– Послушай, Трент, думаю, тебе следует знать, что Люк…
У нее зазвонил телефон. Вовремя, подумала Кейт. Она нажала кнопку.
– Мелоун слушает.
– Кейт, это Люси. Как ты? Что происходит? Где ты?
– Упомяни лукавого, и он тут как тут, – хмыкнула Кейт. – Помедленнее, пожалуйста, ты трещишь как пулемет.
– Извини. Просто после отъезда в Проспект к своему бывшему ты мне не звонила.
– Мы с Трентом в Мемфисе, в штаб-квартире ФБР. У нас только что произошла встреча с другими тремя парами биологических родителей. Все сдают образцы ДНК, и через неделю федералы смогут определить родителей девочек. Данте Моран старается помочь мне, хотя система в некоторой степени связывает ему руки.
– Судя по тому, что я слышала, Моран – хороший парень, хотя немного недружелюбный, – сказала Люси. – Похоже, у него сложности с соблюдением правил, так что думаю, его переход в агентство «Данди» – только вопрос времени.
– Ты шутишь? В офисе поговаривают о…
– Дейзи проболталась, что наш бесстрашный босс сделал Морану предложение, а ты знаешь, что Сойер не стал бы делать этого, если бы не был уверен, что Морана это заинтересует.
– Моран не обмолвился ни словом.
– А почему он должен об этом говорить? – рассмеялась Люси. – Ты хочешь сказать, что ты и Моран…
– Нет, ничего подобного. У нас взаимная симпатия, и мы уважаем друг друга. – Кейт внимательно посмотрела на Трента, который напряженно прислушивался к обрывкам разговора.
– Ну, ладно. А как у тебя с твоим бывшим? Все еще питаешь к нему чувства? Не отрицай. Я знаю тебя лучше других. Он все еще любит тебя?
– Не могу сказать.
– Он рядом?
– Да.
– Ммм, гмм. Тогда позвони мне позже. Расскажешь подробности. Я возвратилась в Атланту вчера и сказала Сойеру, что мне нужно немного побыть в городе, прежде чем он снова пошлет меня на задание. В последнее время он стал просто невыносим. После нашей последней свары, он поручает мне самые жалкие дела только потому, что я – женщина. Клянусь, Кейт, я укорочу ему язык!
Кейт рассмеялась.
– Кроме тебя никто не сможет сделать этого. Но в таком случае приготовься к генеральному сражению. Сойеру доставит большое удовольствие получить законное основание тебя уволить. Ты, дорогая, как бельмо у него на глазу, и ты в агентстве только потому, что Сойер не позволяет личным чувствам влиять на деловые решения.
– Давай посмотрим правде в лицо: мы с Сойером не выносим друг друга, и ничто не может этого изменить! – Люси застонала. – Но зачем тебе выслушивать мои жалобы на глупую вражду с черным рыцарем, когда у тебя происходит такое жизненно важное событие!
Кейт встретилась взглядом с Трентоном и поняла, что ему интересно, с кем она разговаривает. Может, пора признаться, что Люк – это Люси? Близкий друг, хотя и вымышленный, служит барьером между ней и Трентоном. Если она устранит это препятствие, сделает ли он первый шаг или останется верным своей подружке Молли? Видит Бог, она по-прежнему питает сердечные чувства к бывшему мужу, и не потребуется много времени, чтобы она оказалась в его объятиях или в его постели.
– Мне нужно, чтобы ты оказала мне услугу, – сказала Кейт.
– Скажи, и я все сделаю.
– Пойди в мою квартиру и полей цветы.
– Неужели?
У Кейт не было никаких растений. Это был пароль, который Люси использовала, если попадала в сложную ситуацию с мужчиной. Если Люси угрожала опасность уступить вожделению и она знала, что утром пожалеет об этом, она звонила Кейт и просила ее полить цветы, что на самом деле означало крик о помощи.
– Я вернусь в Атланту через неделю, а, может быть, через две, и не хотела бы, чтобы с моими растениями что-нибудь случилось.
– Ты хочешь, чтобы я приехала в Мемфис или просто была наготове?
– Последнее.
– Хорошо. – Люси помолчала. – Кейт, я надеюсь, что одна из девочек окажется Мери Кейт.
– Я тоже.
– Береги себя.
– Ты тоже.
Кейт закрыла телефон и положила его в карман.
Трент схватил ее за плечо.
– Это был Люк?
– И да, и нет, – улыбнулась Кейт. Трент озадаченно смотрел на нее.
– Я разговаривала с моей лучшей подругой, Люси Эванс, которая раньше была агентом ФБР, а теперь работает вместе со мной в агентстве «Данди». – Кейт громко вздохнула. – Люка нет, есть Люси. Я люблю ее, она мне как сестра. Так что я только частично обманула тебя.
Трент ухмыльнулся.
– Почему ты солгала мне, сказав, что у тебя есть близкий мужчина?
– Тебе сказать правду?
Он кивнул.
– Мои чувства к тебе не угасли, и, по-моему, твои тоже. Вероятно, это физическое влечение, эхо былой любви, но… мне казалось, что, если ты будешь думать, будто у меня есть близкий мужчина, это поможет удерживать тебя на расстоянии.
Трент обхватил ее за талию и посмотрел в глаза.
– Если бы я хотел тебя, а ты – меня, сотни мужчин не помешали бы мне заняться с тобой любовью.
В ней вспыхнуло возбуждение, яркое, как огни фейерверка в День независимости.
– Трент… я… мы…
Он притянул ее к себе и наклонил голову. Его губы были уже близко…
– Лаборант ждет вас, – окликнул их стоящий в дверях Данте Моран.
Кейт окаменела. Трент поднял голову и неохотно отпустил ее.
Все висело на волоске. В следующий раз – а он неизбежно придет – что произойдет, если никого не окажется рядом?
Кейт сидела напротив Данте Морана в кабинке «Ривер-сити кафе» – старомодного ресторана, построенного в пятидесятых годах недалеко от местного отделения ФБР. После того, как они с Трентом сдали образцы ДНК, она настояла, чтобы он возвратился в отель без нее.
– Мне необходимо побыть вдали от тебя, – призналась Кейт. – Думаю, тебе это тоже нужно. Почему бы тебе не вернуться в отель и не заняться чем-нибудь? Я хочу остаться здесь и просмотреть записи, принадлежавшие преступной шайке. Моран позволит мне ознакомиться с ними.
Трент согласился и ушел. Кейт почувствовала небольшое разочарование – он не стал спорить.
– Разве тебе не надо позвонить бывшему мужу и сказать, что с тобой все в порядке и ты вернешься в отель позже? – Моран поднял глаза от меню.
– Мне не нужно докладывать Тренту. Мы в разводе, и единственная причина, которая свела нас вместе, – это Мери Кейт.
– За что ты ненавидишь его?
– У меня нет ненависти…
Официантка поставила перед ними стаканы с водой и спросила, что они будут заказывать.
– Итак, что это будет?
– Я возьму цыпленка с гарниром, – сказал Моран. – И кофе. Черный.
Официантка, двадцатилетняя девица с жевательной резинкой во рту и торчащими обесцвеченными волосами, повернулась к Кейт.
– А вы, мэм?
Это «мэм» заставило ее почувствовать себя старой. Ей только тридцать пять, но это годы, наполненные болью и страданиями.
