— Да нет. Это… это костюм.
По какой-то неведомой девушке причине ответ, похоже, пришелся Лоренцо по вкусу.
— Постойте, дайте я отгадаю. Вы собираетесь давать прессе интервью в наряде богини Минервы?
Вивиан хихикнула.
— Не угадали. Костюм вообще не для меня. Мне и не полагается общаться с прессой.
— Вот как? А для кого же тогда он предназначен?
— Для главного героя мероприятия.
— Если вы обо мне, я не согласен. С тех пор как вы заменили миссис Мьюлип, моя роль в подготовке ярмарки стала чисто номинальной.
Но Вивиан не дала сбить себя с толку.
— Только вам надо будет сначала примерить его. Вдруг я ошиблась с размерами.
Лоренцо зашевелился на постели, точно желая встать, но снова бессильно откинулся на подушки.
— Вы в самом деле взяли на себя труд подбирать мне костюм?
Вивиан нервно кивнула.
— Ну да.
После долгой паузы Лоренцо произнес вкрадчивым тоном:
— Ну хоть намекните, кто это?
— Некий правитель Флоренции, весьма способствовавший ее расцвету.
В голове Лоренцо забрезжило понимание. Ничего себе! Вот это поистине претензии! Но не успел он произнести вслух имя предназначенного ему персонажа, как в дверь постучали. Появился мажордом, за ним следовал лакей с подносом. Сзади шли Джанни, Паола и пожилой мужчина с докторским чемоданчиком.
Вивиан встала, собираясь уйти.
— Садитесь и поешьте, мисс Морлендер, — безапелляционным тоном велел Лоренцо.
Врач заговорщически подмигнул девушке.
— Лоренцо всегда был непокладистым пациентом. Если уж он сказал, вам лучше повиноваться.
Мажордом подал лакею знак поставить под нос на столик перед Вивиан. Затем слуги удалились, а Паола с Джанни принялись напряженно ждать результатов осмотра. Вивиан ни чего не оставалось, кроме как приняться за еду.
Проверив рефлексы Лоренцо, пощупав ему пульс и проделав прочие дежурные процедуры, врач попросил горячей воды и тщательно промыл рапу.
— Расскажите подробней, как это произошло, — попросил он во время осмотра.
— Мисс Морлендер знает об этом куда больше, чем я, — хмуро проворчал пострадавший.
Все глаза устремились на Вивиан. Девушка нервно проглотила кусок бутерброда.
— Синьор Скалиджери как раз шел к своему креслу, как вдруг самолет попал в воздушную яму. Синьор Скалиджери потерял равновесие, упал, ударился головой об стену, затем об пол и потерял сознание.
Ей было мучительно даже вспоминать этот эпизод, не то что рассказывать о нем.
— Хмм-хмм… Учитывая случившееся, Лоренцо, вы еще дешево отделались. Просто удивляюсь, что вы в такой хорошей форме. Однако не сомневаюсь, что сотрясение мозга у вас все же есть. Поэтому никаких болеутоляющих средств пока выписывать не стану. Думаю, завтра во второй половине дня вы можете уже начинать потихоньку есть — без особых ограничений. Первое время у вас будет кружиться голова. Ни в коем случае не перерабатывайте и, если вдруг почувствуете себя хуже, немедленно звоните.
Врач закрыл чемоданчик и направился к выходу. Паола проводила его до двери.
— Я подежурю возле тебя, — заявила она, возвращаясь к постели пасынку.
— Нет, ма, лучше я, — возразил Джанни.
— Премного благодарен обоим за предложение, но мисс Морлендер уже любезно согласилась посидеть со мной.
Утверждение Лоренцо ошарашило всех, но больше всего — саму Вивиан. Она чуть не свалилась с кресла от столь вопиющей лжи. А Лоренцо, и глазом не моргнув, продолжил:
— Она уже выспалась в самолете, так что теперь спать совсем не хочет. А у меня слишком кружится голова, так что мне тоже не уснуть. Поэтому мы сможем без помех заняться делами.
— Но нельзя же заставлять секретаршу..
— Моя секретарша практически полностью несет на себе груз ответственности за всю подготовку к ярмарке, — перебил Паолу Лоренцо. — И сегодня ей просто необходимо обсудить со мной все детали. А если я вдруг, паче чаяния, потеряю сознание, она сможет поднять тревогу. Я верно говорю, мисс Морлендер?
Вивиан чувствовала, что в спальне воцарилась гнетущая атмосфера. Похоже, у всего происходящего имелась какая-то своя, неизвестная ей, подоплека. Джанни выглядел смущенным и даже обиженным. На лице его матери читались те же чувства, только смешанные с лютой злостью.
Но Лоренцо ждал ответа, и промолчать она не могла.
— Да-да, конечно, — прошептала девушка.
Дверь за Паолой и Джанни захлопнулась. Вивиан зябко поежилась от неуютного чувства, будто она в чем-то виновата.
— Не переживайте, ничего с ними не сделается, — пробормотал Лоренцо, в очередной раз потрясая ее своей проницательностью. — Вы просто не в курсе некоторых вещей. А мне сегодня необходимо немного покоя и тишины. И вы, как никто, годитесь на роль ангела-хранителя.
Он еще находил в себе силы шутить, но Вивиан хватило одного взгляда на осунувшееся, мертвенно-бледное лицо, чтобы окончательно убедиться: силы Лоренцо на исходе. До сих пор он еще держался, но сейчас наступила реакция на все произошедшее, принеся с собой новый приступ боли и изнеможение.
Вивиан поспешила выключить свет, чтобы ему не резало глаза, оставив гореть лишь неяркую лампочку на столе, да и ту прикрыла салфеткой. Вздох блаженства, вырвавшийся из груди Лоренцо, подсказал ей, что она поступила правильно. Девушка вернулась в свое кресло и под прикрытием темноты сняла очки. Как же они ей надоели за эти три года!
— Хмм… теперь мне почти так же уютно, как в самолете. Полагаю, вы не захотите подойти и снова положить мою голову к себе на колени.
Шутка на подобную тему удивила Вивиан, но она прекрасно понимала, как хочется молоть всякую чушь в таком состоянии. Жаль, она не могла применить испытанное средство, которым всегда пользовался ее отец, когда у матери случалась мигрень. И хотя он был врачом, средство это отнюдь не относилось к разряду, признанных официальной медициной.
Наберись Вивиан смелости, она бы действительно села рядом с Лоренцо, положила его голову к себе на колени и кончиками пальцев гладила его лицо, пока он не заснул бы. Сверху вниз — начиная со лба, и по бровям, сомкнутым векам, вдоль переносицы, к губам.
Она пристально вглядывалась в лежащего в полумраке Лоренцо, точно силой взгляда стремилась прогнать боль, унять головокружение. Как бы хотелось ей обладать такими способностями. А ведь мать рассказывала, что у них в роду была ведунья, умевшая исцелять взором. Ах, почему она не унаследовала этого дара?
Захваченная страстной жаждой облегчить страдания любимого, девушка вся обратилась в зрение. Подавшись вперед, она не сводила глаз с его лица. Казалось, даже тишина комнаты стала какой-то иной — звенящей, напряженной. И в этой тишине словно сплетались невидимые нити, связывая ее и Лоренцо.
