Официант откупорил бутылку вина и налил в бокал Алехандро — для пробы. После того как еда была подана, и вино разлито, все официанты удалились, лишь один остался стоять возле буфета в ожидании распоряжений.
— Я решил перевести все офисы «Лейтон Интернэшнл» в Мадрид, — заявил Алехандро.
Ребекка чуть не уронила вилку, еда застряла у нее в горле.
— Кажется, ты удивлена, — сказал он, не сводя с нее своих черных глаз.
Ребекка потянулась за бокалом, сделала глоток вина.
— Да. Ты не говорил мне о своих планах насчет моей компании. А что будет с моими работниками? В одном нью-йоркском офисе их более ста.
Он пожал плечами.
— Топ-менеджерам будет предложена работа в Мадриде. А другим работникам придется искать новые места.
— Это потому, что я спросила тебя об Анне? Глаза его вспыхнули.
— Нет. Это бизнес.
Ребекка положила вилку и откинулась на спинку стула. Есть больше не хотелось.
— Я знаю, ты злишься на меня, но нечестно вымещать свою злость на моих людях.
Он постучал своими длинными пальцами по столу и внимательно посмотрел на нее. Ребекке не надо думать о том, что с ней делали эти пальцы каждую ночь... Она твердо взглянула в его глаза.
— Я забочусь о развитии «Рамирес Энтерпрайзис». И тебя это не касается. Это мои люди, а не твои, — сухо произнес Алехандро.
Она не поверила ему. Он явно хочет наказать ее.
— А что будет со мной? — спросила Ребекка. — Я тоже уволена?
Он сделал глоток вина, взглянул на нее поверх края бокала. Прошло несколько секунд.
— Еще нет.
Ее облегчение было явным. Но все-таки она продолжала теряться в догадках. Его манипуляции, угрозы, двойная роль — как горячего любовника и холодного бизнесмена — страшно тяготили Ребекку.
— Так какие же у тебя планы насчет меня?
— Ты будешь моей любовницей. — Его взгляд был несколько удивленным, будто она задала какой-то дурацкий вопрос.
Ребекка вспыхнула от гнева. Хватит ли у нее сил освободиться от его чар? Отодвинув стул, она встала. Взгляд Алехандро стал острым. Он был похож на большого кота, увидевшего добычу.
— И куда же ты направляешься? — спросил он.
— К портье, спросить себе отдельный номер. — Она вернулась, взяла сумочку, портфель. В ушах ее громко стучала кровь.
— Да, уходи, Ребекка! Ты всегда так поступаешь, когда возникают трудности? Лучше убежать, чем решать проблемы.
Ребекка резко повернулась и подошла к столу.
— Ведь ты не бог, Алехандро. Ты можешь сидеть в своем замке из слоновой кости и повелевать людьми, ты можешь разрушать компании и жизни, но ничто не поможет вернуть тебе, твоего ребенка. Ничто.
Это было так очевидно, но он ничего не заметил! Алехандро был охвачен гневом и горем, эти чувства подавляли его, и он не знал, как справиться с ними.
Алехандро встал из-за стола, но Ребекка уже не могла остановиться.
— Ты обвинил меня в том, что я убегаю от решения проблем? А ты что делаешь? Ты убегаешь от них с тех пор, как умерла твоя дочь, и даже не знаешь об этом!
— Уходи, — прорычал он.
Ребекка сдержала слезы.
— Да, именно такого ответа я ожидала от тебя. Ведь гораздо лучше велеть мне уйти, чем попытаться осознать свои чувства. Но ты не сможешь всегда убегать от них, Алехандро. Однажды ты столкнешься с ними, и тогда...
— Уходи, — мрачно произнес он. — Прежде чем я...
— Прежде чем — что? Прежде чем ты заставишь меня пожалеть о том, что я родилась на белый свет? — Ребекка рассмеялась, расправив плечи. Но внутри у нее все умерло. — Ты опоздал.
Они возвращались в Мадрид в молчании. Алехандро смотрел на нее из-под опущенных ресниц. Она сконцентрировалась на экране компьютера. Прошедшую ночь Ребекка провела в отдельном номере, на другом этаже. Он не пошел за ней, как бы ему ни хотелось.
Madre de Dios!Что она ему наговорила! Всю ночь он ворочался в постели, думая о ее словах. Была ли она права? Не бежал ли он действительно от смерти Анны?
Алехандро со злостью отбросил от себя эти мысли. Что эта женщина знает о смерти собственного ребенка? Она никогда не испытывала такой потери. Никогда не сидела в приемной клиники, одиноко ожидая новостей и отчаянно пытаясь дозвониться до женщины, уехавшей в Милан на неделю моды и забывшей включить свой телефон.
Она не представляет, о чем говорит!
Ему надо покончить с этим. Она хочет разбить лед, сковавший его сердце. Но он не позволит ей сделать это. Слишком больно...
Когда они приземлятся в Мадриде, он скажет ей, что она свободна, и попрощается с ней навсегда. Алехандро откинулся на спинку кресла. Нет, аэропорт — это публичное место. Лучше он скажет ей об этом завтра. После того, как проведет с нею ночь. Насладится ее роскошным телом. В последний раз. А затем разрушит ее жизнь, как она разрушила его.
Когда самолет приземлился, Алехандро отослал Ребекку на виллу, а сам поехал в офис. Нужно выполнить несколько дел, и нужно время, чтобы все обдумать. Он так долго ждал этого дня! И хотел в полной мере насладиться своим триумфом — и ее отчаянием.
Но почему-то сейчас ему было не по себе. Почему? Может быть, ему будет неприятно видеть ее слезы, выслушивать ее мольбы? Когда-то он думал, что будет наслаждаться этими картинами, но сейчас, ему хотелось скорее покончить со всем.
Может быть, он слишком торопится? Ведь прошло всего две недели с тех пор, как он прибрал к рукам «Лейтон Интернэшнл». И он еще посмотрит, как она будет корчиться в роли его наемного работника. Она думает, что у нее есть шанс вернуть ее компанию, но он ведь знает, что это невозможно. Кроме того, он будет наслаждаться с ней в постели.
Да, пожалуй, так будет лучше. Сегодня он пригласит ее в оперный театр, будет с ней ласковым и учтивым. Она с радостью кинется в его объятия, когда они вернутся домой.
Когда он вернулся на виллу, у дверей его встретила сеньора Флорес. Хмуро взглянув на него, она повернулась, не сказав ни слова, и ушла в дом. Возле стены он увидел чемодан Ребекки.
Сама она стояла в дверях его кабинета, одетая в серый брючный костюм, с ноутбуком в руках.
— Ты куда-то собралась? — Он предупреждал ее, что с нею будет, если она сбежит. Неужели она пытается манипулировать им, делая вид, что уезжает?
— Да. — Ее подбородок вздернулся вверх.
Он увидел ее покрасневшие глаза, припухшие от слез...
— Ты плакала, querida?Что случилось? — Он шагнул к ней, чтобы обнять ее, но она отшатнулась так быстро, что чуть не упала.
— Нет, — выдохнула она. — Не прикасайся ко мне.
Руки Алехандро упали вниз. Madre de Dios. Почему его грудь так больно сжалась?
— Скажи, что произошло, — потребовал он.
Он заставит ее заговорить.
В ответ она ударила его по щеке. Но он даже не моргнул. Секунду они прямо смотрели друг другу в глаза.
А еще через секунду она кинулась на него с кулаками. Он крепко схватил ее за запястья.
— Ребекка, ради бога, что случилось? — воскликнул он, будто ни о чем не догадывался.
Она оттолкнула его с поразившей его силой и, отвернувшись, обхватила себя руками. Потом, резко повернувшись, снова взглянула на него.
— Ты купил банк, Алехандро. И владел им всего лишь год. Это был единственный банк, который ссудил моему отцу деньги! — Она рассмеялась. Смех вскоре перешел в судорожный всхлип. — Сначала я думала, что это ошибка. Но это ты продал нам курорты на Таиланде. Они принадлежали одному из твоих филиалов. Это ты все устроил!
Алехандро пожал плечами, стараясь сохранять непринужденный вид.
— Да, так оно и было.
Ребекка шагнула вперед, сжав кулаки.
— Отец погиб в Таиланде. Он летел смотреть курорты, которые ты продал нам, чтобы нас уничтожить. Ты подонок! И как могла я подумать... — Она приложила руку к глазам, покачала головой.
— Как ты узнала об этом? — Лицо ее было бледным. Странно, но это беспокоило его.
— Роджер Кахилл прислал мне по почте документы. Он обнаружил их, когда искал на тебя компромат. Забавно, да?
— Ты общалась с Кахиллом? — Это должно было его удивить, но не удивило. Кахилл финансово поддерживал компанию, пытавшуюся увести у него из-под носа курорты в Дубай.
— Я спросила его, что случилось пять лет назад, — сказала Ребекка, всхлипывая. — Возможно, тебе следовало сделать то же самое.
— Я и так знал, что случилось, — бросил он. — Сколько раз мы будем вспоминать об этом?
Ребекка вскинула голову.
— Оказалось, мой отец пытался уничтожить твою компанию. Наверное, он злился на тебя за то, что ты причинил мне боль, но я не уверена в этом. Ты можешь считать меня виноватой, если хочешь, но разве тебе не следует винить самого себя? Если бы у тебя не было невесты — или как хочешь ее назови, — ничего бы этого не случилось.
Винить самого себя? Какого черта она несет? Это была ее вина. Он сделал шаг вперед — сам не зная, зачем, и в этот миг зазвенел дверной звонок. Раздались шаги сеньоры Флорес.
