Капера взяла трубку и вся зарделась, услышав голос Стивена. Она вышла из кухни, поговорила и вернулась.
– Вам лучше уйти, Дункан. Он сжал тарелку руками, его глаза сузились и впились в ее стройную спину.
– Я еще не доел.
Она со звоном поставила тарелку в раковину и резко повернулась, опершись о жесткий край стола.
– Пожалуйста, уходите!
– Это он вам приказал, когда узнал, что вы меня кормите? Пригрозил прийти и самолично проверить, ушел ли я?
– Нет! Бога ради, я даже не сказала ему, что вы здесь!
Она порывисто прижала руки к пылающим щекам. Дункан отшвырнул стул и встал.
– И вы боитесь, что он узнает? – его голос потеплел, он приближался к ней.
Его непонятливость только подлила масла в огонь.
– Да нет же, не поэтому… – она попыталась увернуться от него, но он прижал ее к мойке. – Я не знаю, почему я это сделала, – сказала она с несчастным видом.
Дункан приподнял ее подбородок одним пальцем, и она встретила его испытующий взгляд.
– Прекрасно знаете, – его спокойные слова пронзили ее.
– Мы ведь всего-навсего ужинали, – защищалась она.
– Ну да, мужчина и женщина, невинно наслаждающиеся компанией друг друга, – мягко согласился он. У него был дар придавать самым невинным фразам двусмысленность…
Его палец крепче прижал ее подбородок, легко коснувшись ее нижней губы.
– Это ведь не совсем невинно, Капера?
– Но мы же ничего не делаем, – лихорадочно отрицала она.
Его глаза заволоклись дымкой.
– Но хотели, – проговорил он, его рука ласкала ее нежную щеку от губ к виску и обратно. – Мы хотим делать так… – он коснулся пальцем ее полуоткрытых влажных губ. – И вот так… – он наклонил голову и прижался своим ртом к ее губам, и потом еще раз, крепче, раздвигая ее губы языком и проникая во влажную теплую полость. – А больше всего… – прошептал он, все еще не отрываясь от ее губ и лаская ее каждым своим словом, – больше всего мы хотим вот этого…
Сила его третьего поцелуя заставила ее запрокинуть голову, и его рука прижалась к ее груди. Его глаза были полузакрыты от переживаемого блаженства.
Кружево бюстгальтера не могло скрыть, как напряглись ее соски. Он принялся поглаживать их, все больше разжигая пламя их взаимной чувственности. Другой рукой он ласкал ее округлые ягодицы поверх юбки.
Калера вся отдалась наслаждению, ее руки двигались под его майкой, ощущая гладкую кожу груди и курчавую мягкую поросль волос на ней. Их губы вновь слились, слова были ни к чему.
Его руки обхватили ее крепче, и она забыла, что хотела что-то сказать. Смешанный запах их разгоряченных тел вливался в ее ноздри и ударял в голову, словно вино.
Тут Дункан прервал их бесконечный поцелуй, чтобы чертыхнуться по адресу пуговицы, которая никак не расстегивалась, и Калера издала хриплый смешок. Возбужденный этим сексуальным звуком, он потерял терпение и рванул блузку у нее на груди. Кружевной бюстгальтер слетел, освободив ее набухшие груди с темными сосками. Он провел языком по их покрытым морщинками краям, коснувшись напоследок вершин.
Калера запрокинула голову, ее руки, лежавшие у него на талии, конвульсивно впились в упругую кожу.
Его руки гладили ее грудь, лаская соски чуткими пальцами. Не переставая целовать ее, он опустился на колени, вовлекая ее все глубже в горячую огненную бездну, отчего она вся таяла.
Потерявшись в мире чувственности, где все было подчинено щедрой ласке его поцелуев, Калера стремительно приближалась к вершине наслаждения. Внезапно ее пронзила вспышка острого восторга, она обхватила голову Дункана, запустив пальцы ему в волосы. Она вся изогнулась, прижимая бедра к его груди.
Он поднялся с колен. И в этот момент зазвонил телефон.
Первым порывом Калеры было ответить, но Дункан остановил ее.
– Не бери трубку.
– Но я должна… – Она поспешно застегнула блузку.
– Нет, не должна. У тебя есть право не отвечать на телефонные звонки.
Казалось, телефон трезвонил все громче.
– Но это может быть что-то важное, – запротестовала она, стараясь освободиться из его рук.
– Ты знаешь, что это он.
– Может, он забыл мне что-то сказать…
– И убедиться, что ты не пошла еще куда-нибудь, – мрачно перебил он.
Это была правда, что Стивен никогда не болтал с ней подолгу, а поводом для звонков были в основном пустяки. Но она тешила себя мыслью, что он просто хочет еще раз услышать ее голос.
– Он проверяет тебя, Капера, а ты ему все позволяешь!
Да когда же этот проклятый телефон замолчит!
– Он знает, что я здесь. Если я не отвечу, он спросит завтра, где я была.
– Скажи, что под душем…
– Я не принимаю душ по вечерам.
– Ты принимала душ в ту ночь, когда спала со мной. Когда ты пришла в постель, твоя кожа благоухала мылом. В следующие вечера я мылся тем же самым куском мыла…
Она сжала перед собой руки, словно защищаясь.
– Прекрати! Отпусти и дай мне ответить на звонок!
Он разжал руки и отпустил. Но и телефон наконец замолчал.
– Пусть это будет для тебя уроком, – резко сказал он. – Если ты уже сейчас чувствуешь себя виноватой, то подожди, пока он всерьез за тебя возьмется. Тогда ты и вздохнуть не сможешь без его разрешения!
– После свадьбы все изменится…
– Черта с два! – безапелляционно заявил он. – После того, что сейчас произошло, ты должна понять, что эта дурацкая помолвка больше не может продолжаться!
Его слова подтвердили ее смутные подозрения в том, что Дункан все тщательно спланировал, в то время как она просто потеряла контроль над собой. Она не прошла экзамен на верность, и провал был поистине позорным. Но это не значит, что она сдастся и позволит страстям управлять ее жизнью, твердо заявила она себе.
– Не понимаю, почему, – надменно сказала она, расправляя плечи.
– Да потому, что ты его не любишь! – яростно выкрикнул он.
– Это ты так думаешь, – спокойно ответила она.
– Нет, это не я так думаю, это очевидно! Скажи, ты вела бы себя так со мной, будучи невестой Гарри?
Она побледнела, затем покраснела, будто он ее ударил.
– Гарри здесь ни при чем, – сказала Капера, задыхаясь от ярости.
Наконец она поняла, какой же была дурой; что, если Дункан хотел чего-то от нее добиться, он вызывал в ней воспоминания об ее умершем муже, чтобы смягчить ее.
– Нет, ты бы так не поступила, – ответил он за нее. – Когда ты встретила Гарри, то перестала смотреть на других мужчин. У меня не было ни единого шанса, пока он был жив. Но Стив – другое дело. Что бы ты к нему ни чувствовала, сексуально он тебя не привлекает. Иначе ты не отдалась бы мне…
Калера размахнулась и залепила ему пощечину. Пока он приходил в себя, она вылетела в холл и с грохотом распахнула входную дверь. Ярость застилала ей глаза, ее всю трясло, когда он появился из кухни.
