— Послушай, Стеф, мне казалось, мы уже проехали это. Да, я дружил с твоими родителями. Да, я знаю, где что лежит у них доме, возможно, так же хорошо, как и в своем. Но я не допущу, чтобы это встало между нами. У нас хватает сложностей и без этого. И не плачь, Стеф. Я понимаю, тебе кажется, будто все сговорились против тебя, но это совсем не так. Твои родители боялись, что упоминание моего имени расстроит тебя, поэтому они этого не делали.
Стефани вздохнула.
— Я знаю. И очень сожалею, правда. Просто мне нужно время, чтобы привыкнуть… ко всему. Происходило слишком много такого, о чем я и не подозревала. Впрочем, я сама виновата, — поспешила добавить она. — Теперь насчет вина…
Уэйд прикоснулся поцелуем к ее губам.
— Замороженная пицца и вино — чем не настоящее свидание? — Он достал вино, штопор и бокалы, открыл бутылку и налил понемногу. — Хочешь посидеть в патио, пока пицца будет готовиться?
Она улыбнулась.
— Хорошая идея.
В патио Уэйд поставил два плетеных кресла рядом, и они опустились в них.
— Обожаю этот вид, — с грустью проговорила девушка, глядя на пастбища и холмы на горизонте, за которые садилось солнце.
Он сплел вместе их пальцы.
— Красиво. С балкона моей спальни почти такой же вид.
Не отводя взгляда от заходящего солнца, Стефани спрятала улыбку.
— Я помню и балкон, и вид. — Помолчала секунду, потом добавила: — А еще я помню, как однажды ночью ты расстелил на балконе одеяло и напоил меня текилой.
Уэйд прижал руку к груди.
— Я? Ты, наверное, что-то путаешь. Чтобы я спаивал женщину?
Она толкнула его плечом.
— Ой, ради бога. И это был не единственный раз, когда ты меня напоил. Я отчетливо помню случай с пивом и купание голышом в речке, которая протекает через твои поля.
— Было жарко, — оборонительно сказал он. — И насколько я припоминаю, ты выпила всего две банки.
Стефани пожала плечами.
— Что я могу сказать? Я быстро пьянею.
Закусив губу, он чокнулся с ней.
— Ну, тогда пей. Может, сегодня мне опять повезет.
Девушка удивленно взглянула на него.
— А на сколько ты планируешь остаться?
— На всю ночь, если ты позволишь.
Она разинула рот и воззрилась на него.
— Ты имеешь в виду… что можешь остаться на целую ночь?
Уэйд забрал у нее бокал и отставил его вместе со своим, потом усадил ее к себе на колени.
— Да, именно это я и имею в виду.
— Ты понимаешь, что это первый раз, когда мы будем спать вместе?
— Думаю, ты забыла про ночь с грозой, — хмыкнул Уэйд.
— Нет. Она не считается, потому что тебя не было, когда я проснулась.
Уэйд поднес ладонь к ее щеке и посмотрел ей прямо в глаза.
— Эта тоже может не считаться, потому что ни ты, ни я не будем спать.
Жар в его голубых глазах прожигал ее насквозь.
Таймер духовки запищал, сигнализируя, что пицца готова.
Не в силах оторвать от Уэйда взгляда, Стефани облизала губы.
— Ты голоден?
Уэйд обхватил ладонью шею Стефани и приблизил ее лицо к своему.
— Ужасно, — пробормотал он, прежде чем прижаться к ее губам в поцелуе.
Стефани обвила его руками и прижалась теснее. Она чувствовала, будто тонет, погружается все глубже и глубже в море желания, мягкие голубые воды которого медленно обволакивают ее. Потом цвет воды меняется, становится огненно-красным, опаляющим, и этот жар накапливается, растекается по ней, обжигая кожу, затрудняя дыхание.
— Уэйд, — выдохнула она, вспомнив про ужин. — Пицца.
Он скользнул рукой ей под рубашку, обхватил грудь и снова нашел ее губы.
— Пусть сгорит.
Несмотря на соблазн, она все же нашла в себе силы отстраниться.
— Нельзя. Дом тоже может сгореть.
Нахмурившись, Уэйд извлек руку из-под рубашки.
— Ладно, давай вытащим эту чертову пиццу.
Он встал, подхватил девушку на руки и отнес на кухню.
Одной рукой держа его за шею, чтобы не упасть, Стефани надела рукавицу, открыла дверцу духовки и вытащила пиццу.
Уэйд вскинул бровь.
— Удовлетворена?
Сцепив теперь уже обе руки у него на шее, она лукаво улыбнулась.
— Пока нет, но я рассчитываю, что ты позаботишься об этой маленькой проблеме.
Он хрипло рассмеялся и преодолел расстояние от кухни до спальни в рекордное время. Оказавшись в комнате, сгрузил свою драгоценную ношу на кровать и нырнул следом за ней. Перекатившись на спину, потянул ее на себя.
— Ну, теперь давай посмотрим, что мы можем сделать для твоего удовлетворения.
Обхватив Стефани за ягодицы, Уэйд приподнял голову и завладел ее губами. С трепетом наслаждения Стефани сдалась, готовая последовать за ним куда угодно.
Тропа, которую он избрал для них, была дикой — то опасно крутой, а то ленивой и извилистой. На каком-то этапе их путешествия куда-то подевалась одежда. Уэйд исследовал тело Стефани, а она — его, восторгаясь крепкими, бугристыми мускулами, перекатывающимися под ее любопытными ладонями, гулким биением сердца под ее губами, мягкой порослью волос на груди.
Уверенная, что ни один мужчина не знает ее так хорошо, как Уэйд, не может доставить ей такое полное, такое захватывающее наслаждение, Стефани прогнала прочь все мысли о том, что будет завтра, и сосредоточилась на том, что есть в данную минуту.
А когда он вошел в нее, слезы радости выступили у Стефани на глазах от ощущения единения, охватившего ее, чувства правильности того, что она сейчас здесь, с этим мужчиной.
Стефани решила, что спать с Уэйдом почти так же восхитительно, как и заниматься с ним любовью. Лежать, уютно прижавшись спиной к его груди, было поистине божественным ощущением. Добавляло удовольствия и то, что его рука лежала у нее на талии, прижимая еще плотнее. Это положение казалось таким удобным и естественным, и обоим было в нем так хорошо, что они проспали всю ночь, не меняя позы.
И Уэйд до сих пор еще спал.
Чтобы не разбудить его, она осторожно повернулась под рукой Уэйда и едва сдержала тихий стон восхищения, когда увидела его лицо. Сейчас Уэйд скорее был похож на растрепанного мальчишку, чем на зрелого мужчину. Расслабленные губы чуть приоткрыты, нижняя, немного полнее верхней, так и просится, чтобы ее поцеловали. На щеках, подбородке и над верхней губой проступила щетина.
Не в силах устоять, Стефани прикоснулась губами к его губам.
Уэйд вздрогнул, заморгав, открыл глаза, затем улыбнулся и притянул ее к себе.
— Доброе утро.
Его голос был хрипловатым со сна, и у нее по спине побежали мурашки.
— Доброе утро. Хорошо спал?
Он потерся щекой о ее щеку.
— Как убитый. А ты?
Найдя царапанье его щетины о кожу неожиданно эротичным, Стефани вздохнула и прильнула теснее.
