Комната постепенно переставала кружиться перед ее глазами. Сабрина сделала глубокий вдох, и предметы наконец обрели четкость. Взглянув на Марко, она потрясенно выдохнула:
— Вот это да.
Рот Марко изогнулся в самодовольной ухмылке.
— Согласен.
Второй раз они занялись любовью в душе, когда Марко настоял на том, чтобы подстраховать ее на случай, если она вдруг поскользнется на скользком кафеле. Он был настолько мил, что помыл ей спину. Сабрина ответила ему любезностью на любезность, а спустя несколько секунд уже сидела на нем верхом, обхватив его ногами.
В третий раз это случилось на кухне, куда вскоре после полуночи их загнал голод. Разогрев еду, оставленную синьорой Бертальди, они кормили друг друга, пока Марко не слизнул крошку хлеба с ее лица, возбудив голод другого рода. Резко распахнув тонкий кашемировый халат, который был на Сабрине, он прижал ее к себе, и скоро она забылась в его объятьях.
Сабрина проснулась на следующий день счастливой и отдохнувшей. Пошевелив ногой, она поняла, что боль почти ее не тревожит. Сняв повязку, она с радостью заметила, что опухоль почти спала, и сменила костыли на трость, за которой Марко съездил в аптеку в Позитано.
Пока он принимал душ, она оделась в синие шорты и блузку. Сабрина решила поберечь ногу, поэтому не стала надевать имевшуюся у нее единственную пару туфель на трехдюймовых каблуках.
Позавтракав, они направились в Сорренто, где Сабрина намеревалась осмотреть пару гостиниц. Шумный портовый город с растущими вдоль оживленных улиц пальмами был полон открытых кафе. Неповторимый колорит ему придавали рождественские декорации.
Сабрина любовалась фасадами старинных отелей, построенных еще в девятнадцатом веке. Они принимали многочисленных гостей прибрежного города, но только один из них отвечал всем необходимым требованиям.
«Виктория Гранд-отель» когда-то был виллой императора Августа. Построенный высоко над городом, откуда открывался потрясающий вид на вулкан Везувий и бухту Неаполитанского залива, отель принимал у себя таких известных людей, как Энрико Карузо, Джек Лемман, Мэрилин Монро и Софи Лорен.
Остановившись перед впечатляющим парадным входом, Марко передал ключи от машины работнику стоянки и собирался зайти с Сабриной внутрь, но она попросила не сопровождать ее. Вместо этого она предложила ему выпить чашечку кофе в кафе на террасе отеля. Визит в гостиницу в Равелло научил ее, что при виде Марко директоры гостиниц так и норовят поднять цены.
— Ты уверена, что тебе не понадобится моя помощь? — шутливо спросил он.
— Ты был в этом отеле? — вопросом на вопрос ответила Сабрина.
— Бывал несколько раз.
— Тогда не понадобится, — решительно заявила она. — Насладись пока чашечкой кофе.
— Как скажешь. Буду ждать тебя на террасе.
После того как помощник директора показал ей номера и конференц-зал, а также познакомил с меню, Сабрина настояла на том, чтобы первоначально оговоренная цена была уменьшена на десять процентов. Когда ей это удалось, она присоединилась к Марко, чувствуя удовлетворение.
— Похоже, переговоры прошли успешно, — заметил Марко.
— Именно.
— Поздравляю.
— Спасибо. Так, осталось посмотреть еще два места. При таких темпах я закончу гораздо раньше, чем планировала, — объявила Сабрина.
— Рад, что травма не нарушила твои планы.
— За это я должна благодарить тебя, — признала она. — Неизвестно, сколько бы времени я потеряла на этих узких дорогах, если бы не твоя помощь. Спасибо.
— Не стоит благодарности. — Его чувственная улыбка заставила ее сердце забиться быстрее.
Второй по списку отель находился на острове Капри. Как и Сорренто, остров пользовался популярностью у туристов. Окружавшие его скалы поднимались прямо из лазурной бухты, а цепочки отелей буквально опутывали остров.
Отель, который ей нужно было осмотреть, находился высоко над уровнем моря. Вместе с Марко они поднялись на фуникулере, и он снова согласился подождать ее в кафе на площади Умберто I.
На сей раз Сабрине повезло гораздо меньше, и она почти пожалела, что рядом с ней нет влиятельного герцога. Тем не менее предложенная цена была гораздо ниже озвученной в Равелло.
— Жаль, — сказала она Марко на обратном пути на материк. — Я рассчитывала на Равелло — комнаты для отдыха там гораздо больше и оборудование для презентаций лучше. Я еще, конечно, подумаю и, может, позвоню Донатти. Если он согласится уменьшить сумму еще хотя бы на пять процентов, я, скорее всего, соглашусь.
Просмотрев бумаги, Сабрина засунула их в кейс и расслабилась, чувствуя радость просто оттого, что рука Марко лежит на спинке ее сиденья в моторной лодке. Скоро они уже были на берегу.
— Как твоя нога? Не болит? — спросил Марко, когда она села в «роллс-ройс».
— Почти нет.
— Тогда как насчет еще одной поездки?
— Без проблем. Куда?
— Моя мать велела привезти тебя на ужин, — напомнил Марко с улыбкой. — Но если ты не хочешь с ней встречаться, мы не поедем.
— У меня ничего не болит, так что едем.
— Ты уверена? Я люблю свою мать, но иногда она бывает невыносима.
— Можешь не сомневаться — меня голыми руками не возьмешь. У меня богатый опыт в отстаивании своей точки зрения.
Марко сел в водительское кресло и пристегнул ремень безопасности, не отрывая от нее задумчивого взгляда.
— Когда-нибудь я попрошу тебя рассказать мне о твоем отце.
— Договорились, — легко согласилась Сабрина. — Когда-нибудь я тебе о нем расскажу.
Но точно не сейчас, когда море окрашивалось в розовый цвет, а день в горах сменялся ранними декабрьскими сумерками. Сейчас Сабрина хотела только одного: любоваться потрясающим видом Неаполитанского залива и наслаждаться компанией умного, красивого мужчины.
— Но тогда ты должен будешь рассказать мне о своем отце, — добавила она. — Мне хотелось бы узнать о тебе чуть больше, до того как я познакомлюсь с твоей матерью.
— Пожалуйста, — пожал плечами Марко. — Мой отец умер, когда мне было четыре года. Я его почти не помню. У меня есть сестра, Анна-Мария. По профессии она скульптор, работает в основном с бронзой. Муж у нее тоже скульптор — возможно, ты слышала об Этьене Жераре? Оба живут в Париже.
— Этьен Жерар? — переспросила Сабрина и воскликнула: — Конечно! Несколько лет назад я была на выставке его работ. Его скульптуры производят очень сильное впечатление.
— Невероятно сильное, — согласился Марко, усмехнувшись. — Я так и не понял, какую идею он пытается передать своими работами из ржавого железа.
— А твоя мать?
— Мама... — Усмешка сменилась любящей и одновременно грустной улыбкой. — Она родилась в Неаполе. В ее венах течет кровь греков, римлян, византийцев, норманнов, французских королей. Ее отец был противником фашизма и принимал участие в освобождении города в сорок третьем году. Позже он стал членом Парламента и активно боролся с организованной преступностью, за что и поплатился. Люди мафии застрелили его на ступеньках его же дома. После смерти отца мама продолжила его дело. Она также добилась, чтобы ее избрали в члены парламента и работала там до тех пор, пока не вышла замуж за герцога, моего отца. Сейчас она в основном занимается благотворительностью.
