Слэйдер, Бью и Адам работали на молочной ферме. В обязанности Лиссы входила всякая уборка вроде мытья полов, но она ненавидела змей, клопов, грязь... словом, все то, что теми или иными путями проникало в дом. Так почему же она решила остаться здесь, размышлял Слэйдер, отирая пот с верхней губы.
Жирные зеленые томатные гусеницы деловито грызли листья растений. Вокруг порхали красивые желтые бабочки, отвлекая его от мрачных мыслей. Слэйдер что-то бормотал себе под нос, когда мотыжил. Он атаковал сорняки с такой яростью, словно они угрожали лично ему, будто это был Бью.
Слэйдер и не заметил, как солнце поднялось высоко над головой, указывая, что подошло время ленча. Он сдвинул назад соломенную ковбойскую шляпу и вытер со лба обильный пот большим сине-белым фермерским платком. Было очень жарко. Он обвязал платок вокруг шеи и надвинул шляпу низко на лоб.
Когда жара сменила утреннюю прохладу, Слэйдер сбросил рубашку. Он был в грязи от облаков пыли, вздымаемых мотыгой. Его шея была горячей и влажной под густыми белокурыми волосами, и он чувствовал, как пот стекает по ложбинкам живота. По ложбинкам, которые бывают только у мужчин с плоским, очень твердым животом.
Джинсы низко сползли ему на бедра и держались на честном слове. Ноги его были голыми, мизинец на каждой ноге был несколько искривлен и как бы лежал на следующем пальце. Поэтому следы Слэйдера на земле были четырехпалыми.
Наконец он решил сделать перерыв.
Он хлопнул дверью, раздраженный тем, что Мелисса еще спит. Раздраженный тем, что она разочаровала его... раздраженный. Лисса... Он так долго идеализировал ее, а сейчас должен общаться с той реальной женщиной, какой она стала, пока он был в тюрьме. Должно быть, ей действительно понравилась богатая жизнь, подумал он. Она еще и не пошевелилась, а судя по положению солнца, было уже далеко за полдень.
Слэйдер открыл холодильник, достал банку с пивом и с жадностью опустошил, утоляя жажду. Теперь ему нужны были ножницы, чтобы превратить джинсы в пару шортов. Он вспомнил, что коробка со швейными принадлежностями всегда хранилась наверху, в чулане, и пошел туда посмотреть, на месте ли она еще.
Дойдя до верхней площадки лестницы, он задумчиво посмотрел на хозяйскую спальню.
Дверь в нее была открыта.
Хоть он и попытался проигнорировать этот факт, но обнаружил, что его неудержимо влечет к ней... Запретное притягивает, как раскрытая страница чужого дневника. Он и не заметил, как очутился в дверном проеме.
Кровать на ножках в середине комнаты была не убрана, простыни смяты. Внутри у него все свело, когда он представил на них Бью и Лиссу...
Он услышал шум душа и увидел, что в спальне, на том месте, где была маленькая кладовка, теперь устроена ванная.
Чувствуя, что поступает скверно, но не в состоянии перебороть любопытство, Слэйдер вошел в спальню. Дверца шкафа была открыта. Он содрогнулся, увидев одежду Бью, висевшую рядом с одеждой Лиссы. Слишком интимно. Это был знак реальности их брака. Он уже собирался прикрыть дверцу, чтобы избавиться от этого обидного зрелища, когда неожиданно заметил кое-что на туалетном столике. Там рядом с открытой шкатулкой, отделанной блестящим бисером, стояла одна из двух деревянных игрушечных машинок, которые он сделал Лиссе на то бесконечно далекое Рождество.
У машинок были вертящиеся колесики. Он взял игрушку и бессознательно прокатил ее взад и вперед по зеркальному стеклу. Автомобильчик изменился с годами. Там и сям было несколько зазубрин и царапин. Дерево от времени потемнело. Игрушка казалась несовместимой с другими предметами в этой комнате.
Может быть, Джеми играл ею у ног Лиссы, когда она одевалась, чтобы пойти куда-то, и она подняла машинку и положила сюда? Слэйдеру понравилась мысль, что сын Лиссы играет сделанной им игрушкой. Он подумал о Джеми как о сыне Лиссы, не Бью.
Он не слышал, как перестала литься вода в душевой, весь погруженный в мир «если бы».
Слэйдер увидел отражение в зеркале, когда поднял голову. Лисса стояла за ним возле кровати и вытирала голову бледно-розовым полотенцем. Очевидно, она не сознавала, что происходит с ее грудями, такими свободными и подвижными под длинным белым халатом, при движении ее поднятых рук. Она поспешно запахнула халат. Мелькнуло нежное тело. В каждой мелочи она выглядела как леди. Этот легкий, распахивающийся халат давал понять, что она в каждой мелочи — женщина.
Слэйдера обволокли ароматы мыла и шампуней. Растительные запахи были сладкими и знакомыми. Все изменилось за эти пять лет, кроме мыла и шампуней, которыми она пользовалась. И его чувств.
Он повернулся к ней.
Она была еще влажная после душа, настолько же чистая, насколько он был грязен. И так они стояли... два полюса.
Он хотел ее. Он хотел обладать ею на постели, которую она делила с Бью. Он был единственным, кто любил ее и заботился о ней. Она должна принадлежать ему, не Бью.
Он двинулся к ней.
Она не шелохнулась.
Она просто стояла и смотрела на него. В него.
Когда Слэйдер остановился перед ней, они оба тяжело дышали, зрачки у обоих расширились, глаза повлажнели. В полной тишине тикал будильник. Она глядела на капли пота, стекавшие с его скул на шею.
В этот момент на солнце набежало облако, погрузив комнату в тень.
Слэйдер смотрел в ее широко раскрытые, потемневшие зрачки, встречающие с вызовом происходящее между ними. В его глазах читалось удивление тому, что она не делает ни малейшего движения, чтобы остановить его.
Ее ресницы едва шелохнулись, когда его руки снова коснулись ее. Указательным пальцем он распахнул халат, потом коснулся нежного холма ее груди, оставив пятно от земли на ее гладкой коже.
Он ждал.
Не отрывая от нее глаз, он провел пальцем направо. Его теплый, испачканный землей палец следовал к возвышению ее правой груди. Потом он сбросил халат с ее плеч, и перед его жаждущим взором предстало полностью ее тело.
Он смотрел на нее, словно гипнотизировал, словно боялся понять, что смотрит на совершенное, на то, чего у него больше никогда не будет возможности увидеть.
Она ждала, но его глаза ничего не выражали. Даже тогда, когда ее соски откликнулись на его прикосновение.
Мелисса почувствовала, как ослабли ее колени, под его взглядом в ней пробуждалось желание. Непроизвольно сделав шаг назад, она коснулась кровати подколенными впадинами и взглянула на него ожидающе.
Словно загипнотизированная, она смотрела, как он сделал еще шаг вперед, прижав ее к кровати, даже не дотрагиваясь до нее.
Ее глаза медленно закрылись...
Когда она открыла глаза, то поняла, что Слэйдер выиграл битву за контроль над собой. Он долго смотрел на нее, потом повернулся и вышел из комнаты. Не прозвучало ни одного слова.
