом костюме пастельных тонов стояла в холле и смотрела на Сэма во все глаза.
– Я не ожидала застать вас здесь, – сказала она.
Сэм бросил взгляд на свою обнаженную грудь, будто только что сообразил, что не одет должным образом.
– Нынешним утром мои манеры просто ужасны, – шутливо извинился он и схватил рубашку с ручки бамбукового кресла. – Не хотите ли чашку кофе, Милдред?
Милдред открыла рот. Закрыла. Снова открыла. Затем перевела взгляд на Патрисию, которая передернула плечами с выражением «Ох уж эти мужчины!».
Наконец безупречные манеры Милдред взяли верх, и она вежливо произнесла:
– Да, я бы не отказалась от чашечки. – Она поставила на стол белую коробку из известной кондитерской. – Я как раз купила несколько пончиков.
– Отлично! – воскликнул Сэм, хватая коробку. – Патрисия не балует меня сытными завтраками.
– Да как ты… – гневно начала Патрисия, но тут же замолчала и уже другим тоном попросила: – Дорогой, сделай всем кофе. Чашки в шкафу над мойкой, если ты забыл.
– Не забыл, милая, не забыл, – сладко пропел Сэм из кухни. – Почему бы тебе не показать Милдред квартиру? Она у тебя очень своеобразная.
– Сэм, я не могу пригласить Милдред в спальню, – запротестовала Патрисия.
Лохматая голова Сэма высунулась из кухни. У него на лице играла многозначительная улыбка.
– Детка, я думаю, Милдред не осудит тебя за то, что ты еще не успела убрать постель.
Три часа спустя дробный перестук каблуков и бодрое «до свидания» возвестили об уходе Милдред ван Хесс.
– Эта женщина запросто могла спланировать день высадки союзников в Европе, – восхищенно произнес Сэм, стоя в проеме двери и небрежно обнимая Патрисию за талию. – Теперь я понимаю, почему она много лет проработала личным помощником Рекса.
– Удивительная женщина, – согласилась Патрисия.
– Но у меня есть один вопрос. А вдруг все бабочки умрут?
– Не должны. Они будут находиться в специальной упаковке всего одну ночь, – ответила Патрисия. – По замыслу Милдред, гости откроют коробки, когда мы с тобой сядем в лимузин, чтобы отбыть в свадебное путешествие.
Патрисия высвободилась из объятий Сэма и захлопнула дверь.
– А мы действительно собираемся пожениться? – спросил он. – Патрисия, тебе не кажется, что все зашло слишком далеко? Может, лучше во всем признаться, пока Милдред не заказала всех этих бабочек? И торт? И платье?
– Теперь уже поздно отступать, – ответила Патрисия, убирая со стола кофейные чашки. – Мы оба взрослые люди и сможем справиться с ситуацией. Поживем немного вместе в твоем доме – он просторнее – и тихо разойдемся через приличествующий промежуток времени.
– Тихо разойдемся? Какая бездушная формулировка!
– Альтернативы нет. Вернее, есть – остаться вместе навсегда. Что скажешь?
