Рассмеявшись в ответ на полушутливый комплимент, Фейт расслабленно откинулась на спинку кресла.
– Мне нравится работать с тобой, – призналась она. – Это никогда не бывает скучно.
– А ты лучший помощник из всех, что у меня были. Именно такого мне всегда не хватало.
Он говорит о работе, только о работе, настойчиво повторяла себе Фейт, однако было в голосе Говарда что-то вкрадчивое, обволакивающее, дурманящее и вместе с тем такое, что она с трудом сдерживала желание, вскочив со стула, прыгать и танцевать от радости.
– Говард, дорогой!
Эту прозвучавшую грубым диссонансом фразу произнесла какая-то женщина, неожиданно материализовавшаяся рядом с Говардом. Блондинка! Роскошная натуральная блондинка, бесстыдно и властно вцепившаяся пугающе длинными красными ногтями в рукав пиджака Говарда.
Это было как соль на свежую рану. Фейт почти воочию увидела беременную блондинку Льюка, запустившую свои хищные когти в мужчину, принадлежащего другой. И вот – на тебе! Еще одна пышная красотка становится между ней и на сей раз Говардом, мгновенно разрушив очарование установившейся за их столиком праздничной и доверительной атмосферы.
– Какая приятная неожиданность увидеть тебя сегодня здесь, – продолжала ворковать блондинка, даже не извинившись за вторжение.
Фейт почувствовала, что ненавидит незнакомку. Она никогда не считала себя злой или жестокой, но сейчас ей очень хотелось сделать той какую-нибудь гадость.
– Действительно приятная неожиданность, Валери! – приветливо отозвался между тем Говард, вставая со стула и снимая с себя руку нахальной блондинки.
Валери! Ну конечно же! Примерно такое имя у хищницы и должно быть. Очень сексуально и экзотично.
– Нет, что ты, сиди, пожалуйста. – Эти слова блондинка использовала как предлог для очередного прикосновения. Теперь она обеими руками обняла Говарда за плечи. Затем ослепительно улыбнулась Фейт. Зубы у нее были как у пираньи.
– С твоей приятельницей мы, по-моему, раньше не встречались.
– Фейт Шерман… Валери Друд, – несколько натянуто представил друг другу дам Говард.
– Чао! – Блондинка ограничилась кратчайшим из возможных приветствий, выжидательно глядя на Фейт зелеными кошачьими глазами.
Метнув в ответ холодную темно-синюю молнию, та молча кивнула. К светской беседе она расположена не была. Фейт не нравилась Валери Друд, ей не хотелось с ней знакомиться, тем более делать вид, будто ей приятно присутствие мисс Друд за столиком.
– Говард, дорогой!
Этой фамильярной фразой блондинка явно хотела заявить на Говарда свои права перед лицом возможной соперницы, исключить ту из игры, и плевать ей было, что теперь для Фейт день стремительно терял свои краски.
– Субботняя вечеринка удалась на славу, – продолжала блондинка, – но мне тебя очень недоставало.
– Да, я слышал, что там было весело, – рассеянно сказал Говард.
Весело! Фейт вдруг почувствовала острое желание тоже немного повеселиться и неожиданно вмешалась в разговор:
– Жаль, что мы туда не пошли. Впрочем, нам и вдвоем было очень неплохо, правда, дорогой?
Говард быстро взглянул на нее широко раскрывшимися от удивления глазами, но тут же сориентировался и мечтательно улыбнулся в ответ.
– Разумеется. И я рад, что тебе тоже понравилось.
– Говард часто говорит, что именно меня ему всегда не хватало, – ликующе продолжала очень воодушевленная поддержкой Фейт, обращаясь к Валери.
– Странно, что я никогда не видела вас в обществе Говарда раньше…
Растерянность в голосе блондинки смешалась с недоверием.
– Некоторые мужчины не любят, когда их держат на слишком коротком поводке, – доброжелательно объяснила Фейт. – Я тоже не против некоторой свободы, пока могу настоять на своем в главном.
– Фейт удивительно хорошо меня понимает, – снова пришел ей на помощь Говард.
– Ну ладно, дорогой, – промурлыкала Валери, убирая руки с его плеч, и, видимо, не теряя надежды на будущее, добавила:
– Увидимся.
– Вряд ли, – максимально добавив в голос сиропу, возразила Фейт. – Говард редко входит в одну и ту же реку дважды…
Валери, кажется, почувствовала, что пора с достоинством удалиться.
– Я сейчас не могу составить вам компанию, надеюсь, вы не обидитесь…
– Ну что вы, какие могут быть обиды, – заверила ее Фейт и, когда блондинка повернулась спиной, с победоносным видом выпила сразу полбокала шампанского.
Говард смотрел на нее с интересом и восхищением.
– Сегодня, похоже, осуществляются мои самые заветные мечты. Только что ты сражалась за меня с другой женщиной…
– Ха! – с чувством сказала Фейт. – Денек сегодня и впрямь выдался славный.
– Прямо ушам своим не верю…
– У нее не тот цвет волос, который мне нравится.
Полная надежды улыбка на лице Говарда сменилась разочарованной гримасой.
– А-а-а… – уныло протянул он. – Та женщина…
– Извини, если своим поведением я нарушила какие-то твои планы, связанные с Валери.
Никакой вины за собой Фейт не чувствовала и слова эти произнесла скорее из вежливости. Что ни говори, а Говард – ее босс, и положение, как говорится, обязывает. Хотя мог и остановить в любой момент, если она что-то делала не так, – она восприняла бы малейший намек.
– Нет проблем! – беззаботно отозвался он.
– Я тоже так думаю. – Фейт цинично улыбнулась. – Стоит тебе щелкнуть пальцами, и она тут же появится снова.
– Валери абсолютно ни на что не претендует. – Он произнес это очень серьезно, глядя Фейт прямо в глаза, словно пытался убедить, что говорит правду.
Фейт же эти слова показались бессмысленными: ведь тогда получается, что ни одна из женщин Говарда никогда ни на что не претендовала.
– Валери – твое последнее увлечение? – Фейт и сама не понимала, зачем ей понадобилось это знать.
– Нет, – ответил Говард без колебания.
– Значит, одна из тех, кто преследует тебя в надежде на чудо, – сухо констатировала Фейт.
Говард пожал плечами.
– Это ведь не имеет никакого значения, если женщина меня не интересует, не так ли? Валери мне не нравится и никогда не понравится, на что бы она там ни надеялась.
Прощай, Валери.
Обнаружив, что вкус у Говарда лучше, чем у Льюка, Фейт почувствовала, что ей это приятно. Мысль, что оба мужчины ее жизни могут стать жертвами хищных блондинок, показалась ей невыносимой. И хотя близким ей мужчиной Говард не был, с ним ее многое связывало, поэтому Фейт хотелось с уважением относиться к его суждениям о людях.
