Только слова бьют Красовские: член… Бум! Любит… Бум! Допинг… Бум!!!
Спокойно, Макс, спокойно.
Ты на связи, ты не можешь прямо сейчас втоптать скота в асфальт. Попозже. Когда снимешь приблуды Васильича с себя.
— Да… Поговорим? Парни сказали, у тебя что-то есть. Что? Под кем ты?
— Под Вороновскими.
— О как… А они-то тут с какого перепуга? — Крас удивлен, — они же по окраине шустрят?
— А ты с кем?
— Я? Я сам по себе. Это моя территория. И я не собираюсь на нее никого пускать.
— А тебе есть, кого подтянуть?
— Есть.
— Тогда подтягивай, братишка, — смеюсь я, — подтягивай. Ворон хочет это место себе.
— Перетопчется.
— А ты смелый, я смотрю? Передай своим хозяевам, что Ворон готов говорить по разделу территории. И быстрее.
— Слушай, ну сейчас не девяностые, чтоб стрелы забивать, у меня занятые партнеры.
А чего это мы заднюю сдаем? Неужели про крышу пиздеж? Интересно…
— Ну тогда тем более, чего время тратить? Завтра жду ответа по месту и времени встречи.
Крас выглядит слегка неуверенным, но возразить ничего не может.
— А теперь топай к своей рыжей. А что, кстати, за допинг? Она сидит на чем-то?
— Только со мной, — возвращает прежний покровительственный тон Крас, — никогда не пробовал секс под этим делом?
— Нет, предпочитаю чистые реакции.
— А вот это зря, — смеется Крас, и мне в этот момент дико хочется уебать ему с ноги по глумливой сальной роже.
Но! Васильич на связи. И нельзя запороть все. Нельзя просто.
Коротко киваю ему и ухожу в сторону.
По пути меня пытаются отловить знакомые откуда-то девчонки, кто-то подставляет ладонь, я бью, скалюсь, что-то отвечаю… А сам ищу в толпе рыжую макушку. Вот вообще не знаю, что буду говорить, о чем спрашивать, но… Но оставить просто так слова Краса, без реакции, не способен.
Раздирают противоречия. С одной стороны: ну не верю я в то, что Светочка-конфеточка, Светочка — принцесска и папина дочка может вот так, под кайфом… Что она вообще употреблять что-то может!
А с другой стороны… Бля, ну она же здесь! С этим скотом! И рука ее у него на плече вполне однозначно смотрелась.
Мне хочется посмотреть ей в глаза и спросить… Что спросить?
Не знаю. Вот увижу — и спрошу.
Гонки готовятся уже ко второму кругу, все вокруг возбуждены и чуть ли не под ноги бросаются.
А я бешусь.
— Так, Макс, можешь быть свободен. И даже можешь погонять, если тебе в жопе припекает, — раздается в наушнике голос Васильича, о котором я, честно сказать, позабыл уже. — Завтра жду информацию по встрече. Не проеби ничего.
— Ага, пока, Васильич, — на автомате отвечаю я, щелкая по наушнику.
Надо будет перед разговором со Светой вырвать передатчик, а то мало ли, вдруг он и в выключенном состоянии берет?
Рыжую макушку вижу в стороне, девчонка садится в такси. Одна. Ах ты ж!
Бегу назад, торопливо завожу байк.
Это хорошо, что я номер такси запомнил, сейчас шустренько догоню, прослежу.
И чего это мы одни свалили с тусовки, Светуль?
Не понравилось что-то?
Главное, перехватить ее на пути к родительскому дому, она, вроде, с ними живет… Или нет?
Такси сворачивает к многоэтажкам, я торможу чуть поодаль, так, чтоб не светиться раньше времени.
И торопливо топаю следом за худенькой фигуркой в красных кожаных брючках, направляющейся к подъезду.
Успеваю к закрывающейся двери.
Ты к подруге? Или к парню? Или куда, блять?
Смотрю, как лифт отщелкивает этажи, и бегу параллельно по лестнице, прислушиваясь, где остановится. Третий.
Выходит, стоит у дверей, возится с ключами.
Значит, не в гости.
Интересно.
А к кому, Светуля?
Расскажешь?
Выхожу из тени, бесшумно и мягко двигаясь.
Сейчас все расскажет рыжулька.
Разговор с рыжулькой
— Охххх…уеть… — хриплю, машинально ставя блок и пытаясь раздышаться. А все почему? А все потому, что дурак самонадеянный.
Решил, что можно просто так подойти к дочери генерала ФСБ со спины и остаться целым.
Светочка, чтоб ее, Конфеточка, как боеголовка с поврежденным блоком наведения. Не знаешь, когда упадет и с какой силой ебнет.
Меня вот точно в солнышко ебнула. Острым краем ключей.
Даже «привет» не успел сказать!
Только подошел! Со спины!
Она смотрит на дело рук своих расширенными испуганными глазами, а затем, пискнув, делает попытку спрятаться за крепкой дверью.
Но я успеваю раздышаться и перехватить ее. Поперек тела, одной рукой, только ножки в красных штанах взбрыкивают.
Другой рукой я перекрываю возможность кричать.
Прижимаю к себе всем тонким извивающимся телом.
Невольно втягиваю аромат волос. Кааайф.
— Рыжуля, это я, я это… — хриплю в ухо, надеясь, что узнает и прекратит выворачиваться из моих рук.
Она мычит, крутится, еще немного — и весь подъезд поднимет, потому единственным нормальным вариантом мне кажется — затащить ее в квартиру.
Тяжелая дверь отрезает нас от всего мира.
— Света, Света, это я, слышишь? Это я, успокойся, ну?
Тут до меня доходит, что надо бы имя назвать, а то вдруг не узнает? Обидненько, но лучше использовать все варианты.
— Макс! Это Макс!
Она замирает, тонкая и напряженная, в моих лапах.
Уже не рвется, не буянит. Можно выпускать, значит. Мягко убираю ладонь от губ и с талии.
Света тут же отшатывается, ударяется спиной о стену коридора и опять замирает.
Смотрит на меня злыми, немного испуганными глазами.
— Ты охерел? — шипит тихо и возмущенно, — ты чего тут забыл?
— Тебя, — хмыкаю очевидную вещь. Ну вот явно я не просто так приперся, потому что мимо проходил.
— В смысле? Тебе чего надо?
Она вытирает губы тыльной стороной ладони, и мой взгляд намертво прикипает к ее рту. Сочному, без следа помады, чуть натертому моими грубыми пальцами.
Хочется еще прикоснуться. Натереть сильнее.
— Я… — черт… Ну вот что ей говорить? — Я хотел узнать, твой папаша в курсе твоих интересов?
— Каких? — она раскрывает рот удивленно, — Макс, ты в своем уме?
Вроде как искренне удивляется, не играет. Но я продолжаю.
— Которые у вас с Красом общие?
Я говорю ей это, осознанно понимая, что иду ва-банк, палюсь. Но, с другой стороны, при любом развитии ситуации я выигрываю. Если она принимает, то я это увижу. И сделаю все, чтоб прекратить.
Если нет… То Крас точно пойдет нахер. Чем не выигрыш?
Света выдыхает.
— Так. Я не знаю, чего тебе натрындел Крас, но он никакого отношения к моим интересам не имеет. И не будет иметь. Так же, как и ты.
О как.
— Тогда просвети меня насчет своих интересов? Чтоб я точно знал, к чему никогда не буду иметь отношения… А то мало ли, вдруг имею?
Ловлю себя на том, что голос мой становится ниже, завлекательней, и расстояние между нами совсем тесное. Практически нет его, расстояния.
— Облезешь, — презрительно отвечает Света, — тебе ничего не светит.
— Да?
А зрачки-то расширены. От возбуждения, Светик?
Я давно заведен, ощущаю это, как приход, торкает по венам, несет со страшной силой. Она не имеет отношения к Красу, как я и знал, это гаденыш все придумал!
И теперь мне одновременно легче и сложнее. Потому что Светочка не имеет темных пятен на репутации.
И потому что я имею.
И мы с нею по-прежнему — две непересекающиеся параллельные.
— Ну ладно, — хриплю я, понимая, что надо валить. Потому что мне реально ничего не светит. И пока способен, конечно же. А то сорвусь, глупостей наделаю. Темный коридор и ее близость так и провоцируют.
Разворачиваюсь, берусь за ручку двери.
Нахера приходил?
Идиот.
Света смотрит на меня по-прежнему злобно и напряженно.
И, когда я уже поворачиваю ручку, открывая дверь, бросает презрительно:
— Что, так и уйдешь?
Ого. Нет, не так. ОГО-ГО!
Медленно, аккуратно, закрываю обратно дверь. Оставляя нас в замкнутом пространстве.
