Даниэль облизала губы и отвела взгляд, стараясь смотреть куда угодно, только не на него.
— Я не могу. Она не поймет.
— Ты боишься ее? — удивился Флинн.
— Конечно, нет!
Даниэль посмотрела на него, и он тут же догадался, что она все-таки чего-то боится.
— Моника… — Даниэль поморщилась. — Она мать Роберта. Я не хочу, чтобы она застала нас вместе.
— Застала вместе? Я пришел проверить замок, — прорычал Флинн.
Даниэль покраснела и опустила глаза.
— Флинн, не думаю…
Очередной стук в дверь прервал слова Даниэль и заставил ее вздрогнуть. Флинн тихо выругался. Занятное положение!
Даниэль отбросила назад мокрые волосы, застегнула халат, нервно сглотнула.
— Я должна встретить ее.
Флинн вдруг почувствовал гордость за Даниэль и легко поцеловал ее в губы. Ему хотелось послать Монику к черту и продолжить поцелуй.
И что потом?
Флинн вздрогнул. Если взглянуть на происшедшее с этой позиции, совсем неплохо, что Моника пришла. Теперь он может уйти и позволить Даниэль самой разбираться со своей жизнью. Бог даст, где-то через шесть месяцев она станет матерью, а он никогда не увидит никого прекраснее ее…
— Флинн, я готова.
Он кивнул и открыл дверь. На пороге стояла пожилая хорошо одетая женщина, казалось, она буквально кипит от возмущения.
— Моника! — воскликнула Даниэль, притворяясь удивленной.
А она плохая актриса, подумал Флинн. Странно, если учесть, что он прекрасно знал, какой искусной лгуньей она иногда бывает.
— Я думала, ты придешь позже, — Даниэль слегка замялась.
Взгляд свекрови переходил с невестки на Флинна, ее обсидиановые глаза стали ледяными.
— Да, вижу.
— Это Флинн, он чинит дверной замок, — Даниэль опустила глаза.
Флинн видел, как она напряжена.
— Неужели? — надменно произнесла Моника и холодно улыбнулась. — Дорогая, почему ты не позвонила мне? Я знаю отличного мастера по замкам.
Флинн готов был спорить на тысячу долларов, что никакого мастера Моника не знает. Он с первого взгляда невзлюбил свекровь Даниэль, особенно ему не нравилась ее улыбка, она не затрагивала глаз. Эта женщина была слишком холодной и расчетливой.
— Да, это очень кстати, — согласилась Даниэль. — Еще должен прийти хозяин. У Флинна нет нужных инструментов.
— И подобную конструкцию замка я прежде никогда не видел, — прорычал он.
На щеках Даниэль появились два красных пятна.
— Если бы только мой Робби был здесь! — Моника посмотрела на Флинна. — Он умел чинить абсолютно все.
— Уверен, так и было. — Флинн намеренно подчеркнул последнее слово.
В недобро сощуренных глазах Моники Флинн прочитал, что она услышала его намек, и в этот момент он понял, как покойный муж Даниэль был похож на свою мать. Увидев другого мужчину, который был хоть чем-то лучше его, Роберт начинал в ту же минуту страстно его ненавидеть.
Даниэль догадалась: между Моникой и Флинном что-то происходит. Она подошла к нему, в ее глазах была тревога.
— Еще раз благодарю, Флинн. — Она почти подталкивала его к двери. — Я очень ценю вашу помощь.
Его так и подмывало найти повод остаться, чтобы досадить Монике, но пришлось выйти в холл.
— Почините замок, и как можно скорее.
— Хорошо. Спокойной ночи.
— Да, до свидания, — сказала Моника, проходя мимо Флинна и почти задевая его локтем. — Приятно было познакомиться.
— Мне тоже.
Я умею играть в те же игры, что и Моника, подумал Флинн, наблюдая, как она проходит в гостиную. Ее оскорбленный вид доставил ему большое наслаждение.
Даниэль оглянулась. Флинн еще раз подумал, что ей неприятно видеть эту женщину в своем доме. Ему захотелось защитить ее, обнять, прижать к себе, но он сдержался. Флинн не сомневался, в случае чего Даниэль сумеет постоять за себя. Ему надо помнить об этом.
— Мне лучше вернуться в комнату, — прошептала Даниэль.
Она уже начала закрывать дверь, но на мгновение остановилась.
— Спасибо, что привезли мне сумку.
Флинн не отпускал взгляда Даниэль. Он злился на нее за то, что она такая, какая есть, и он хотел ее еще сильнее, чем прежде.
— Я сделал это с удовольствием, — произнес Флинн сквозь зубы.
Он с удовлетворением отметил, что Даниэль покраснела.
Флинн постоял немного, вдыхая аромат духов Даниэль, потом повернулся и направился к лифту. Предполагалось, вечер он проведет где-нибудь в городе, но мысль о том, что придется разговаривать с другой женщиной, быть с другой женщиной, любить другую женщину, а не ту которую он хотел, вызывала у него тошноту.
Проклятие! Невозможно сейчас же идти на свидание с другой женщиной после того, что Флинн только что пережил с Даниэль.
Даниэль закрыла дверь и нервно вздохнула. Минуту назад она была на грани катастрофы. Если бы Флинн упомянул о кредите, несмотря на происшедшее между ними… Если бы Моника, воспользовавшись этим, решила бы отобрать у нее ребенка…
Нет, я не позволю, чтобы подобное случилось!
Выпрямившись, Даниэль набрала в легкие побольше воздуха и вошла в гостиную. Моника, конечно, поинтересуется, как Флинн оказался в квартире.
— Позволь мне взять это, — проговорила Даниэль, увидев у Моники в руках кипу своих личных документов.
Свекровь резко повернулась, в ее глазах мелькнуло виноватое выражение.
— Ох, ты напугала меня! Я только хотела переложить их в другое место.
Даниэль не сомневалась, что Моника читала бумаги, а не перекладывала, но промолчала. В этой стопке лежали только счета и договор об аренде квартиры. Кстати, документы надо убрать. К счастью, среди них нет ничего, касающегося кредита, с облегчением подумала Даниэль. Она спрятала бумаги в ящик бюро, подальше от любопытных глаз.
Моника села па кушетку и пронзительно посмотрела на невестку.
— Скажи мне, Даниэль, откуда ты знаешь Флинна Донована?
Даниэль уже приготовилась к этому вопросу.
— Он приходил к моему соседу, живущему в пентхаусе рядом, — с отвращением солгала она, понимая: без лжи здесь никак не обойтись. — Моя дверь была открыта, и он вошел, чтобы сказать мне об этом. Так мы узнали о поломке замка.
— Так ты до сегодняшнего дня была с ним не знакома? — продолжала допытываться свекровь.
— Нет, но ты, очевидно, знаешь, кто он такой. — Даниэль почувствовала подвох.
— Моя информация целиком и полностью почерпнута из газет, — пожала плечами Моника.
Удивительно, но свекровь приняла объяснение Даниэль, затем она оценивающе уставилась на банный халат невестки.
— Это новый, не правда ли?
