– Что ты хочешь от меня? – спросил Маккиннон в тайной надежде услышать ответ: «Ничего».
– Чтобы ты не особо загружал ее работой и привез к нам.
– Когда? – обреченно спросил Куин. Значит, мне снова предстоит оказаться с ней в одной машине, и теперь уже мой автомобиль пропитается ее запахом. Как будто мало того, что я сам уже благоухаю ее духами....
– В субботу, в восемь часов. Обещаешь, что привезешь к нам полную сил дочь Кори, а не ее оболочку? – строго спросила Утренняя Заря.
– Как минимум ее полновесную проекцию я тебе обеспечу, – отшутился он.
– Сын! – возмущенно воскликнула она.
– Да, мама, – Маккиннон посерьезнел. – А сама Кейси по этому поводу что думает?
– Я только что ей позвонила и заручилась ее согласием. Ну, спокойной ночи.
– Спокойной ночи.
Положив трубку, Маккиннон не удержался от невеселой ухмылки.
В эту ночь Кейси снова не могла уснуть. Поужинав и введя в компьютер данные по итогам прошедшей недели, она отправилась спать.
Сначала все было чудесно... Пока ей не приснился Маккиннон. Кейси проснулась и некоторое время не могла сообразить, сон это или Куин действительно находится в ее постели. Смятые простыни говорили – это не сон, но в постели она была одна.
Кажется, у меня входит в привычку бодрствовать по ночам, вздохнув, подумала девушка, надевая халат.
Цветы, что ли, пойти посмотреть? Те, о которых Генриетта не уставала твердить всю неделю...
Цветник Кейси рассмотреть не удалось: света, падавшего из окон, было недостаточно.
– Орфей опять загулял? – вдруг раздался за ее спиной вкрадчивый голос.
Кейси вздрогнула и обернулась. Маккиннон подошел так бесшумно, что она даже не слышала его шагов по выложенной кирпичом дорожке.
– Нет. Просто кое о чем думаю, – она искала повод, чтобы поскорее уйти, памятуя о том, чем закончилась их предыдущая ночная встреча.
– О вечеринке?
– Какой вечеринке? – Кейси непонимающе уставилась в его непроницаемые глаза.
– Которую моя мама устраивает в твою честь.
– А, эта... Нет. То есть да, я подумала о ней, но сейчас я думала не совсем о ней! – воскликнула. Кейси, толком сама не поняв, что сказала.
А все потому, что она действительно мечтала о вечеринке – вечеринке для двоих, готовясь к которой не нужно беспокоиться о наряде и макияже или о чем-то говорить. Достаточно белых простыней на широкой кровати и безмолвного слияния двух разгоряченных обнаженных тел...
– Норрис сказал, пока мы были в городе, на ранчо приезжали Кори и мой отец. Кому-то из ребят показалось, что Штучка рожает, – вернул ее в настоящее Маккиннон.
– Разве это какое-то особенное событие? – удивилась Кейси. – Кстати, почему ее так зовут?
– Она непредсказуемая. Впрочем, как и любая женщина, – усмехнулся Маккиннон краешками губ. – Но Штучка очень резвая, кстати, раньше она принадлежала твоему отцу. Кори лучше, чем кому бы то ни было, известен ее характер. К тому же мы договорились, что он может забрать себе ее первого жеребенка. Вот он и приехал помочь – на всякий случай, а так как мои родители были у него, он захватил с собой Мартина.
– Кори... отец говорил, что ты проводил летние каникулы у него на ранчо?
– Было дело, – словно припоминая, сказал Маккиннон. Его взгляд смягчился. – Тогда Кори был одинок, поэтому все его одиннадцать племянников и племянниц приезжали к нему на летние каникулы. Плюс я и иногда мои братья. Да, незабываемое было время, – задумчиво добавил мужчина, глядя куда-то мимо Кейси. – Знаешь, – он посмотрел на нее, – как раз совсем недавно я вспоминал это время и удивлялся, как у него хватало терпения возиться с нами и как ему удалось не повеситься от всех наших безумных, а иногда и просто опасных для жизни выходок.
– Жаль, что мы с братьями были этого лишены, – тихо сказала Кейси.
– Мне тоже жаль, – с чувством произнес Маккиннон, представив себе, какой она была в детстве. – Но, полагаю, поговорка «лучше поздно, чем никогда» отлично подходит к вашему случаю.
– Ты прав, – согласилась девушка.
Между ними воцарилось красноречивое молчание, напомнившее им обоим о том, что случилось совсем недавно в одну из таких бессонных ночей.
– Думаю, мне пора. Еще раз спокойной ночи, – с трудом произнесла Кейси.
– Ты действительно так думаешь? – Маккиннон подошел ближе и провел пальцем по ее губам.
– После прошлой нашей ночной встречи ты целую неделю меня избегал, – наслаждаясь его лаской, прошептала Кейси. – Мы взрослые люди, и если ты собираешься жалеть о том, что может произойти между нами, будет лучше, если мы все оставим как есть. Не стоит ничего менять.
– Менять что? – Маккиннон почувствовал ее участившееся дыхание и невольно склонился над ней.
– Не важно, – Кейси попыталась увернуться от его прикосновений.
Ей это не удалось. Более того, он взял ее подбородок обеими руками и языком обвел контур ее губ.
– Ты говоришь про это? – спросил он, прочерчивая влажную дорожку от одного угла ее губ к другому.
– Что-то вроде того, – почти теряя сознание от его близости, прошептала Кейси.
– Или, может, вот об этом? – Маккиннон прижал ее к себе и стал нежно покусывать ее пухлую нижнюю губку.
Она не ответила, оглушенная внезапно накатившим на нее желанием, ошарашенная воспоминанием о своем сне, в котором Маккиннон также доставлял ей наслаждение и заставлял умолять избавить ее от мучительно-сладкой пытки.
Ничего не нарушало ночного покоя, кроме едва слышных вздохов и прерывистого дыхания. Не испытанный доселе голод охватил тело Кейси от кончиков ног до корней волос, а центр его сосредоточился в треугольнике между бедрами.
Не сознавая, что делает, но точно зная, чего хочет, Кейси схватила Маккиннона за волосы и с силой притянула его лицо к себе.
Рядом раздалось смущенное покашливание, и раздался голос Норриса:
– Извините, что помешал, но, боюсь, Штучке надоело ходить беременной. Кажется, она решила разродиться сегодня ночью.
– Что ты сказал? – не в силах оторваться от Кейси, спросил Маккиннон.
– Говорю, Штучка рожает! – повысил голос Норрис.
– Проклятье! – Маккиннон посмотрел на запрокинутое лицо Кейси и ее полураскрытые губы. – Полю позвонил?
– Звонил, – кивнул Норрис. – Только он на соседнем ранчо. У Монро бык племенной захворал, а ему завтра вести его на аукцион, – покачав головой, Норрис отошел.
– Мне нужно идти, – Маккиннон с сожалением разжал руки и последовал за ним.
Кейси стояла, все еще чувствуя вкус поцелуя на своих губах и сгорая от желания. Она не слышала ни слова из того, что сказал Норрис, но видела, как Маккиннон скрылся в конюшне.
Теперь, когда она перестала ощущать жар его объятий, ее пробрала дрожь. Поежившись, Кейси направилась к дому.
