— А если ее нет, у нас появится еще один повод сходить в библиотеку, — закончила Анабель. — А сейчас представим, что мы на необитаемом острове, и приступим к уборке.
— Мисс Лоуэлл, вы говорили, что мы еще будем играть в какую-то игру, — напомнил Фрэнк.
— Ох, я уже и забыла! — Анабель улыбнулась. — Мы будем по очереди читать стихотворения. Кто первым ничего не сможет вспомнить, тот проиграл.
— А строчки из песен можно?
— Можно. Главное, чтобы были рифма и ритм.
— А что такое рифма и ритм? — спросила Мэри-Энн.
Анабель украдкой вздохнула и принялась объяснить теорию стихосложения в собственном переложении для десяти- и семилетних детей.
Удивительно, но дети сразу же потянулись к ней, в этом Анабель уже не сомневалась. То ли почувствовали, что к ним, может быть, впервые в жизни, расположены, то ли просто встретили интересною человека, которому интересны. В любом случае они безропотно выполняли все требования Анабель, и, когда к восьми вечера она в сопровождении умытых и причесанных детей спустилась в столовую, кухарка, случайно их встретившая, от изумления на минуту потеряла дар речи.
— Это не наши дети! — наконец сказала она уверенно. — Это же просто какие-то ангелочки!
Фрэнк сделал вид, что ему вовсе не нравятся причитания кухарки, а Мэри-Энн просто расцвела.
— Добрый вечер, меня зовут Анабель Лоуэлл, и я новая…
— Гувернантка, — перебила ее кухарка. — Меня зовут Корнелия…
Анабель внимательно посмотрела на дородную, высоченную женщину с руками, которым позавидовал бы любой мясник. Такая может дать отпор и банде грабителей!
— …но все называют меня просто матушка Ко, — закончила та, и Анабель решила, что только так и будет звать Корнелию. — А вы вечерком, когда сорванцов уложите, приходите ко мне на кухню, чайку попьем, посплетничаем. — Она подмигнула Анабель, еще раз поохала над детьми и царственной походкой удалилась в свои владения.
— Правда, Корнелия замечательная? — спросила Мэри-Энн. — Она за нами следит, пока нет гувернантки.
— Готовить у нее получается гораздо лучше, — заметил вновь неизвестно откуда появившийся Тед.
Закончив ужин, Анабель поняла, что с ним невозможно не согласиться. К ее удивлению, дети за столом вели себя более чем прилично. На данный момент Анабель не могла понять, что же в этих воспитанных и милых детях такого, что от них постоянно сбегают гувернантки?
— Во сколько дети ложатся спать? — после ужина спросила Анабель у Теда.
Они поднялись в гостиную, и дети устроились на диване, чтобы посмотреть мультики. Тед пожал плечами.
— Этим всегда занимались гувернантки.
— Но разве вы не заходите пожелать им спокойной ночи?
— Часто я возвращаюсь слишком поздно и не хочу их будить.
— Но когда вы дома? — продолжала допытываться Анабель.
Тед бросил на нее тяжелый взгляд, да и дети начали прислушиваться к их разговору, и Анабель поняла, что продолжит эту беседу вечером в кабинете мистера Уилсоу.
— Значит, расписание детей тоже моя ответственность? — на всякий случай уточнила она.
— Вы взяли на себя всю ответственность за них, — напомнил ей Тед.
— Ясно, — тяжело вздохнула Анабель, и ясно ей было вовсе не то, насколько широки ее полномочия.
— Я, пойду, пожалуй, — сказал Тед. — У меня еще много дел. Мисс Лоуэлл, не будете ли вы так добры зайти ко мне, когда дети уснут?
Я сегодня просто нарасхват, подумала Анабель.
— Да, мистер Уилсоу, — сказала она. — Дети будут ложиться через полчаса, в девять. Значит, к десяти я буду у вас.
Тед кивнул ей, пожелал спокойной ночи детям и вышел. Анабель невольно поёжилась, когда заметила, какая грусть плещется в детских глазах.
Почему Тед так холоден с ними? — спросила себя Анабель. Неужели считает, что проявление чувств недостойно мужчины? Он ошибается! Мать этих детей неизвестно где, они если и получат нежность и внимание, то только от него. И даже самая хорошая гувернантка не способна возместить детям любовь родителей. Это просто неправильно!
Фрэнк и Мэри-Энн после ухода отца сразу же потеряли всякий интерес к мультфильмам и начали откровенно зевать.
— Рот надо прикрывать ладошкой, — сказала Анабель. — Я думаю, у вас был насыщенный день и пора отправляться в постель.
— А почитать? — сонным голосом спросила Мэри-Энн.
— Если честно, я как-то не подумала о том, что вы спите в разных комнатах. Давайте договоримся так: завтра мы устроим чтение вместо просмотра мультфильмов. Идет?
Дети победно переглянулись.
— Мы спим в одной комнате! — сказал Фрэнк.
— Но ваш отец показывал мне… — Анабель запнулась. Действительно, откуда Тед мог знать, где спят его дети, если он ни разу не зашел их проведать. — У вас же у каждого своя спальня.
— Но там страшно одному. — Мэри-Энн искренне недоумевала, как можно не понимать таких простых вещей.
— Ладно, с этим мы разберемся позже, — решила Анабель. — Вы ведь не все книги сожгли?
Фрэнк и Мэри-Энн робко улыбнулись ее шутке и отрицательно покачали головами.
— У вас есть любимая? Какую книгу вам обычно читают на ночь?
— Нам читала только Корнелия.
— И что она читала?
— Сказку про Пиноккио.
— Она вам нравится?
— Не очень, — скривился Фрэнк.
— Тогда выберете сами то, что вы хотите послушать.
Анабель даже не удивилась, когда ей принесли книгу про Мэри Поппинс.
— Я начал ее читать, но мне трудно читать много, — смущаясь, признался Фрэнк. — А мне хотелось, чтобы Мэри-Энн тоже послушала.
— Надеюсь, ты будешь не против, если я начну сначала?
Фрэнк, судя по виду совершенно счастливый, помотал головой.
Дети еще полчаса готовились ко сну. Анабель решила лично присутствовать при процедуре чистки зубов, понаблюдала за умением расстилать постель и похвалила последние рисунки.
Уснули дети только к половине одиннадцатого. Но Анабель совершенно не беспокоилась о том, что опаздывает к Теду. Главным в этом доме для нее были дети. Все остальное — второстепенно.
— Вы опоздали, мисс Лоуэлл, — попенял ей Тед, едва она вошла в кабинет, потратив еще минут десять, чтобы сориентироваться в другом крыле.
— Мне кажется, уложить детей гораздо важнее, чем прийти к вам вовремя.
Тед хмыкнул.
— Вы первая, кто так считает.
— Это мне льстит. Я хотела серьезно поговорить с вами, мистер Уилсоу. — Анабель собралась, ожидая какую угодно реакцию: от полного неприятия до совершенного безразличия. Почему-то кающегося Теда Анабель просто не представляла. — Дети в ужасном состоянии.
