с тобой пару часов.
- На работу? – вновь повторила. – Поздно ведь будет… Полночь…
- Я на пару часов поменялся. Сегодня у меня в ночь… Мне просто нужно кое-что тебе показать, - говорит, не прекращая улыбаться, а меня вновь на части рвет от понимания того, что он опять меняет свой ритм жизни ради меня. Он же не может не спать вечность! Днем учеба, вечером клуб, на выходные бои…
С таким темпом, надолго его не хватит… И это терзало мою душу.
- Эзра…, - я хотела сказать ему всё, поговорить, но он не позволил мне этого сделать.
- Одевайся! Я жду тебя на балконе!
И я иду. Одеваюсь.
Мы вновь убегаем из дома, перелазим по дереву через ограждение и садимся на байк. Спустя полчаса оказываемся в районе «Рoliteama», возле одной из пятиэтажек. Здесь чисто, но немного тесно. Не самый лучший район в Палермо, но мне нравится.
Эзра паркует мотоцикл возле одного из множества желтых домов, которые здесь имелись, берет меня за руку и ведет на третий этаж. Открывает дверь имеющимся ключом и заводит внутрь, предварительно закрывая мне глаза ладошками. Когда он убирает руки, я оглядываю просторный холл с замиранием сердца, поскольку понимаю, зачем Эзра привез меня сюда.
- Ты…, - я запинаюсь. На глазах выступают слезы.
- Я нашел для нас квартиру. Жду твоего одобрения… Только скажи что тебе нравится, и я возьму её, - говорит он, обнимая меня сзади за талию.
- Эзра, аренда в этом районе не дешевая… От полторы тысячи евро в месяц…. - подмечаю.
- Не думай о деньгах. О них подумаю я! – отрезает. – Скажи мне: тебе нравится или нет?
Я растерянно осматриваюсь, и Эзра толкает меня вперед, показывая ванную комнату, кухню, спальню… Квартирка маленькая, но я бы жила даже в конуре. Лишь бы Эзра был рядом.
- Что скажешь? – настаивает, когда я так ничего и не ответила.
- Ты… Я…, - и запнулась. Он так быстро все решает, забегает вперед, но блин… Я так боялась за него, переживала. Знаю ведь, что под удар подставлю, согласившись на жизнь с ним. – Ты можешь подождать… Недельку… Прошу. Не бери пока ничего. Я должна решить все проблемы дома…
Эзра смотрит на меня мрачным взглядом.
- Я хочу, чтобы мы были вместе, Алесс… Сейчас или через неделю, разве есть разница? Ты же не собираешься выходить замуж за Герра? О чем здесь думать, а?
- У меня есть другой план, но пока, о нем рассказать тебе не могу, - отвечаю.
- Что за план? Что ты задумала, Алесс? – настаивает.
- Мне просто нужно время…, - говорю на выдохе.
- Ты не любишь меня? Сомневаешься? – вдруг подмечает сухо.
- Нет… Эзра, нет! Я люблю тебя… Правда люблю… Но…
- Тогда просто доверься мне, - просит, и на мгновение я висну. А в голове опять возрождаются слова, которые мне говорил Уго.
Я отрицательно качаю головой.
- Прости… Я не могу так подставлять тебя, - шепчу, закрывая лицо ладошками. Прячу взгляд.
Так больно…
Он так смотрел…
Ждал.
Надеялся.
- Алесс…
- Просто дай мне время, пожалуйста, - прошу.
Он кивает. Смотрит на меня холодно и отстраненно, и мы покидаем квартиру.
Эзра отвозит меня домой, помогает перелезть через ограждение, взобраться на балкон. А затем, поцеловав меня в губы, уходит прочь. О том чтобы он остался, не было и речи… и в этом виновата не только его работа, но и наша ссора… Эзра впервые ушел от меня мрачный и злой.
Некоторое время я остаюсь ещё на балконе, провожаю его взглядом, реву, а затем, когда он скрывается из вида, захожу в комнату… Захожу и замираю на месте, поскольку на кровати замечаю маму. Она сидела на краю и смотрела на меня хмурым, осуждающим и недовольным взглядом.
То, что она видела меня с Эзрой сквозь стеклянную дверь балкона, сомнений не было… а мы целовались и обнимались…
Боже… Что же теперь будет…
- Мам? Что ты здесь делаешь? - спрашиваю растерянно, посмотрев на дверь.
Я же закрывала её!
Закрывала или нет?
- Значит, ты и Орсо, - сухо говорит она. – Как давно?
- Мам…
- Не лги мне и не отрицай! – обрывает. – Я видела, как вы целовались на балконе! И я нашла твой дневник, - вдруг ошарашивает, кивнув на мой лиловый блокнотик, куда я записывала все свои переживания, обиды и события дня…
- Ты читала его? – уточняю безжизненным голосом. Как она могла?
- Я же должна знать, что происходит с моей дочерью и как у нее дела! Раз ты не говоришь мне правду, лжешь, и обманываешь… Я думаю, что имею полное право на это!
- Не имеешь! – бросаю сердито, приближаясь к кровати и забирая свой дневник. – Не имеешь, - повторила, сверкнув на маму злым взглядом.
- Я прочитала все за последние пять дней, - вдруг сообщает она. Последние пять дней – это со дня моего рождения… - Ты спала с ним?
Я молчу. Если она читала мой дневник, значит, знает о том, что это так…
- Твой отец убьет тебя, ты понимаешь? – вдруг говорит она сухо.
- Я люблю его, - шепчу.
Мама отрицательно качает головой, как-то слишком быстро, истерически, а затем начинает смеяться… и этот смех не был её: красивым и мелодичным, а раздражающим, словно она умалишенная.
- Не любишь! Ты не любишь его! Не любишь! – начала меланхолически повторять. – Это не может повториться вновь! Не может! Нет!
Я смотрю на маму не понимающим взглядом.
- Что не может повториться? – спрашиваю.
Мама молчит, на её глазах выступают слезы. А затем, она тихо говорит:
- Дрина тоже влюблялась…
- Я знаю…
- Марко её уничтожил… Собственную дочь…За то что она пошла против него и не поступила так, как захотел он…, - вдруг отвечает.
- В смысле «уничтожил»?
Мама больше не отвечает, а в меня уже прокрадывается странное ощущение чего-то опасного и ужасного… Того, что произошло с Дриной. Ведь не может же быть так, чтобы сестра уехала навсегда, и даже весточки о себе не давала. Пять лет прошло, а она словно сквозь землю провалилась…
- Мам, что произошло с Дриной! Расскажи! – настояла я. Приблизившись
