— Можешь не говорить, кто был инициатором ссоры. Ну он у меня получит!..
— Не надо, Сибил, — попросила Камилла. — Он и так злится из-за того, что вы попросили взять меня секретаршей. Знаете, Сибил, я вас по-настоящему полюбила, но, боюсь, что я не смогу работать и жить здесь. На следующей неделе уеду.
Камилла ушла к себе в комнату, а Сибил отправилась в гостиную и уселась в большое кресло. Она задумалась. То, что Грегори так повел себя с Камиллой, просто не укладывалось в ее голове. Что с ее сыном? Ему действительно так неприятна Камилла? Но она красивая и милая девушка. Может, это месть за то, что Грегори вынужден был уволить Франсез? Однако не мог же он настолько увлечься этой девицей! В любом случае, Грегори это так просто с рук не сойдет. Если он думает, что может безнаказанно издеваться над людьми, то сильно ошибается. Камилла слишком спокойная, она не может ответить ему той же монетой, вот Грегори этим и пользуется.
Сибил услышала, как хлопнула входная дверь.
Ну я тебе устрою, думала она, с улыбкой встречая входящего в гостиную сына.
— Где ты был, милый? — своим обычным тоном, каким всегда разговаривала с Грегори, спросила Сибил.
Он огляделся.
— В городе, мама. А где же наша гостья?
— Я думала, что она с тобой, — притворилась удивленной Сибил. — У тебя же, кажется, была сегодня встреча со «Смит и Оуэн».
— Она сорвалась.
— Так Камми с тобой?
— Нет. — Грегори как-то сник. — Вернее она была со мной, но потом мы… разминулись.
Сибил изобразила испуг.
— Надеюсь, ты не оставил ее одну? Она же совсем не знает города.
— Она знает наш адрес, — отрезал Грегори.
— Я ничего не понимаю. Так где ты ее оставил?
— Ах, мам, забудь, с ней все будет в порядке. — Грегори уселся поближе к камину и насупился.
Сибил исподтишка наблюдала за ним. Пусть помучается, угрызения совести ему не повредят.
Через некоторое время Сибил заметила, что Грегори поглядывает на часы, но ничего не сказала. Еще через час за окном начался настоящий ураган: мелкий дождик, который моросил с вечера, превратился в настоящий ливень. Грегори встал с кресла и заходил по комнате.
— Что случилось, милый? — спросила Сибил.
— Ничего.
— Что-то Камми нет. Ты уверен, что с ней все в порядке?
Грегори со злостью пнул ножку столика.
— Грегори, где Камилла? — строго спросила Сибил. — Что произошло, может, скажешь мне?
— Мы поссорились.
— Удивительное дело! Какая новость! И что ты ей сказал на этот раз?
Грегори с обидой посмотрел на Сибил.
— Ты так говоришь, будто я всегда во всем виноват!
— Да ты просто житья ей не даешь, Грег! Только не понимаю почему! Она замечательная… И не морщись! Ей было плохо, у нее недавно умерла мать и не осталось никого на целом свете. Неужели так трудно проявить сочувствие? Я больше чем уверена, что она прекрасно справляется со своими обязанностями, просто ты придираешься. Ну скажи, чем она тебе не угодила? Камилла не хотела сюда ехать, так как боялась быть обузой, но пересилила себя. И что же? Ты ей ясно показываешь, что она лишняя. За что, Грег?
Грегори не нашелся, что ответить на эту тираду.
— Так что же произошло? — уже спокойней спросила Сибил.
— Мы с ней ужинали в баре. Я кое-что сказал, и она убежала. Пока я расплачивался с официантом, она куда-то исчезла.
— Правильно ли я поняла тебя, Грег: ты оставил Камиллу одну в незнакомом городе, без денег, предоставив ей добираться домой как получится?
Грегори провел рукой по волосам и кивнул.
— Выходит, что так. Я идиот.
— Конечно, ты идиот, — подтвердила Сибил. — Посмотри, какой дождь на улице. А если она идет пешком? Где теперь ее искать?
Грегори посмотрел на мать и быстро вышел из комнаты. Сибил отправилась вслед за ним.
— Куда ты? — спросила она, увидев, что он снял с вешалки плащ.
— Иду искать ее.
— И ты знаешь, где ее можно найти?
— Пока нет, но должна же она хоть где-нибудь быть!
— Да, разумеется. Она стоит где-нибудь на тротуаре и смиренно ждет, пока ты ее найдешь!
— Мама, прекрати! — Грегори почти сорвался на крик. — Я уже понимаю, что поступил ужасно. Не знаю, что на меня нашло. Я и вправду идиот. Она действительно неплохая секретарша и из сил выбивается, чтобы мне угодить, а я только издеваюсь над ней, вместо того чтобы поддержать и похвалить! Я дурак!
Сибил подавила облегченный вздох.
— Так почему же ты так себя ведешь?
— Не знаю! Не знаю! Но я готов на коленях просить у нее прощения.
— Можешь оставить свои колени в покое, — сказала Сибил. — Но попросить прощения тебе действительно придется. Прямо сейчас.
— Для начала Камиллу еще надо найти.
Сибил подошла к Грегори и отобрала у него плащ.
— Она уже давно дома. Приехала еще раньше тебя. Эта девушка не пропадет одна, можешь не сомневаться. А теперь иди и проси прощения.
Грегори в немом изумлении уставился на мать.
— Она… дома?.. Так почему же ты молчала?!
— Мне хотелось тебя немного проучить. Надеюсь, что ты хоть немного образумишься.
Грегори, не веря своим ушам, покачал головой и направился к лестнице.
— И как такой бестолковый человек управляет компанией? — вздохнула Сибил.
Камилла лежала ничком на кровати и рыдала от обиды.
Ну зачем только я сюда приехала? На что надеялась? Я здесь чужая и никогда своей не стану, несмотря на всю доброту Сибил. О, мама! Как мне тебя не хватает! Я совсем никому не нужна!
Камилла зарыдала еще горше от жалости к себе. Да уж, не такого она ожидала, когда ехала в Нью-Йорк!
Дверь тихонько отворилась, и в комнату заглянул Грегори. Камилла сначала его не заметила, но, почувствовав пронзительный взгляд, подняла голову и тут же быстро смахнула слезы.
Грегори подошел поближе.
— Извини, Камилла. Я не хотел…
— Ничего страшного. — Она постаралась улыбнуться. — Я для тебя никто. Почему ты должен извиняться передо мной?
Она встала и подошла к зеркалу. Что за вид! — ужаснулась Камилла, взглянув на свое отражение. Глаза красные, губы распухли. Еще не хватало, чтобы Грегори начал мне сочувствовать по поводу моей жалкой внешности.
— Камми, прости. Я вел себя, как идиот. И то, что я сказал тебе… Мне очень жаль. Я не знаю, простишь ли ты меня, но… В общем, я хорошо к тебе отношусь… И ты прекрасная секретарша.
Камилла усмехнулась.
— Лучший комплимент, который я когда-либо слышала. Спасибо, Грег.
Грегори стоял посреди комнаты и казался несчастным ребенком, которого должны наказать.
— Я понимаю, что ничего уже не изменю, но… Может быть, начнем с самого начала?
