– Я не могу понять, что здесь происходит.
Очевидно, она выбрала правильную тактику, потому что Сьюзан сказала:
– Гарри Тэлбот часто пропадает за границей. Месяцами, а то и годами.
Значит, их визиты совпали… Вот уж повезло!
– А вы случайно не знаете, где может быть одежда Мэйзи? – отчаянно спросила Джекки, уже готовая идти в кладовку.
Сьюзан подумала с минуту, затем отрицательно покачала головой.
– А можно мне поискать самой? – прямо спросила Джекки.
– Говорю же вам, здесь нет ее одежды. – С этими словами Сьюзан зашла в кладовку и взяла пальто. Ее предыдущая няня всегда брала все необходимое с собой, – отрезала она с едва скрываемым осуждением.
– Я бы с радостью это сделала, но приходится довольствоваться тем, что мне дали. Розовой тафтой, желтым шелком и атласными туфельками.
– Думаю, вы могли бы посмотреть в старой детской, – предложила Сьюзан. – Может, найдете что-нибудь из вещей Седины. Это наверху, э-э-э… – она задумалась, – пятая дверь.
– Спасибо вам, Сьюзан, – улыбнулась Джекки. – Я вам сделаю сэндвич с беконом, вы не против?
Та ухмыльнулась.
– Ну если вы так настаиваете. Я вернусь где-то через полчаса.
Что ж, у Джекки будет достаточно времени, чтобы обыскать «старую детскую».
Она поднялась наверх, повернула направо через арку и очутилась в широком коридоре. Из его окон, наверное, открывался чудесный вид, но Сейчас все заволокло туманом.
Когда-то безукоризненно натертый пол был поцарапан. В углу стоял старинный сундук. На стенах висели красивые картины. Вопреки ее первым впечатлениям, хозяева дома были людьми состоятельными.
Дом, немного обветшалый снаружи, был воплощением того, что раньше называлось «резиденцией джентльмена».
Стыд и срам джентльмену, проживающему в этой резиденции, подумала Джекки, отсчитывая пятую дверь, оказавшуюся рядом с лестницей. Уж здесь-то она никак не ожидала обнаружить детскую. Джекки пожала плечами и вошла.
Было рано и очень пасмурно, поэтому она протянула руку к выключателю. При свете богато украшенной люстры она поняла, что была права. Это была не детская, а спальня хозяина, обставленная элегантной мебелью в стиле эпохи Регентства. Особое впечатление на Джекки произвела кровать с пологом.
Она повернулась, чтобы немедленно уйти. И столкнулась лицом к лицу с Гарри Тэлботом, который стоял перед комодом и искал белье.
Было ошибкой войти в его комнату, не постучав.
Очевидно, он только что вышел из душа. На нем ничего не было, кроме полотенца, небрежно повязанного вокруг бедер. Когда он повернулся к ней лицом, полотенце вдруг упало.
Гарри даже не пошевелился, чтобы поднять его.
Джекки попыталась извиниться за то, что так бесцеремонно вторглась в его комнату, но на мгновение потеряла дар речи.
Он был прекрасен. Стройный, мускулистый, словно вышедший из-под резца ваятеля, Гарри был настоящим эталоном мужской красоты и силы. По его мокрым волосам стекали капли воды. Одна из них упала ему на плечо, затем скатилась по груди.
Он был совершенен, как Давид Микеланджело.
И именно его совершенство делало шрамы, бороздящие его спину, еще более ужасными.
Сама того не сознавая, Джекки протянула руку, словно желая прикоснуться к нему, разделить его боль. Но прежде чем ее пальцы дотронулись до него, Гарри грубо схватил ее за запястье и выставил из комнаты.
– Оставайтесь здесь. Не двигайтесь, – отрезал он, захлопывая дверь прямо у нее перед носом.
Он мог бы и не говорить этого. Джекки была словно парализована. Все ее тело сотрясала дрожь.
Она закрыла рот ладонью, будто сдерживая крик.
Что с ним случилось? За всю свою жизнь она не видела ничего ужаснее неровных бугристых шрамов, изрезавших его плоть.
Джекки застонала и прислонилась к стене. Когда он открыл дверь, она чуть не упала на него. Теперь на нем был махровый халат.
– С вами все в порядке? – спросил Гарри, подхватив девушку.
Он так крепко держал ее, что ей стало больно. Но она не пожаловалась – это было не намеренно.
Джекки не стала уточнять, что он имел в виду.
Она просто кивнула, и Гарри ослабил хватку, по-прежнему не отпуская ее. Находясь так близко, Джекки сквозь густую щетину увидела, каким изможденным было его лицо. Как будто он не спал несколько дней подряд. Ему, наверное, нужна поддержка.
– Что вы хотели сказать такого, что не могло подождать? Какие-то новости от Селины?
Какой холодный, отчужденный тон! Его взгляд словно предупреждал ее: «Даже и не думай говорить о том, что ты видела».
– Еще рано звонить в агентство…
Его явно интересовало то, почему она так бесцеремонно ворвалась в его комнату. Джекки глубоко вздохнула и таким же отчужденным тоном начала:
– На самом деле я шла не к вам. Я искала старую детскую. Сьюзан сказала, что там можно найти подходящую одежду для Мэйзи. Наверху, пятая дверь.
Как будто то, что сказала Сьюзан, имело значение! Джекки должна была догадаться…
– Гарри…
– Она имела в виду переднюю лестницу, – перебил он. – Это здесь.
Он провел ее по коридору, держа так крепко, словно предупреждал, чтобы она даже не заикалась об увиденном.
– Пожалуйста, – сказал Гарри, открыв дверь. Затем резко повернулся и пошел прочь.
– Гарри!
Он остановился у двери своей спальни и, не глядя на нее, произнес:
– Не спрашивайте меня ни о чем.
Какое-то время они оба стояли неподвижно. Затем, явно довольный тем, что добился своего, он вошел в комнату и закрыл дверь.
Мэйзи все-таки остановила свой выбор на розовой тафте. Она была не в восторге от того, что для нее откопала Джекки.
– Эти вещи воняют, – сморщив нос, заявила девочка.
– Только потому, что их долго не надевали. Я не заставляю тебя надевать их до стирки. Я всего-навсего хочу убедиться, что они тебе подходят.
– Они не подойдут.
– Возможно, – согласилась Джекки. – Я думаю, что твоя мама была выше тебя.
– Нет. Она говорила, что была такая же.
– Раз эти вещи ее, они тебе подойдут.
– Я тебя умоляю, – заявила Мэйзи, поняв свою ошибку.
Она развернула трикотажную рубашку, на которой был изображен персонаж из мультфильма, и фыркнула.
– Моя мама ни за что на свете не надела бы такое.
Ожидая подобной реакции, Джекки протянула ей фотографию, которую нашла в детской, выцветшую, с загнутыми краями. Она была приколота к стене на ней маленькая Селина Тэлбот обнимала щенка, а позади стоял ее высокий кузен Гарри.
Но самое главное, на Седине была эта рубашка.
– Зачем она хранила эту дурацкую рубашку? удивилась Мэйзи, все еще уверенная в своей правоте.
– А ты разве никогда не оставляла любимое платье, чтобы вспоминать, как тебе было в нем хорошо?
