Ознакомительная версия.
Джанкарло сопроводил Пейдж в джип и лично завез ее в глубь владений. Вокруг не было ничего, кроме тихой сельской природы и виднеющегося вдали одинокого домика на холме. Все казалось ей таким прекрасным и почему-то знакомым, будто она возвратилась домой после долгого отсутствия. Ей приходилось все время напоминать себе, что она здесь чужая.
– Ты намеренно отправляешь меня на задворки своей маленькой империи в качестве наказания? – спросила Пейдж, когда стало понятно, что маленький коттедж на холме предназначен для нее. Она старалась избегать взгляда Джанкарло, пока они катились вдоль грязной дороги. Она боялась расплакаться. – Тебе не кажется, что со стороны это выглядит немного странно?
– О моей матери позаботятся в замке, – ответил Джанкарло то ли нетерпеливо, то ли раздраженно. – И если вдруг ты понадобишься ей, пока она будет наслаждаться спа-процедурами, не волнуйся, беспроводной Интернет работает превосходно. Я уверен, ей не составит труда отправить электронное письмо, если твое присутствие будет необходимо.
– Значит, ответ «да», – сказала Пейдж, когда машина остановилась у дома. Он заглушил мотор. – Это наказание.
– Да, – ответил ей низкий мужской голос, который окутывал ее чувственной пеленой. – Я решил наказать тебя именно здесь, в Тоскане. Твоей участи не позавидуешь, это хуже, чем смерть. Только оглянись вокруг.
– Ты думаешь, что я не знаю, зачем ты привез меня сюда, но ты ошибаешься. – Пейдж рассмеялась невеселым и странным смехом. – Чтобы я не могла никуда убежать. Разве это не один из основных методов пытки?
– Поправочка, – с улыбкой проворковал он. – Мне плевать, знаешь ли ты это или нет.
Пейдж выбралась из джипа следом за Джанкарло. Она чувствовал себя растерянно.
«Это все из-за долгого перелета, – убеждал ее внутренний голос. – Ты же читала об этом. Все говорят, что это быстро проходит».
Но физическая усталость не сильно беспокоила Пейдж. Эмоциональная нагота и уязвимость – вот что мучило ее.
– Сколько? – глухим голосом спросила она. – Сколько ты будешь держать меня здесь?
Джанкарло вытащил ее сумки из машины, поставил их у двери, широко раскрыл ее и исчез внутри. Но Пейдж не пошла за ним, а осталась любоваться голубым летним небом, усеянным пушистыми белыми облаками, которые напоминали меренгу. Ей едва удавалось сдерживать подступающие слезы – она попала в тюрьму, но чувствовала себя здесь как дома. Впервые в жизни.
– Столько, сколько пожелаю, – ответил он, стоя на пороге. Его голос, словно черная туча, омрачил прелесть беспечного утра. – Пока не достигну полного удовлетворения от мести. Твои чувства не имеют никакого значения для меня. Иначе это будет не расплата за грехи, а отпуск для тебя.
– Но ведь, по твоему мнению, я вообще не способна на человеческие эмоции, правда? – невольно сорвались с ее губ слова.
Пейдж окинула хмурым взглядом прекрасный пейзаж и напомнила себе, что у нее никогда не было дома и никогда не будет. Каким бы родным ни казалось ей это место, привыкать к нему явно не стоило.
– Я просто бессердечная тварь, которая испортила тебе жизнь когда-то и теперь снова пытается это сделать, верно? Умалишенная, которая никак не оставит тебя и твою семью в покое? Дрянь, преследующая гнусные цели, о которых никто не догадывается вот уже третий год?
– Мне кажется, слово «паразит» подходит по всем пунктам, – протянул Джанкарло презрительно. – Нет нужды в театральных декламациях, когда можно просто называть вещи своими именами.
Пейдж устало покачала головой. Гнетущая тоска снова съедала ее изнутри. Ей так хотелось невозможного: настоящего дома, наполненного любовью, человека, с которым можно разделить счастье! Когда-то ей казалось, что у них с Джанкарло могла бы получиться семья, но она сама все разрушила.
Пейдж наконец осмелилась посмотреть на него. Ее сердце больно сжалось при виде мрачного взгляда, в котором сплелись голод и презрение. Она все еще любила его, не стоило себя обманывать.
Но что ждет ее в будущем? Джанкарло поквитается с ней, она будет безропотно сносить его прихоти, а затем ей придется снова учиться жить без него.
– Я знаю, что ты не желаешь мне верить, – сказала Пейдж, потому что не имела ни малейшего представления, что такое инстинкт самосохранения, когда дело касалось этого мужчины. Джанкарло принадлежал к тем мужчинам, которые с легкостью заводили страстные интрижки. Но она по уши влюбилась в него с первого взгляда и погубила их обоих. Но сейчас ее охватило непреодолимое желание, чтобы он увидел ее настоящую, хотя бы на мгновение. – Я готова на все ради твоей матери. И на это у меня есть много разных причин. Главная заключается в том, что Вайлет относится ко мне намного лучше, чем моя родная мать.
– А я-то думал, что ты явилась на свет сразу взрослой из кокона лжи, – вкрадчиво сказал он. Темные глаза пристально всматривались в нее с легким удивлением – Пейдж почти никогда не упоминала о своей семье. Но Джанкарло отмахнулся от ее откровений, не проявив интереса. – Я избегал Лос-Анджелеса все эти годы из-за людей, которые там живут, но я не избегал своей матери. Поверь мне, я на все пойду ради нее.
Эти слова безжалостно ранили Пейдж – в них слышалась угроза. С мучительной ясностью она осознала, что мужчина, который безраздельно владел ее сердцем, недосягаем, хотя стоял всего лишь в метре от нее.
– Я тоже любила свою мать. – Джанкарло никогда не понять больную любовь, которая принесла Пейдж столько страданий и имела разрушительные последствия для них обоих. Это чувство истерзало ее. – И все, с чем я осталась под конец, – это душевные раны и разбитое сердце. – И из-за преданности Арлин она потеряла его, самого дорогого человека в ее жизни.
Джанкарло приблизился к ней, сделав несколько уверенных шагов.
«Прекрати, – приказал ей внутренний голос. – Это не твой дом. И Джанкарло не твой».
– Ты пытаешься пробудить во мне сочувствие? Ничего не выйдет. Я же говорил, что того мужчины, которым я был, больше нет. Ты убила его собственными руками.
– Я знаю. – Пейдж склонила голову, пытаясь скрыть растерянность. – И вот я здесь. Изолированная от всего мира, полностью в твоих руках. Только представь, сколько у тебя возможностей поквитаться со мной за свою преждевременную смерть.
Тень удивления пробежала по лицу Джанкарло, и его пальцы, будто против его воли, медленно прошлись по линии ее подбородка. Но она знала, что нельзя принимать эту нежность за проявление ласки, что язык его тела не имел ничего общего с его истинным отношением к ней. Это небрежное прикосновение ничего не значило.
Лишь его яростный взгляд имел значение. И что бы Пейдж ни сказала, его мнение о ней не изменится. Джанкарло хотел сделать ей больно. Очень больно.
Ознакомительная версия.
