Когда за поверенным закрылась дверь, Николь хотела было ускользнуть в свою комнату, но Райан встал у подножия лестницы, преградив ей путь.
– Что ты собираешься делать?
– Это тебя не касается, – вскинула голову Николь.
– Ты хочешь поехать проститься с отцом?
– Послушай, Райан, не надо на меня давить. Я понимаю, теперь ты здесь верховодишь, но если я решу поехать проститься с отцом, то сама все организую, так что спасибо.
– Ну что ты делаешь? – простонал Райан. – Я всего лишь предложил отвезти тебя. Ну хорошо, – сдался он, – раз уж ты настаиваешь, то возьми хоть мою машину.
Николь сделала попытку обойти его.
– Нет, спасибо.
– Но почему?
– Я возьму такси.
– Ах вот как? – Райан оглядел ее почти с жалостью. – И ты всерьез рассчитываешь найти водителя, который притащится сюда из Кемдена, потом отвезет тебя туда и привезет обратно?
– Ну и что в этом такого? – огрызнулась Николь.
– Надо смотреть на вещи трезво. Тут не Штаты. Ты что, в окно не выглядывала? Дорога плохая. Может, тебе и удастся уговорить какого-нибудь лихача, но я бы на это не рассчитывал.
– Тогда я не поеду, – пожала плечами Николь.
– Давай хотя бы согласимся на компромисс. Я не даю кому попало свою машину. Возьми ее, и дело с концом.
– Я же не знаю твоей машины, – внезапно заколебавшись, нерешительно произнесла Николь. – Дорога скользкая. Мне вовсе не улыбается врезаться в дерево или еще что-нибудь. Я видела твою машину, это дорогая игрушка.
– Да черт с ней, – нетерпеливо рявкнул Райан. – Меня гораздо больше беспокоит, что ты можешь покалечиться сама.
– Спасибо за заботу, – скривила губы Николь.
– Ну так что ты решила?
– Наверное, все же будет лучше, если ты меня отвезешь, – согласилась Николь, понимая, что выбора у нее, в сущности, нет. – Если тебе больше нечего делать.
– А если есть? – Райан раздраженно закатил глаза.
– Но ты же сам сказал…
– Ладно, иди надевай пальто. А я заведу машину.
Николь взяла из шкафа длинное серое кашемировое пальто и надела его поверх теплого свитера и шерстяных брюк. В сапогах на толстой подошве можно было быть уверенной, что ноги останутся сухими. Схватив сумочку, Николь поспешила вниз.
Решив сказать тете, куда направляется, Николь зашла на кухню. Беатрис что-то пекла. Увидев племянницу, она спросила:
– Ты куда это?
– Я… в общем, я еду в Кемден с Райаном, – неловко произнесла Николь. – Это ничего?
– Магнус Харди уже уехал?
– Да… только что. – Николь так нервничала из-за предстоящей поездки с Райаном, что начисто позабыла про поверенного. – Извини, что тебя не предупредила.
– Ну и? Ты мне сообщишь, что он тебе сказал?
– Да, конечно. – Николь нахмурилась, стараясь припомнить, о чем, в сущности, шел разговор. – Ему, по-видимому, позвонила Амелия и сказала, что она настолько плохо себя чувствует, что не сможет присутствовать на похоронах.
– Что?
– Он так сказал, – подтвердила Николь. – По-видимому, она заявила, что прикована к постели.
– Впервые об этом слышу.
– Я тоже ему так сказала, – поморщилась Николь. – По-моему, она утверждает, что доктор прописал ей постельный режим.
Беатрис не стала этого комментировать.
– Он только ради этого и приехал?
– Нет. – Николь облизнула губы. – Он хотел выразить соболезнование и… спросить, не желаю ли я проститься с папой.
– Вот оно что. – Тетя кивнула, а Николь запоздало спохватилась, что Беатрис, наверное, тоже хотела бы поехать. – Поэтому Райан и везет тебя в Кемден?
– Да, – отозвалась Николь и нерешительно спросила: – Может, ты тоже хочешь поехать?
– С какой стати? – покачала головой Беатрис. – Я ведь была здесь, когда беднягу увозили.
Николь вздохнула.
– Я как-то об этом не подумала.
– Неважно. – Беатрис с тревогой оглядела племянницу. – Ты сама справишься?
– Конечно. – Николь ухитрилась придать голосу бодрость. – Кто-то же должен сохранять присутствие духа. По словам Райана, его мать никак не может смириться с утратой.
– Утрата! – презрительно фыркнула Беатрис. – Эту женщину никогда ничто не заботило, кроме собственной шкуры.
– Не надо так! – Николь уже больше не могла выносить враждебности. По крайней мере, сейчас. – Наверное, для нее было ужасно обнаружить папино… тело, ну и вообще.
– Как скажешь, – пожала плечами Беатрис.
– Ох, тетя Би, знаю, ты ее никогда не любила, да и я тоже, но теперь мы все должны сплотиться, правда?
– Хорошо сказано, – заметил вошедший в это время на кухню Райан. – Ты готова?
Когда они вышли из морга, светило солнце.
В Кемдене оттепель чувствовалась сильнее, чем в Плейн-лодже, и лишь время от времени попадавшиеся на обочине дороги подтаявшие сугробы напоминали о буре, бушевавшей на прошлой неделе.
Райан видел, что Николь рада солнцу. Он догадывался, что она пожалела о своем приезде сюда: ведь неподвижное, ссохшееся тело, лежавшее в гробу, так мало напоминало яркого и жизнерадостного человека, каким был ее отец.
– Ты как, в порядке? – спросил Райан, садясь за руль джипа.
– Все нормально, – после паузы произнесла Николь, словно догадавшись, что Райан ждет от нее каких-то слов. – И… спасибо, что поехал со мной.
– Не за что, – слегка скривил губы Райан, не особо поверив в ее искренность, но не считая нужным сейчас разводить дискуссии. – Ну что, назад в Плейн-лодж?
– Я серьезно. – Прежде чем Райан положил руку на рычаг передач, Николь сняла перчатку и тронула его за рукав. – Я рада, что была не одна.
От этого легкого прикосновения тонких пальцев Райана словно ударило током. Его пульс участился, Райан слышал, как он отдается в мозгу, и с трудом подавил стон протеста. Господи, да что с ним происходит? Это ведь всего лишь Ники! Детские чувства, которые он к ней испытывал, давно прошли, и то, что он сейчас ощутил физический отклик, противоестественно.
Что-то в его поведении заставило Николь убрать руку, однако жар, охвативший Райана, не прошел. Напротив, когда он сжал руль, то почувствовал, что его плоть восстала.
– Ты мне не веришь? – спросила Николь, и Райан облегченно вздохнул.
Слава Богу, она не поняла, почему он так странно себя повел.
– Он выглядит таким… умиротворенным, правда? – продолжала Николь.
– Да.
Райан с трудом оторвал взгляд от ее нежных губ и тронул джип с места. Убедившись, что дорога свободна, он выехал на трассу. К счастью, машину он водил автоматически и ему не требовалось прилагать умственных усилий, ибо в голове у него царил полный хаос.
– Я подумала… – Николь явно не понимала, что с ним творится. – Может, мы где-нибудь пообедаем?
