В горле у Полли что-то сжалось.
— Майк не стал меня просить взять себя в руки, не стал хлопать меня по плечу и говорить, что все будет в порядке. Когда я успокоился, он угостил меня кофе и извинился за то, что у него нет ничего покрепче.
— Он хороший друг, — с трудом проговорила Полли.
— Да. Потом мне стало лучше.
— Мне жаль, — невпопад ляпнула она. — Тебе до сих пор так же больно?
Он покачал головой.
— Нет, к этому, конечно, привыкаешь. Только иногда становится хуже.
Полли кивнула. Она знала, как он должен был себя чувствовать. Она очень долго приходила в себя после Ника. Даже теперь, два года спустя, она содрогалась при воспоминании о том, как он ее предал, когда был ей особенно нужен.
— Больше всего я скучаю по Сью, когда что-то случается с детьми, — сказал Эд. — Если я беспокоюсь о ком-то из них или что-то праздную, мне кажется несправедливым, что ее нет. По супружеской жизни я тоже скучаю. Мне не с кем строить планы, не с кем разговаривать в конце дня… — Он закатил глаза. — Не обращай внимания! Обычно я не такой плакса…
— Должно быть, тебе одиноко…
— Да, иногда. — Эд долил бокал Полли. — Как насчет тебя? Ты никогда не хотела выйти замуж?
Полли повертела в руке бокал. Она пристально смотрела на вино, словно в нем заключался ответ.
— Один раз. — Если бы Ник попросил ее выйти за него замуж, она, конечно, сказала бы «да». — Ничего не вышло. — Она пожала плечами, растянула губы в улыбке и подняла глаза на Эда. — Вероятно, это было к лучшему.
— Почему?
— Может быть, если бы я встретила подходящего парня, когда мне было двадцать с небольшим… — Полли увидела, что он на нее смотрит, и снова принялась разглядывать вино, бездумно вертя в руке бокал. — Может быть, тогда я бы остепенилась, вышла замуж и родила детей… но я этого не сделала. У меня были романы, но я не могла себе даже представить, чтобы каждое утро просыпаться рядом с мужчиной.
Если не считать Ника, конечно, печально поправила она себя.
— Я слишком долго жила одна. Мне нравится приходить домой, закрывать дверь и делать все, что хочу и когда хочу, ни с кем не советуясь. Мне не одиноко. У меня хорошее жалованье. У меня хорошие друзья, удобная квартира, я могу позволить себе путешествовать… Зачем мне от этого отказываться ради того, чтобы выйти замуж?
— Незачем. Если ты воспринимаешь брак как отказ от свободы, а не как совместную жизнь.
— Совместная жизнь означает компромиссы. Чтобы идти на компромиссы всю жизнь, ты должна действительно нуждаться в этом человеке.
— А ты никогда ни в ком не нуждалась?
Полли стало раздражать то, что она все время вертит в руке бокал. Она поставила его на стол.
— Нуждалась. Но он недостаточно во мне нуждался, чтобы идти на компромиссы, а в романе участвуют два человека. Ты не можешь все делать одна.
— Нет. — Эду было интересно, какого мужчину могла полюбить женщина вроде Полли? И какой мужчина не смог пойти ради нее на небольшой компромисс?
— Когда я встречаю какого-нибудь мужчину, то думаю только о том, чтобы хорошо провести время. Когда веселье заканчивается, от наших отношений ничего не остается.
Что ж, все ясно, с неудовольствием заключил Эд.
— Если тебе нравится быть независимой, наверное, такая позиция — лучше всего.
— Очевидно, тебе не нравится быть независимым. Ты думал о том, чтобы жениться снова?
На этот раз вертеть в руке бокал принялся Эд.
— Когда Сью поняла, что умирает, она заставила меня пообещать, что у меня будет новая жизнь, что я попытаюсь найти кого-нибудь еще, но это легче сказать, чем сделать. Из-за детей и работы у меня было не так уж много времени, чтобы подумать о встречах с женщиной. Но теперь Лорен четырнадцать лет. Она становится более независимой, и это означает, что мне не нужно искать приходящую няню, если я хочу куда-нибудь пойти вечером. Надеюсь, что после переезда наша жизнь изменится.
— А разве она уже не изменилась?
— Об этом рановато говорить. Кэсси и Лорен жалуются, что скучают по друзьям, но, кажется, они уже завели новых. Тому труднее. Он не такой общительный, не может найти подходящих приятелей.
А ты? — хотела спросить Полли. Какая женщина была бы для тебя подходящей?
— Днем мы с Томом неплохо общались.
— Ты ему понравилась.
— Кстати. Не представляю, что выйдет из этого проекта.
— Разве Грейс не показывала тебе планы?
— Да, но проекту нужны инвестиции, а не только несколько человек с вилами.
— Я с тобой согласен. Грейс говорит, что надеется найти спонсоров. Она хочет убедить мастеров научить ребят класть кирпичи, делать изгороди и заборы и тому подобные вещи. — Эд поднялся и начал помешивать соус. — Я предложил себя в качестве начального спонсора, если наймут администратора, который будет работать над проектом, пусть и неполный рабочий день, и искать потенциальных спонсоров. Грейс сочла эту идею блестящей.
Он поднял крышку большой кастрюли и проверил, кипит ли вода. Рассерженная Полли вертела в руке бокал. Казалось, Эд и Грейс восхищаются друг другом. Тем лучше для них!
Она сердито посмотрела на вино. Возможно, она ничего не имела бы против, если бы Эд не признался, что ищет новую жену… или если бы Грейс понравилась ей меньше. Конечно, Грейс гораздо моложе Эда, но она такая красивая… И, как вдова, эта молодая женщина, возможно, имела с ним много общего. Если на то пошло, они идеально подходили друг другу.
Вот только почему эта мысль наводит на Поли тоску?
Полли подняла голову и увидела, что Эд отвернулся от плиты и терпеливо ждет ответа на свой вопрос, который она прослушала.
— Извини?..
— Я спросил, не знаешь ли ты кого-нибудь, кто согласился бы работать администратором неполный рабочий день?
— Может быть. — Полли подумала о Милли, которая после развода с трудом сводила концы с концами.
— Если они заинтересуются, пусть свяжутся с Грейс.
Эд вытер руки о чайное полотенце и выдвинул ящик, собираясь вытащить столовые приборы.
— Ужин почти готов. Я накрою на стол.
— Разреши мне накрыть на стол. — Полли отодвинула стул и встала. — Я сидела и ничего не делала, — виновато сказала она.
— Ты — гостья! — возразил Эд, но отдал ей ложки и вилки.
Полли коснулась его рук. Внезапно она поняла, что оказалась совсем близко от Эда. Она увидела, как возле его горла бьется жилка, и ей захотелось прижаться к ней губами…
Полли резко отвернулась. Ее сердце ухало, как кузнечный молот, ей было трудно дышать.
