Внутри у Каролины что-то дрогнуло. Надо постараться вызвать его на решительный шаг. Ей нельзя терять время, потому что через день-два они возвратятся в Лондон, и все закончится. Исполнив свою миссию, она вернется в агентство.
Каролина приняла душ и завернулась в шелковый короткий халатик. Хорошо бы так и выйти в сад, прикрыв наготу лишь кусочком тонкой голубой ткани, слегка стянутой поясом. Если бы только у нее хватило на то храбрости. Но ее не хватило.
Злясь на себя за малодушие, Каролина натянула коротенькие шорты и надела светло-желтый топ – короткий и без рукавов, – оставив несколько обтянутых материей пуговиц небрежно расстегнутыми. Она решила пойти босиком, не стала причесывать свои короткие волосы, не притронулась к косметике.
Оглядев себя со всех сторон в небольшом зеркале, стоявшем наклонно на узком кемоде, она осталась довольна. Даже со скудным набором одежды, которую она привезла с собой, ей удалось достичь желаемого эффекта. Вид у нее был сексуальный, но не вульгарный. В общем, она сделала все, что могла.
Взглянула последний раз на безмятежно спавшую малышку и, затаив дыхание, погладила ее розовую щечку. Сердце захлестнула волна нежности. Трудно было поверить, что за такое короткое время ей стало очень дорого это очаровательное существо. Будь у нее волшебная палочка, она бы одним взмахом превратила Финна в верного мужа, вернула девочке пропавшую маму и подарила любящих родителей.
Каролина молча обругала себя за сентиментальность. Не было у нее никакой волшебной палочки. Единственное, что она могла сделать – попытаться изменить отношение отца Софи к женщинам его же средствами. Может быть, испытав горечь и унижение брошенной жертвы, он перестанет так обращаться с другими? Собравшись с духом, Каролина бесшумно спустилась по винтовой лестнице, приготовившись к тяжкому для себя испытанию – попробовать свои силы во флирте.
Каролина быстро прошла на террасу. Она боялась, что, если задумается над тем, что делает, мужество покинет ее окончательно.
Ей казалось, что ступает она совсем неслышно, но тем не менее Финн ее приближение сразу почувствовал. Не оборачиваясь от жаровни, он ровным голосом сказал:
– Может, сами нальете себе вина? Бутылка на столе. Бифштексы скоро будут готовы.
Каролина судорожно глотнула воздух. Она и сама не знала, почему хотела остаться незамеченной. Наверное, чтобы отсрочить выполнение своей трудной задачи. Дрожащими руками она вынула бутылку из ведерка, где та охлаждалась. Горлышко бутылки постукивало о край бокала, пока она наливала вино.
Если следовать взятой на себя роли, то не мешало бы налить холодного вина и Финну, отнести ему бокал, пока он готовит ужин, улыбнуться, кокетливо сложить губки, заглянуть ему в глаза, взмахнуть ресницами – в общем, сделать все, чтобы продемонстрировать готовность к флирту.
Но Каролина не смогла заставить себя сделать ничего подобного. Его рост, ширина спины, внушительный размах плеч… Она вдруг испугалась его. Ей захотелось убежать и спрятаться.
Широко раскрытыми, испуганными глазами она смотрела на его затылок. Потом бочком прошла по террасе, спустилась по ступеням в сад, села на прохладную зеленую траву и, крепко зажмурившись, одним жадным глотком опустошила бокал.
– Похоже, вино пришлось вам весьма кстати, – донесся до нее слегка скрипучий, на смешливый голос Финна.
Каролина вздрогнула от его неожиданного появления и еще крепче зажмурила глаза. Он опустился рядом с ней на траву. Совсем близко.
По телу Каролины тотчас разлился жар. Наверное, от вина, а может быть, от острого ощущения близости Финна. Или от смущения, что она едва одета?
– Возьмите мой. – Он протянул ей полный бокал взамен ее пустого. Их руки соприкоснулись. Каролина глотнула воздуха и открыла глаза, завороженно глядя на его чувственный рот.
Вина ей больше не хотелось, но она взяла бокал, чтобы чем-то занять себя, и машинально стала потягивать прохладную терпкую жидкость до тех пор, пока не заметила, что неожиданно выпила почти половину. Она поспешно опустила бокал на траву. Он что, пытается напоить ее до бесчувствия, чтобы она не соображала, что делает? Так вот, значит, какими методами он действует! Убедился, что она не прочь вступить в любовную игру, но ничего не предпринимал, пока его дочь не заснула. Ну что ж, подумала Каролина, вполне логично. Но что произойдет сейчас? Он напоит ее и без лишних слов навалится на нее? Раз-два – и готово, благодарю вас, мэм. Я никому ничего не скажу, если не скажете вы. Пусть это будет нашей маленькой тайной. Вы ведь не скажете моей жене?
О, какой развратный, отвратительный тип! Как она его ненавидела! Нет, она не даст себя в обиду! Пустит в ход кулаки, если он только посмеет ее пальцем тронуть! Но он к ней не прикоснулся. Лишь сказал:
– Пойдемте поужинаем. – Легко поднялся и вежливо протянул ей руку.
Каролина приняла его помощь, иначе пришлось бы добираться до террасы ползком. У нее вдруг жутко закружилась голова. Сильные теплые пальцы уверенно держали ее за руку. В порыве чувственности она крепко ухватилась за его руку, потом еще крепче, когда он нагнулся поднять бокалы.
Финн выпрямился, а Каролина, невольно качнувшись, неожиданно прильнула к его крепкому телу. Ставшие нестерпимо чувствительными кончики ее грудей скользнули по мягкой темной ткани, облегавшей его торс.
– Ой! – невольно вырвалось у Каролины. Все в ней задрожало. А когда она ощутила тепло сильного мужского тела и его близость, внутри у нее всколыхнулась масса непонятных эмоций, и она окончательно растерялась, не зная, что ей делать – то ли броситься в его объятия, то ли бежать.
Если следовать плану отмщения, то правильнее всего – забросить руки ему за шею, пригнуть к себе его голову и прижаться к нему пылающим телом.
Бегство – средство спасения от опасности. Но опасности нет и не может быть, пока она ведет любовную игру по своим правилам.
Правила? Ее трепещущее тело, плотно прижатое к нему, кажется, не помнит ни о каких правилах. Каролина совсем растерялась.
– Не падать! – Финн, криво усмехнувшись, уступил благородному порыву. Держа в одной руке бокалы, другой он отстранил от себя такое соблазнительное тело Каролины и повел ее к террасе, где их ждали наверняка уже остывшие и жесткие, как подошва, бифштексы.
У нее так неожиданно подкосились ноги, что Финн невольно задумался, было ли это сделано умышленно, подобно тому, как она ушла в дальний конец сада, поджидая его там, или ее слабость – результат выпитого вина?
Финн не стал подвергать сомнению поведение Каролины и решил, что во всем виновато вино. И даже обнял ее за талию, опасаясь, что она может и впрямь упасть, раз так сильно захмелела.
