— Вы кончили? — спросил тот низким, глубоким голосом, предвещавшим шквал оскорблений.
Сильвия прерывисто вздохнула. Прошла неделя с тех пор, когда она стояла рядом с ним так же близко, неделя, на протяжении которой их общение сводилось к коротким кивкам и сжатым фразам. Они, как чумы, избегали друг друга. Сейчас же, когда девушка стояла перед его массивной фигурой, она должна была прилагать все силы, чтобы контролировать себя.
— Да, я все сказала! — ответила она холодно.
— Ну, тогда слава богу! — проворчал он. — Еще одно обвинение с вашей стороны, и я бы не поручился за себя! Кто вы такая, черт возьми, чтобы набрасываться на меня с истерической тирадой?
— Я педагог Джейка, — резко возразила Сильвия, — и несу ответственность за все, что связано с ним! Я несу ответственность за то, что сегодня вечером он был обижен человеком, у которого нет ни капли благородства!
— Мною? — скептически вопросил Трэвис.
Девушка понимала, что зашла слишком далеко, но уже не могла остановиться. Все разочарование и гнев, накопившиеся за последнюю неделю, выплеснулись разом. Не одну бессонную ночь провела она в одиночестве, переживая заново тот унизительный эпизод в лесу, мучаясь от сознания того, что Трэвис Стил по-прежнему обладал над ней властью, которая могла разбить ее жизнь.
— Конечно, вами! — взорвалась она. — Вы грубо пренебрегли своими обязанностями и хорошо знаете об этом! Из всех людей, чье присутствие было необходимо здесь сегодня вечером, не явились только вы. Неужели вы не могли чем-то пожертвовать ради ребенка! Конечно, вам трудно было провести один вечер без вашего бизнеса, или без ваших женщин, или без каких-либо других ваших занятий! Фактически…
— Остановитесь! Не смейте говорить больше ни слова, леди!
У Сильвии перехватило дыхание от его неожиданно резкого тона. На его лице, залитом лунным светом, было ясно видно выражение гнева. Трэвис сделал шаг к ней, и она отступила.
— А вы не думаете, что я не хуже вас знаю, что должен был чувствовать Джейк? — проговорил он сквозь зубы. — Вы не думаете, что я прекрасно понимаю, какая трещина образовалась в моих с ним отношениях? Ну, что?
Незаметно роли поменялись. Теперь Сильвия была прижата спиной к церковной стене, сложенной из грубого камня, она выслушивала обвинения и могла лишь смотреть в его темное, гневное лицо.
— Вы принимаете меня за идиота и ни о ком не думающего ублюдка? — продолжал он сурово. Стил приблизился к девушке вплотную, лишая ее всякой свободы движения. — Разумеется, я намеревался быть здесь вовремя сегодня вечером! Но у меня жизнь сложная, мисс Уолкер, возникают неожиданные ситуации, появляются непредвиденные трудности, которых еще две минуты тому назад не было и в помине. Я бьюсь как рыба об лед. Однако некоторые обстоятельства и для меня оказываются непредсказуемыми. Именно такой случай произошел сегодня вечером. Когда я объясню это Джейку, он поймет.
— Вы… вы так думаете? — спросила Сильвия холодно, стараясь изо всех сил не показать, как легко ему удалось ее запугать.
— Он должен понять! — строго ответил Трэвис. — Однако, давайте уясним себе одну вещь! — добавил он. — Я всегда сам понимаю свои ошибки. Я меньше всего нуждаюсь во вмешательстве, мисс Уолкер, когда всезнающая гувернантка указывает мне на очевидные вещи! Поэтому в будущем вы можете держать свои наблюдения при себе. — Его лицо приблизилось к ней совсем близко. Сильвия закрыла глаза, попыталась вздохнуть и пошевелиться, но не смогла. — Я ясно выразился?
— Отойдите от меня! — в бешенстве отрезала она.
— Не уйду, пока вы не усвоите все, что я вам сказал! — язвительно проговорил он. — Запомнили?
— Вы не смеете так говорить со мной! — сверкнула Сильвия глазами.
— Не смею?! — пробормотал он сквозь зубы.
Она сделала ошибку и поняла это в тот момент, когда закончила фразу. Такое решительное заявление в подобных обстоятельствах лишь подливало масла в уже бушующее пламя.
— Попробуйте дерзить мне, Сильвия, и увидите, что из этого получится! — рявкнул Стил. Его губы прижались к ее губам в коротком, но страстном поцелуе, который означал и предупреждение, и угрозу, и обещание. Сильвия почувствовала себя слабой, как котенок. Потом он отпустил ее и зашагал обратно к церкви.
Сильвия не сразу поехала домой. Она просто не знала, как выдержит все это. Она даже сомневалась, сумеет ли вообще вернуться к работе. Через три дня наступит Рождество, а ей некуда было идти, не на что надеяться, перед ней была невеселая перспектива избегать Трэвиса Стила и притворяться перед Джейком, который все еще с беспокойством смотрел на нее, когда они собирались все втроем, что все обстоит прекрасно.
Сильвия остановила свою потрепанную желтую «мини» на стоянке на вершине холма и с тоской уставилась сквозь ветровое стекло на лежавшую внизу деревню. Проклятие! В конце концов, дело не в деньгах! Ей следовало уехать отсюда, даже если наступает Рождество и «День подарков». Но куда отправиться? Она сидела, уставившись в пространство невидящим взором. Семьи у нее нет. Друзья? Но среди них не было никого, к кому бы она могла поехать…
Порывшись в ящике для перчаток, Сильвия выудила неприкосновенные запасы, включила вилку портативного кипятильника в розетку прикуривателя, наполнила кружку кипяченой водой, насыпала туда кофе и развернула плитку шоколада. Ей хотелось побыть одной, рассматривая окружающий пейзаж и размышляя. Должен быть выход из создавшегося положения.
Прошло уже два часа, а она все еще не пришла ни к какому решению. Она задремала, хотя было глупо это делать, когда температура на улице немного ниже нуля. Сильвия поняла это сразу же, как очнулась. Ноги ее были, как лед, пальцы не сгибались, и ей потребовалось приложить немало усилий, чтобы повернуть ключ в замке зажигания и направить автомобиль обратно, к большому красивому дому.
Она знала, что он может еще не спать, хотя уже много времени. Трэвис Стил, по-видимому, был человеком, который вообще спал очень мало. При мысли о том, что ей придется вновь встретиться с ним, девушка пришла в ужас.
Но куда еще можно податься? Деньги никогда не имели для Сильвии большого значения: если они у нее были, она их тратила. В настоящий момент ее сбережения, как всегда, незначительны, главным образом из-за расходов, связанных с поддержанием на ходу ее старенькой «мини».
Сильвия вся дрожала, пока вела машину, жалея, что обогреватель в ней очень маломощен. Она чувствовала, что ей очень нездоровится. Что она промерзла до костей, устала и несчастна. Мне казалось, что я сильная, прошептала она про себя, заворачивая свою «мини» в высокие, внушительного вида ворота, обрамлявшие въезд в усадьбу.
