Ознакомительная версия.
– Другое, это твоя самооценка. – Он говорил сейчас почти шепотом, так что Роуз невольно подалась вперед. – Я действительно желаю вас, миссис Барнс. Тебе лишь следует дать мне шанс, чтобы я смог доказать тебе это.
Роуз с разочарованием откинулась на спинку кресла:
– И зачем тебе было портить все? Мы так мило беседовали…
– Обсуждали мои недостатки, хочешь сказать?
– Да, именно так, – живо кивнула она. – И, как я сказала, у нас была милая беседа, пока ты не опустил ее до обывательского уровня.
– Но ты покраснела!
– Спасибо, что заметил.
– У тебя при виде меня поднимается температура?
– Заткнись!
– Не могу. Я уже начинаю дымиться. Ты так сурова ко мне, и совершенно напрасно! – И прежде чем Роуз успела что-то ответить, он снова обезоруживающе улыбнулся: – Поиграем в остальные игры?
– Если при этом прекратятся твои разговоры о сексе!
Раздавая фишки, Николас подумал: «Можно бы попытать большего…»
– Как ты смотришь на то, чтобы сделать игру более интересной?
– Как это?
– Каждый раз, когда чье-то слово будет оказываться длиннее, проигравший снимает одну деталь одежды.
– Послушай, я раздену тебя в два счета!
– Вообще-то одного будет достаточно.
– Ох…
– Что-то не так? – промурлыкал Ник, заметив, как ее шея покраснела.
– Еще одно грязное предложение, и я выхожу из игры!
– В таком случае – я выиграл.
Она с усилием изобразила подобие улыбки:
– Ты всегда оставляешь последнее слово за собой. Что же, в таком случае вот мое условие: если я выиграю, ты больше ни разу не произносишь слово на букву «с».
– А если победа будет за мной?
– Если так, у меня есть прекрасная пара наушников.
– Соглашаюсь только на один день. И ты не услышишь от меня о сексе ровно до следующего утра.
– Договорились.
Победа была уже у нее в кармане! Роуз быстро училась и выиграла две игры.
Однако теперь Ник был неумолим:
– При моем выигрыше мы будем говорить о сексе всю ночь, если я того пожелаю. Ты в деталях расскажешь мне, где и как я мог бы ласкать твое тело…
– Прекрати! – Роуз совершенно потеряла самообладание, когда он перешел на арабский. Она нервно скрестила ноги, чтобы успокоиться, словно уже чувствовала его между своих бедер. – Так нечестно!
– Что ж, признаюсь: мне нравится жульничать. Особенно когда я в компании такой привлекательной женщины.
С ним решительно невозможно было разговаривать!
Роуз вытянула из мешочка букву «я», Нику, естественно, повезло больше с его «в».
– Кажется, я должен начинать.
Стало очевидно – он твердо намерен выиграть. Грязные разговорчики прекратились, все его внимание было обращено к игровому полю. Но конечно же, когда пришла ее очередь составлять слово, он снова начал донимать Роуз.
– Прекрати сбивать меня с толку! – взмолилась она после третьего хода. – Это нечестно.
Его взгляд был сосредоточен на игре.
– Послушай, если ты не выносишь такого накала…
– Мне нужно прыгнуть в бассейн!
– Прости, что ты сказала?
– Если я не могу выносить такого напряжение, может, мне лучше прыгнуть в бассейн? – Роуз улыбнулась, надеясь изобразить соблазнительную ухмылку. Она обратила его собственное оружие против самого Ника. – Может, мне искупаться в бассейне обнаженной? – Не сводя с него глаз, она обхватила коктейльную трубочку губами.
– Ты играешь с огнем. – Он практически вырвал бокал из ее руки.
– Неужели? – изобразила она искреннее удивление. – Мы же всего лишь общаемся. Если хочешь, чтобы я прекратила, просто скажи. И сохраняй молчание сам.
– Твой ход!
Она попыталась собрать разбежавшиеся мысли. Ник неизбежно опережал ее. Роуз не собиралась отступать, но игра давалась ей с трудом.
– Что же. Мне кажется, тебе пора признать поражение, – усмехнулся Ник.
Черт!
– Никогда! – Роуз с усилием вглядывалась в игровое поле. Она заметила какое-то нехарактерное движение. – Ник, покажи, что у тебя там.
– Не понимаю…
– Ник! – На его ладони лежали три ее драгоценные фишки. Роуз демонстративно поднялась с места. – Что же, неудачник, это было низко, но тем не менее выигрыш за мной. Я иду в душ, эта жара практически доконала меня.
Роуз могла отдать Нику должное – грязные намеки прекратились к тому времени, когда они сели ужинать.
Жара, царившая днем, постепенно слабела, и они решили поужинать на палубе.
– Что ж, так люди обычно проводят свои выходные? – поинтересовалась Роуз, доедая остатки кокосового десерта. – Много пьют, много едят и бездельничают, а временами обыгрывают супруга в скраббл?
Ник лишь ухмыльнулся:
– Завтра буду учить тебя играть в шахматы.
– Тебе придется постараться.
– Не переживай, у меня все получится.
– Как сегодня? В таком случае заключим очередной договор – если я выиграю, никаких сальностей весь день!
– Скрепим наш договор рукопожатием?
«Можно было бы скрепить его поцелуем», – подумала Роуз. Пора было прекратить обильные возлияния, она начинала терять связь с реальностью.
Ник пожал ее руку и задержал ее в своей ладони:
– У тебя такие крошечные пальчики. – Он внимательно изучал каждый из них. – Роуз, почему ты не отправлялась путешествовать раньше? У тебя достойный заработок, дело явно не в деньгах.
– Предпочитала тратиться на другое. Образование, рента, дорогая обувь, сумки. Ты представляешь?
– Да.
– А ты когда-нибудь отправлялся путешествовать с отцом? Вы много времени проводили вместе?
– Нет, мы никогда не отдыхали вместе, – сухо ответил он. – Кофе?
– Да, пожалуйста.
По внутренней связи Ник заказал две чашки кофе.
Прежде они никогда не обсуждали прошлое друг друга. Когда в Калифорнии они неожиданно решили пожениться, она спросила, как отнесутся к этому его родные. Он тогда не сказал ничего определенного. Лишь упомянул – его матери не стало, когда ему не было и года, а отец не любил бывать на людях. Более он ничем с ней не делился.
Почему? Как можно прожить с человеком почти год и совершенно ничего не знать о своем партнере?
Роуз всегда боялась задавать ему вопросы. Боялась не того, как может отреагировать на них Ник. Она сама не хотела знать ничего из его жизни. Вообще, обмен душевными переживаниями не был частью их пакта. Однако сейчас, освещаемый лунным светом, Ник казался ей идеальным спутником вечера. Почему же сейчас не задать ему все вопросы?
Ей было нечего более терять.
Когда со стола убрали лишнее, Роуз положила руки на столешницу, наблюдая за тем, как ловко Николас разливал темный душистый кофе по небольшим чашечкам.
– Как это – расти в семье дипломата?
– Хорошо.
Ознакомительная версия.
