А он, проходя мимо, благодарно улыбнулся, словно понял, какая борьба шла внутри нее.
И Кира вдруг осознала, что жизнь продолжается. Судьба посылает ей новых друзей, чтобы она не отчаивалась. Чтобы и дальше шла по жизни с гордо поднятой головой…
Ведь Майкл как подсказка ей: все еще впереди… Возможно, она никогда не встретит второго Хантера. Да ей это и не нужно. Любовь, которую ей подарила судьба в лице этого человека, никогда не сотрется из ее памяти и будет согревать ее долгие годы на протяжении всей дальнейшей жизни.
Майкл выжидающе смотрел на Киру.
Вспомнив, что обещала ему чай, она пригласила его в гостиную.
Спустя полтора часа Майкл вновь вошел в лифт, который снова повез его на первый этаж. Он рассеянно смотрел на последовательно загорающиеся кнопки этажей, показывающие, какой именно сейчас проезжает кабина, и напряженно думал.
Кира беременна. И отец ее ребенка погиб. Да, ей будет тяжело. И без поддержки она вряд ли справится.
Но правильно ли он сделал, что практически навязал ей эту поддержку? Сможет ли он и дальше играть роль дружелюбного соседа, когда сегодня лишний раз убедился, насколько сексуально привлекательна эта женщина, к которой его притягивает словно магнитом?
Майкл вздохнул.
Практически никогда он не влюблялся с первого взгляда. И это чувство, вновь посетившее его, вдруг напугало.
Что его ждет? Ведь она никогда не сможет ответить ему взаимностью. Вся ее жизнь — это Хантер. И даже мертвый, он будет всегда стоять между ними…
Как все это выдержать?
И все же он не смог отказать ее глазам. Этот ярко-голубой взгляд словно заворожил его. И Майкл с трудом сумел совладать с собой и не дотронуться до нее.
Он понимал, что Кира сейчас не в том состоянии. Она остро переживает свое горе. И будет еще бог знает сколько времени его переживать.
Но с другой стороны… он все равно не смог бы отказаться от нее. Когда лифт приехал на первый этаж и распахнул свои двери, Майкл понял это достаточно ясно.
Ничего, он справится.
Ведь у него просто не остается выбора.
Кира стояла у окна и любовалась ярким солнечным днем.
Странно.
С визитом Майкла в ее душе словно рассеялись тучи, уступая место теплому и нежному солнышку. Конечно, горечь от потери Хантера все еще была с ней. И Кира не собиралась с ней прощаться. Но сейчас это уже не была острая боль. Нет, это было светлое воспоминание о том, как когда-то ей было хорошо…
Да, ей очень не хватало возлюбленного.
Но теперь у нее будет ребенок. Частичка Хантера. И она отдаст всю свою любовь этому малышу, который подрастет и будет звать ее мамой.
Кира улыбнулась. Мама. Какое чудесное слово. Слово, которого она никогда не знала… А вот своего ребенка она не лишит этого. Да, у него не будет отца. Зато будет мать, которая уже сейчас любит его за двоих.
И она справится.
Майкл правильно сказал, в любом человеке есть скрытый до поры до времени запас сил, который приходит на выручку в трудных ситуациях. Есть такой запас и у нее, Кира теперь знала это абсолютно точно.
В ее жизни появился просвет. И она ни за что на свете не позволит ему исчезнуть, спрятаться от нее.
Надежда, которая новым светом озарила ее жизненный путь, теперь уже никуда не уйдет. Она будет расти, и множиться, и продолжать окрашивать окружающий мир во все цвета радуги, принося за собой радость и счастье.
Кира улыбнулась.
Спасибо солнышку. Спасибо жизни. Спасибо судьбе.
За все надо благодарить.
А особенно за то чудо, которое зародилось в ней.
Кира положила ладонь на живот. Как странно. Скоро ее живот округлится, с каждым днем ее малыш будет расти. Ее малыш. Ее и Хантера. Плод их любви…
И Кира поняла, что это счастье постучалось в ее дверь.
А всего-то и надо было: просто открыть замок и впустить его.
Резкий детский крик, ворвавшийся в спальню из динамика специальной рации, разбудил обоих.
Сабрина спустила ноги с кровати и потянулась за халатом. Рука Тома погладила ее по спине.
— Ложись поспи, — тихо сказал он. — Я сам схожу…
Она обернулась и благодарно взглянула на мужа.
— Спасибо… — Сабрина легла и прикрыла глаза.
Она слышала, как Том встал и вышел из спальни в соседнюю комнату, которую они переоборудовали под детскую.
Сабрина счастливо улыбнулась.
Она даже подумать не могла, что трагично сложившаяся для Хантера и Шарлиз ситуация может принести столько счастья в их семью.
Конечно, это было кощунство — так думать. Но что она могла поделать, если это правда?
Появление малыша будто озарило их с Томом жизнь новым светом, преподнесло им еще больше тепла, которое они теперь дарили друг другу.
Клод.
Сабрина усмехнулась.
Она назвала мальчика Клодом.
Да, Шарлиз, возможно, будет против. Но Шарлиз все еще в коме. И никто не знает, выкарабкается она когда-нибудь или нет…
Сабрина вздохнула.
Она благодарила Тома за то, что тот так быстро все организовал. Он также помог ей с оборудованием детской комнаты и покупкой всего того, что необходимо малышу.
Сабрина в последние дни жила, считая минуты до того момента, когда ребенок будет с ними. Она уже успела настолько привязаться к этому малышу с такими же темными, как и у нее, волосами, что не представляла себе дальнейшей жизни без него.
Это была болезнь.
Это была любовь.
Это было все вместе.
И даже первые трудности, сразу же возникшие при появлении ребенка Шарлиз в их доме, не смогли поколебать уверенность Сабрины в правильности принятого ею решения.
Да, она все равно сделала бы все точно так же.
Потому что, как оказалось, дороже этого ребенка у нее никого нет. А Том… хоть она его и любила, все же занимал почетное второе место.
Теперь все дни Сабрины были наполнены Клодом. Его кормлениями, его переодеваниями, его купанием. Но Сабрина словно не ощущала усталости. В ней будто открылся резерв сил, которые она теперь растрачивала на малыша.
Она даже забыла, когда в последний раз ездила по магазинам и была в салоне красоты.
Теперь ей вполне хватало старой одежды, а прическу она могла и сама сделать. Ничего сложного. Подумаешь, мусс для укладки, несколько бигуди и мощный фен… Ну а уж про ногти и говорить нечего…
Но все это она могла себе позволить в те редкие моменты, когда Клод спал. Вообще же он был очень беспокойным мальчуганом, постоянно кричащим и недовольным, и Сабрина порой просто валилась от усталости, целый день не снимая Клода с рук и пытаясь его успокоить.
И все же она была счастлива.
Это была ее жизнь. И она строила ее по своему усмотрению…
