– Млею?! – взвилась Кэтлин. – Да вы сумасшедший, если думаете…
Где-то в глубине дома с треском распахнулась дверь.
– Кэтлин?! Куда ты запропастилась?! И где этот чертов мальчишка? Если его не будет здесь через минуту, пусть убирается ко всем чертям!
– Если вы все-таки хотите поговорить с ним, то лучше идите. Из-за вас он в ужасном настроении.
– Меня не волнует настроение Джонаса Бэрона.
Голос Тайлера был мягким, а улыбка высокомерной.
Он сделал шаг, взял Кэтлин за подбородок и приподнял ее лицо. Неужели он снова собирается ее поцеловать, со злостью и сладким замиранием сердца подумала Кэтлин.
– Отойдите от меня, – прошипела она.
– Поужинайте со мной в субботу, и мы обо всем поговорим.
– Уж лучше я поужинаю с крокодилом.
– Я заеду за вами в семь.
– И получите пинок под зад у закрытой двери, – выпалила Кэтлин, забыв, что она леди. – Отойдите от меня, Кинкейд!
Тайлер засмеялся.
– В семь. И не опаздывайте. Если я что и ценю в женщинах, так это пунктуальность.
– Вы просто неподражаемы!
– Вы так считаете? – Улыбка Тайлера была такой самодовольной, что Кэтлин чуть не заскрипела зубами. – Спасибо за комплимент, мисс Маккорд. Вижу, в наших отношениях наступило потепление.
– Кэтлин! – Рев Джонаса эхом отозвался в холле. – Ты где? И где этот молодой дурак, который решил со мной шутки шутить?
Кэтлин отпрянула от Тайлера.
– Даже не мечтай, Кинкейд, – бросила она.
Глаза Тайлера потемнели. Он сгреб девушку в охапку и крепко прижал к себе.
– Отличная идея, мисс Маккорд, – прошелестел он ей в ухо. – Давайте помечтаем: я – о том, что бы я хотел сделать с вами, а вы – о том, что бы вы хотели, чтобы я сделал. А в субботу вечером осуществим наши мечты, согласны?
Тайлер с удовлетворением наблюдал, как от шока Кэтлин потеряла дар речи, как расширились ее глаза, как сумасшедше забилась жилка во впадинке под горлом. И тогда он наклонил голову и поцеловал ее. Она издала слабый стон, как и в первый раз, и тогда он кончиком языка раздвинул ее губы. Их вкус для него стал наркотиком. В один безумный момент он готов был прижать девушку к стене и овладеть ею немедленно, чтобы унять эту неистовую пульсацию крови во всем теле… Дьявол!
Тайлер совладал с собой, отпустил девушку и отступил.
– А теперь, – сказал он, – проводите меня в библиотеку, мисс Маккорд.
Затуманенные глаза девушки широко распахнулись. Глядя Тайлеру в глаза, она утерла рот тыльной стороной ладони. В глазах ее блестели слезы. Он все-таки вывел ее из себя, только зачем? Все это иллюзия, игра.
Тайлер вслед за девушкой подошел к массивной приоткрытой двери и увидел Джонаса Бэрона, стоящего посреди комнаты, меблированной старинными кожаными креслами и диванами. Пыльными ботинками он безжалостно пачкал розово-желтый абиссинский ковер.
– Пришел мистер Кинкейд, – ровным голосом сообщила Кэтлин.
– Очень вовремя. – Джонас кивнул в сторону буфета красного дерева. – Два бурбона, девочка.
– Сами нальете, – огрызнулась Кэтлин и хлопнула за собой дверью.
Джонас хихикнул.
– По-моему, моя падчерица сердита на меня. – Сузив глаза, он посмотрел на Тайлера. – Помывшись, ты выглядишь лучше.
– Вы тоже, – вежливо ответил Тайлер.
Джонас улыбнулся, подошел к буфету, достал два хрустальных бокала и бутылку бурбона.
– Двадцатилетней выдержки, – сказал он, поднимая бутылку к свету. – Проскальзывает в глотку, как шелк. – Одна кустистая бровь вздернулась вверх. – Может, ты предпочитаешь что-то другое, мальчик? Пиво? Вино? Или эту бесцветную русскую водку?
– Я предпочитаю бурбон. На самом деле. – Тайлер протянул руку и принял бокал из рук Джонаса. – А если вы еще раз назовете меня мальчиком, я добавлю вам синяков.
– У меня три сына, и каждый из них в свое время обещал сделать то же самое. – Джонас пристально смотрел на Тайлера поверх своего бокала. – Мы раньше не встречались?
– Нет. – Тайлер сделал глоток и удовлетворенно кивнул. – Не встречались.
– Не будь так уверен, мальчик. Я могу забыть имя, но никогда не забываю лица. Что-то в тебе мне кажется знакомым. Откуда, ты говорил, родом?
– Я не говорил.
Джонас опустился в глубокое кожаное кресло, жестом пригласив Тайлера сесть напротив, но тот отрицательно покачал головой.
Джонас взял со стола коробку с сигарами, открыл и протянул Тайлеру.
– Угощайся, Кинкейд. Настоящие гаванские.
– Контрабанда? – с улыбкой спросил Тайлер. – Нет, спасибо. Я воздержусь.
– Только не говори, что ты не станешь курить потому, что сигара контрабандная.
– Да нет, конечно. – Тайлер наблюдал, как Джонас откусил кончик сигары и выплюнул его в пепельницу.
– Ты меня совсем не боишься? – неожиданно спросил Джонас, с прищуром разглядывая Тайлера.
– Еще не родился тот человек, которого бы я испугался.
– А как насчет моей падчерицы? – Джонас пыхнул сигарой. – Ее ты тоже не боишься?
– Я не буду обсуждать с вами Кэтлин. Скажу только, что мужчина, позволивший женщине взять над ним власть, дурак.
Джонас одобрительно усмехнулся.
– Моя философия. – Он нахмурился. – Ты уверен, что мы раньше не встречались?
– Уверен.
– И все же я не могу отделаться от мысли, что ты мне кого-то напоминаешь. Может, у меня были дела с твоим братом или отцом?
Тайлер почувствовал спазм в животе.
– Может быть, вы знали моего отца, – осторожно произнес он, – и поэтому я кажусь вам знакомым.
– Может быть. – Джонас скрестил ноги и снова пристально посмотрел на Тайлера. – У него ранчо?
– Я не знаю.
– Как это – не знаешь? – с улыбкой спросил Джонас. – Твой старик держит в секрете семейный бизнес?
Тайлер сделал глубокий вдох и сказал:
– Я никогда не знал своего отца. Впрочем, мать тоже.
– Это печально, Кинкейд, но при чем здесь я? – Джонас выразительно посмотрел на напольные часы в углу комнаты. – Уже поздно, а я должен сделать еще несколько звонков.
– Интересно, куда подевался ваш тягучий техасский акцент? – мягко спросил Тайлер.
Глаза старика предостерегающе сузились.
– Интересно, почему ты еще не убрался отсюда? Тебе помочь?
Белоснежные зубы Тайлера сверкнули в холодной улыбке.
– Только попробуйте прикоснуться ко мне. Вы старик, но клянусь, вы пожалеете, если хоть пальцем меня тронете.
Долгое мгновение мужчины смотрели в глаза друг другу.
– Жена никогда не простит мне, если я испачкаю кровью ее драгоценный ковер. – Джонас сложил руки на груди и улыбнулся, демонстрируя всем своим видом, что прекрасно контролирует себя и других. – Итак, если у тебя есть что сказать, говори.
