– Поэтому прислушайся и почувствуй, что происходит с тобой сейчас, – коротко сказал Хэнк и принялся надевать чистую рубашку.
Рэйчел искоса глянула на него и приложила руку к животу. Это ей кажется, или ее живот действительно округлился?
– Странно.
– Что – странно? – обернулся Хэнк.
– Не знаю. Кажется... кажется...
– Что ты все-таки беременна? – выпалил он, злясь, на ее бестолковость.
Рэйчел поспешно надела рубашку и застегнула джинсы.
– Смотри! – выкрикнула она. – Я свободно застегнула их! Я не беременна!
– Но ведь тебя так часто тошнит. Ты почти ничего не ешь, – заметил Хэнк.
– А ты что, стал специалистом по женским проблемам? – выпалила она. – У меня просто нервное истощение...
–...И все признаки беременности, – безжалостно заявил он и, сложив руки на груди, принял вызывающую позу.
Рэйчел от возмущения вспыхнула.
– Не дави на меня! – крикнула она и расплакалась.
– И плачешь больше, чем обычно, – сказал он, равнодушно наблюдая, как по ее щеке скатилась слеза.
– У меня множество причин для этого, – всхлипнула Рэйчел.
– Успокойся, наконец! – рявкнул Хэнк. – Если ты беременна, тебе нужно вести совсем другой образ жизни.
– Конечно, – горько усмехнулась она. – Я должна надеть розовый балахон, пить лимонад и мило улыбаться весь день, пока ты будешь развлекаться.
– Я не развлекаюсь! Я работаю, как проклятый. И что бы ты ни говорила, тебе придется сменить работу, – упрямо заявил он. – У тебя такое беспорядочное расписание. Я не хочу, чтобы ты рисковала жизнью моего ребенка!
– Это мой ребенок тоже! – взвилась Рэйчел. – И я не витаю в облаках, мечтая родить малыша. Я должна хорошо зарабатывать, чтобы обеспечить его.
– Но ты еще не уверена, что он будет, – зловеще напомнил Хэнк.
Рэйчел смутилась. Ее терзали сомнения – хочет она иметь ребенка или нет. Материнское чувство выбиралось из глубин подсознания, наполняя волнением сердце и нашептывая, что иметь ребенка – это великое чудо.
Но момент был настолько неподходящим, насколько это в принципе возможно. Она всегда грезила о нормальной семье: муж, ребенок или даже несколько детей. Счастье материнства состоит в том, чтобы делить эту радость с тем, кого любишь, вместе ворковать над малышом, наблюдать, как он учится ходить и говорить, играть с ним в незатейливые игры и строить песочные замки.
Рэйчел поникла, поняв, что пройдут годы, прежде чем она встретит кого-нибудь настолько же близкого, как Хэнк.
– Ты перепутала пуговицы, – сухо сказал он.
Ее сердце дрогнуло. Затуманенными глазами она следила, как он приблизился, протянул руку и стал расстегивать на ней рубашку.
Глядя в его лицо, Рэйчел поняла, что совершила ошибку, подпустив Хэнка так близко: она начала тонуть в глубине его золотисто-карих глаз. Его губы были такими влажными и чувственными, что ослабляли ее волю к самозащите. Она медленно подняла руку, отстраняя его.
– Я сама могу это сделать, – прошептала Рэйчел, удивляясь, что голос прозвучал так неуверенно.
Ее грудь часто вздымалась.
Она должна дать ему отпор. Ей слишком хорошо знаком этот взгляд, полный страстной неги.
Но это было бы так сладко – снова оказаться в его руках и испытать волшебное чувство, толкавшее их на грань безрассудства, когда они занимались любовью.
Столкнувшись с ее вялым сопротивлением, Хэнк улыбнулся одним уголком рта.
– Что ж, сама – так сама, – ответил он, продолжая стоять так близко, что Рэйчел чувствовала его дыхание на своем лице.
Ее руки нервно заметались, пытаясь справиться с пуговицами. Она дрожала из-за его близости.
– Слушай, Хэнк, – неуверенно пробормотала Рэйчел, из последних сил, пытаясь стоять на своем. – Прекрати меня соблазнять. Между нами все кончено.
– Правда?
– Да! – Она резко вскинула голову. – И ты хорошо знаешь об этом!
– Неужели ты не чувствуешь, что нас все еще что-то связывает?
– Я не могу отвечать за тебя, но мои чувства умерли. Это только привычка, физическая реакция на твою близость, и мне это не нравится. Эти твои приемы просто невыносимы! – выпалила она и тут же добавила: – Итак, на чем мы остановились?
– Мы рассуждали, беременна ты или нет, – напомнил Хэнк, окидывая жену пытливым взглядом. – Теперь скажи, ты много выпила вчера?
Ее глаза испуганно округлились.
– Чуть больше стакана... – отозвалась Рэйчел сразу упавшим тоном. – Хэнк, если я беременна, это может повлиять...
– Нет, все будет в порядке, – заверил он. Страх заставил ее сердце забиться чаще.
– Мы... мы... – бормотала она. Ее язык не поворачивался произнести слово «любовь». – Мы занимались сексом! – наконец гневно выпалила она. – Если из-за этого ребенок не выживет, я никогда тебе не прощу!
Наступила мертвая тишина.
– Я ведь не был груб с тобой. Я был осторожен, правда? – неуверенно проговорил Хэнк. – Думаю, что все будет хорошо.
– Конечно! – не унималась Рэйчел. – Я не хочу, чтобы малыш погиб оттого, что ты дал волю своим страстям!
– Это жестоко, Рэйчел! – бледнея, возразил Хэнк.
Она тут же пожалела о том, что сказала.
– Прости меня!
– Мы оба ответственны за то, что случилось, – буркнул он.
– Да, – согласилась она и закрыла лицо руками. – О, Хэнк, что мы будем делать, если случится худшее?
– Не стоит опережать события. Прежде всего, надо сходить к доктору. Неподалеку в поселке есть практикующий врач. Я видел вывеску на воротах, когда проезжал мимо.
– Я не хочу. – Рэйчел скривила губы, как капризный ребенок. – Я боюсь.
– Придется заставить себя! – настаивал Хэнк. – Мы оба должны знать, что происходит.
Тело Рэйчел дрожало, словно ее било током.
Все еще неспособная трезво мыслить, она втайне желала, чтобы муж обнял ее, пообещал, что никогда не бросит, и просил прощения за свою измену. Если он сделает это, она сможет его простить, понимая, что ему с детства недоставало любви и внимания.
Зря они были так уверены, что их любовь сможет пережить любой кризис. Теперь их чувство не выдерживало испытания на прочность. Любовь надо холить и лелеять, а не проверять, как теперь понимала Рэйчел. Но было уже поздно.
– Итак, что мы будем делать, если я беременна? – резко спросила она.
– Тебе решать. Я прошу только о том, чтобы ты не мешала мне видеться с ребенком.
Хэнк произнес это монотонно, без эмоций, как будто договаривался о просмотре видеофильма.
Сколько же цинизма в этом человеке! Кожа Рэйчел все еще горела от его недавних прикосновений, а он сразу же после их близости побежал звонить своей любовнице. А теперь хладнокровно заявляет свои права на ребенка, которого, возможно, они еще не зачали!
