Ознакомительная версия.
– Вовсе нет. Это замечательные планы.
– Даже если так, как я их реализую? – Азиз остановился и уставился в ослепительно-синее небо. – Люди никогда не примут меня.
– Ты все время так говоришь, но я не понимаю почему. Со временем они тебя полюбят. Ты им уже нравишься. – Она жестом указала на ворота сада.
– Им нравится идея моей свадьбы, которая может даже не состояться. Никто не знает, найду ли я Елену.
– А чего ты хочешь? – Оливия уперлась в бока. – Хочешь, чтобы они падали к твоим ногам? Работай с тем, что есть. Посети пустынные племена, поговори с ними. Ты сможешь. – Она подступила ближе, и ее собственный голос зазвенел от эмоций. – Ты уже многое делаешь, хотя сам не замечаешь. Там, лицом к лицу с людьми, ты так естественно себя вел, разговаривал, слушал, смеялся. Людям нравится эта искренность, а не твой космополитизм и плейбойские манеры. Народу Сиада нужен правитель, который к ним прислушивается; и племена пустыни хотят того же.
Азиз повернулся к ней, удивленный страстной речью. Но Оливия говорила так красноречиво, потому что верила в свои слова. Верила в Азиза.
– Ты говоришь как моя классная руководительница в школе-интернате, – укоризненно сказал он. – Она тоже велела мне перестать распускать сопли.
– Я этого не говорила, – возразила Оливия.
– Нет, ты наговорила мне много комплиментов. Спасибо.
– Это не лесть, я говорила искренне.
Секунду было видно, что Азиз по-настоящему тронут, даже не находил слова для ответа. Потом он кивнул.
– Спасибо, – сказал он, на этот раз без иронии.
Еще несколько минут они шли в молчании, слушая пение птиц в кронах деревьев. Но тишина была не напряженной, а дружеской.
– Что ж, теперь твоя очередь, – сказал Азиз. – Встречная воспитательная речь.
– Мне она не нужна.
– Правда? – Он повернулся к Оливии, смерил ее проницательным взглядом. – Почему ты столько времени скрываешься от мира, Оливия? Какая печаль так привязывает тебя к прошлому, что ты не видишь для себя будущего?
– Все не так… – начала она растерянно, но Азиз покачал головой.
– Почему бы еще такая красивая молодая женщина заперлась в пустом доме и посвятила себя уборке комнат, в которых почти никто не живет? Разве этому ты хочешь отдать всю свою жизнь? Этим хочешь быть?
– Ты ничего обо мне не знаешь, – возразила Оливия, но Азиз шагнул ближе, потребовал:
– Расскажи мне.
– Мы говорили о тебе, а не обо мне.
– А теперь говорим о тебе. Почему ты прячешься от жизни, Оливия? Что тебя так напугало?
– Я не напугана, – возразила она. – Просто так… проще.
– Почему?
Она медленно сделала глубокий вдох.
– Я потеряла… дорогого человека, – сказала она наконец. Ее голос звучал отстраненно, как чужой. – Человека, которого очень… очень… невероятно… любила, – выдавила она. Слова давались ей с трудом, горло перехватывало. Она никогда ни с кем не говорила про Дэниэла. – Когда теряешь кого-то настолько важного… Больше не можешь даже попытаться. Даже если бы захотел.
Она не могла смотреть на Азиза, иначе бы наверняка расплакалась. Но чувствовала его взгляд. А потом его ладонь коснулась ее щеки, скользнула под чадру.
– Ты так его любила? – спросил Азиз тихо. Он наверняка думал, что она говорит о мужчине, о возлюбленном.
– Больше жизни, – ответила она, потому что любой другой ответ стал бы предательством по отношению к Дэниэлу – еще одним. – Все еще люблю и никогда не перестану.
Пальцы Азиза все еще касались ее щеки, и Оливия сопротивлялась желанию податься навстречу, найти утешение в его ласке.
– Мне очень жаль, – сказал он, и Оливия выдавила дрожащую улыбку.
– Это было давно.
– Все равно. – Азиз все не убирал руку. Оливия рискнула поднять на него глаза. Сочувствие и доброта, написанные на его лице, были как удар, как нож в сердце.
– Азиз… – прошептала она, хотя не знала, почему так выдохнула его имя, о чем просит его.
Но Азиз догадался раньше ее. Его глаза потемнели, ладонь крепче прижалась к ее щеке. Он отвел чадру и провел большим пальцем по нижней губе. Азиз подступил ближе, и Оливия почувствовала жар его тела, вдохнула пьянящий запах его парфюма.
– Оливия, – тихо позвал он, и от звука его голоса недавно пробудившиеся части ее тела и души заныли от желания.
Оливия не знала, кто сдвинулся первым, но внезапно оказалось, что Азиз целует ее – или она целует Азиза. Невероятно нежно, восхитительно сладко. Наконец они касались друг друга так, как ей давно хотелось. Она впилась ногтями в плечи Азиза, прижимаясь к нему. Нежность сменилась жадностью; внезапное всеобъемлющее желание охватило ее всю.
– Оливия, – произнес Азиз снова, прошептал прямо ей в губы. Его ладони сминали ее бесформенные одежды, находя изгибы тела под тяжелой тканью. Его язык толкнулся ей в рот, дразня, и Оливия застонала. Его прикосновение было как наркотик; Оливия уже стала зависимой от него, жаждая все больше и больше.
Азиз обнял ее лицо ладонями, полностью стянул с нее чадру и запустил пальцы в волосы, растрепывая их. Шпильки со звоном посыпались на дорожку. А поцелуи все не прекращались, и каждый ложился клеймом на ее душу, так что Оливия больше никогда не смогла бы забыть их. Забыть Азиза. Он изменил ее, как никто не мог. Дотянулся в самую глубь ее души своим смехом, пониманием – и поцелуями.
О, его поцелуи…
Оливия запустила руки под его кафтан, ощущая жар его кожи сквозь тонкую ткань рубашки, и прижалась теснее. Азиз как-то сумел пробраться под застежки у нее на груди и задел пальцем ее сосок. Оливия резко выдохнула от удивления.
Этот звук вспугнул их обоих. Азиз отдернул руку и торопливо отступил с выражением лица, которое в другой ситуации было бы смешным, словно он с ужасом осознал, что делает.
Оливия внезапно отчетливо ощутила, что у нее чудовищно растрепаны волосы, одежда смята и полурасстегнута, чадра на земле, а губы распухли. Но внутри все еще кипел голод, требуя удовлетворения. Она не сводила глаз с Азиза, все еще слишком пораженная произошедшим, чтобы стыдиться. Но реальность возвращалась к ней, заполняя все ноющие от пустоты места в душе, напоминая, что этот мужчина завтра женится на другой, что она не целовалась десять лет, что это самый глупый поступок в ее жизни. Ей с трудом удалось выдавить дрожащий глухой смешок.
– Что ж. Если нас кто-то видел, сомнений в искренности твоей женитьбы на Елене у них не останется. – Она отвернулась, не доверяя своему лицу, не желая видеть жалость в глазах Азиза. Кто поцеловал кого? Она его поцеловала? Азиз ответил, но, может, просто потому, что он плейбой-джентльмен, он всегда так делает, когда на него бросаются женщины… Она на него набросилась. Вопреки обещанию быть спокойной и не подходить слишком близко.
Ознакомительная версия.
