выражаться? Я знал, что он мог бы с Мэдди, и как бы мне не хотелось признаваться, это действительно чертовски действует на меня.
— Просто заткнись нахуй и засунь свой член мне в задницу.
Его смешок посылает волну тепла через меня, когда он проводит своим членом по моему заднему входу.
Его длина медленно погружается в меня.
— Черт возьми.
Это все, что я могу выдавить из себя, прежде чем моя голова падает вперед.
Его слова такие же нуждающиеся, как и мои.
— Черт, Рóман. Я не могу. Ты такой чертовски тугой. Твоя задница втягивает мой член. Я быстро кончу.
И с этими словами его рука тянется вперед, поглаживая мой член, пока он входит и выходит из меня.
Мой оргазм нарастает быстро, его хриплые стоны дают мне знать, что он совсем близко.
После еще нескольких толчков я обнаруживаю, что кончаю, Эйс падает рядом со мной.
Пережидая остаток оргазма, он выходит из меня, заваливаясь на бок. Быстро встав, я хватаю две влажные салфетки, вытираю нас обоих, прежде чем лечь рядом с ним.
Зная, что он близок к тому, чтобы вздремнуть, я спрашиваю его, какие у него планы на вечер, прежде чем он засыпает, и не информирует меня о моей части его планов.
Оттаскивая его на середину кровати, я притягиваю его к себе, позволяя ему заснуть у меня на груди.
Готов к безумным планам, которые он наметил на сегодняшний вечер.
Мэдди
Мои нервы зашкаливают от того, что Эйс и Рóман запланировали на сегодняшний вечер. Все, что я знаю, это то, что когда я вернулась домой, у меня было тридцать минут на сборы, прежде чем мы должны были уехать. К счастью, когда мы сегодня ходили по магазинам, я выбрала себе откровенный наряд для парней.
Когда я спустилась вниз, они надели мне повязку на глаза, и Эйс сказал, что для дополнительных мер ему придется покружить меня четыре раза. Из-за чего садиться в машину, не имея возможности что-либо видеть, и быть закруженной по кругу было не таким уж веселым путешествием.
Нам потребовалось около десяти минут, чтобы добраться туда, куда они меня везут, а это значит, что мы недалеко уехали от дома. Единственное место, которое я могу назвать таким близким, — это школа, и я не понимаю, зачем им брать меня туда в нашу годовщину.
Помогая мне выйти из машины, Эйс снимает повязку с моих глаз.
Мое зрение пытается приспособиться к окружению.
Когда мои глаза привыкают, в поле зрения появляется школа, освещенная уличными фонарями.
— Знаешь, когда я услышала, что мы собираемся куда-то пойти, я подумала поужинать, понимаешь. Не возвращаться же в школу после занятий. Тебе еще не надоело это место? Почему мы здесь?
Улыбающееся лицо Эйса появляется передо мной, когда он говорит:
— Вот увидишь. Это сюрприз, — его рука размахивает ключами перед моим лицом.
— Ты же знаешь, что это взлом с проникновением, верно?
Он усмехается, снова поднимая ключи.
— Не тогда, когда у меня есть ключи, глупышка, к тому же это, вероятно, самое невинное нарушение закона, которое мы когда-либо совершали. Так что это не считается.
Поднимаю руку, чтобы помассировать висок, и в моих словах слышится нетерпение.
— Это не… сам знаешь что, неважно. Как ты вообще раздобыл ключи?
Мы все начинаем идти, направляясь к школе, когда он заговаривает.
— Да, я дружу с уборщиком.
Качая головой, он открывает боковую дверь, придерживая ее для нас, когда мы проходим мимо.
Пройдя дальше по коридору, я поворачиваюсь, адресуя свой вопрос им обоим.
— Так зачем мы здесь? — спрашиваю я.
Эйс смотрит на Рóмана, когда тот говорит.
— Не хочешь объяснить, горячая штучка?
Качая головой с приклеенной к лицу ухмылкой, Рóман повторяет свои слова, адресованные мне.
— Что ж, мышонок, было бы справедливо отпраздновать нашу годовщину игрой, в которую мы играли в ту ночь, когда сделали тебя своей. Итак, игра называется «ты водишь». У тебя есть пятнадцать секунд, чтобы убежать, прежде чем мы пойдем за тобой, вдобавок к этому у тебя теперь есть вещи, за которыми ты можешь спрятаться, если захочешь. Это единственное преимущество, которое ты получишь. Отсчет начинается прямо сейчас.
Бодрый голос Эйса эхом отдается на заднем плане.
— Одна Миссисипи, две Миссисипи, Три…
И с этими словами я бросаюсь бежать, мой адреналин уже взлетает до небес при мысли о том, что они меня поймают.
Бегу по коридору, пытаюсь открыть несколько дверей, которые, оказывается, заперты.
Заставляя мою панику расти из-за того, что мне негде спрятаться.
Завернув за угол, я захожу в несколько других дверей, прежде чем вернуться обратно.
Видя, что кладовка со скрипом открывается, я проскальзываю внутрь и тихо закрываю ее перед собой.
В маленьком помещении царит кромешная тьма, я слышу стук боевых ботинок Эйса по полу, я слышу, как он приближается.
Только вместо того, чтобы открыть дверь, он проходит прямо мимо моего дыхания, которое я задерживала, высвобождаясь, когда я шепчу свои слова.
— Спасибо, черт возьми.
Только я заговорила слишком рано, потому что слова, пропитанные жаждой, доносятся из-за моей спины.
— Тебе пока не стоит никого благодарить, мышонок.
С испуганным криком я вздрагиваю, распахиваю дверь и бегу.
Как, черт возьми, он туда попал?
Мне следовало бы сообразить, что при открытой двери это было слишком просто.
Пробегая по другому коридору, я направляюсь к классу профессора Адамса и пытаюсь открыть дверь.
Мне нужно спрятаться за столом или еще за чем-нибудь.
Учительский стол слишком заметен. Может быть, я спрячусь за одним из маленьких рядов. Пригнувшись, я начинаю заползать под него, подтягивая к себе один из стульев, чтобы прикрыться.
Как раз в тот момент, когда я слышу, как дверь, которую я только что закрыла, снова открывается, раздаются две пары шагов.
Они оба намеренно говорят так громко, чтобы дать мне понять, что знают, что я здесь.
— Марко! — Кричит Эйс.
Он действительно играет в Марко Поло прямо сейчас? Он гребаный псих.
Улыбаясь, я качаю головой, отвечая ему.
— Мы не играем в Марко Поло.
— Почему бы и нет, а еще лучше, как насчет горячего или холодного? Скажи мне, чем ближе я подхожу, тем теплее.
Зная, что я и так выдала слишком много, я держу рот на замке, ожидая, когда они придут искать меня.
— Теплее, холоднее, давай. Ты должна ответить мне сейчас.
Прежде чем у меня появится время даже мысленно посмеяться над его выходками. Стул, который когда-то прикрывал меня, передвигают, мое тело вытаскивают из
