О небо! Что же ей делать? Эмбер тихо застонала, понимая, что никакая сила не может помешать Максу завтра увидеться с дочерью. А что дальше? Он будет настаивать на том, чтобы девочка узнала, кто ее отец?
Эмбер содрогалась при мысли, что спокойный, счастливый мир ее дочери рухнет, а предотвратить беду она не способна. Не исключено, конечно, что Люси, никогда не знавшая отца, обрадуется тому, что она дочь такого красивого и богатого человека. Человека, который может удовлетворить любую ее прихоть, купить, например, пони, о котором она мечтает целых два года.
При этом, если верить мистеру Главеру, Макс не женат. Вряд ли у него, не имеющего своей семьи, возникнет серьезное намерение забрать Люси к себе в Лондон или в другой город, где он сейчас живет. Даже если он предпримет такую попытку, закон будет на ее стороне, в этом Эмбер не сомневалась. Какой судья согласится на то, чтобы ребенка разлучили с его родной матерью? Но, поскольку заверения Макса, будто он приехал из-за покупки дома, чистейшей воды обман, ей следует выведать истинную причину его появления здесь.
Сколько Эмбер ни думала, на ум ей приходило одно и то же: Макс, по-видимому, не только хочет увидеть девочку, но и твердо намерен рассказать Люси, что он ее настоящий отец, долго находившийся в отъезде.
Эмбер пугала мысль, что правда о происхождении Люси получит широкую огласку в городе. Она, конечно, ругала себя за ограниченность взглядов, но стоило ей подумать о том, что в маленьком городке с быстротой пожара распространятся скандальные слухи о ней и поднимется невероятная шумиха, как ее прошибал холодный пот.
– Ах, вот ты где! – в кухню неслышно вошел Макс. – А я не мог понять, куда ты исчезла?
– Платным гостям вход в кухню заказан, – твердо заявила Эмбер, успев заметить, что он сменил пиджак и галстук на черный шерстяной свитер и белую рубашку, выглядывавшую из-под него и подчеркивавшую его загар и крепкие узлы мышц на шее.
– На меня этот запрет вряд ли распространяется, – хладнокровно проговорил Макс. – Прежде всего потому, что, как мы сегодня установили, я фактически являюсь членом семьи.
Эмбер бросила на него уничтожающий взгляд и едва сдержалась, чтобы не ответить грубостью.
Как нелепо устроена жизнь! Если бы на свете существовала хоть какая-нибудь справедливость, этот испорченный человек давно получил бы по заслугам. Но, по всей видимости, ее подруга Роуз права: вместо того чтобы прозябать, Макс, наоборот, разбогател, сделал блестящую карьеру и стал еще более привлекателен, чем раньше.
– Я слышал, ты отличная кулинарка, – проговорил он, сначала обласкав взглядом ее стройную фигурку, а затем переведя глаза на плиту, где в большой кастрюле варился суп. – Да, запах, признаюсь, замечательный, – добавил Макс с такой очаровательной улыбкой, что у Эмбер сердце замерло в груди.
– Убирайся отсюда, шельмец, – пробормотала себе под нос Эмбер и потянулась за фартуком, висевшим рядом с плитой.
– Ты что-то сказала?
– Да нет, ничего... – Она решительно повернулась спиной к Максу, побагровев от возмущения. Ее непослушные пальцы никак не могли связать тесемки фартука.
– А что ты готовишь матери на завтрак? – спросил Макс и прислонился к огромному кухонному шкафу.
Эмбер в недоумении пожала плечами, вынула готовый хлеб из плиты и поставила на стол поднос.
– Ума не приложу, почему это тебя интересует. Но если ты желаешь во что бы то ни стало знать, то изволь. Я подам ей свежеиспеченный хлеб, домашний суп с луком-пореем и картофелем, а затем яблочный пирог со сливками. Надеюсь, ты одобряешь меню? – ядовито закончила она.
– Бесспорно. Полагаю, у тебя найдется что-нибудь и для меня...
– Что?!
– Мне сегодня пришлось выехать из Лондона на заре. И за весь день крошки во рту не было.
– Рассказывай! – воскликнула Эмбер, едва веря своим ушам. – Подумать только! Сначала ты похищаешь меня на глазах у всех, потом напрашиваешься в постояльцы, потом нападаешь на меня в спальне, а в завершение... – Эмбер энергично помахала деревянной ложкой в воздухе, – а в завершение преспокойно просишь, чтобы я же тебя и покормила!..
– Брось, Эмбер! – оборвал он. – Этот поцелуй наверху вряд ли можно назвать нападением. К тому же я был поражен тем, с какой готовностью ты откликнулась на...
– Ничего подобного! – вознегодовала Эмбер. – Я просто была застигнута врасплох.
– Правда? – протянул Макс недоверчиво, но потом решительно добавил: – Я полагаю, нам обоим лучше забыть этот неудачный эпизод.
– Да-да... Прекрасная мысль, – сказала Эмбер, избегая смотреть ему в глаза и кладя на поднос столовый прибор.
– Но я не шутил. Я действительно голоден как волк, – сказал Макс с обезоруживающей улыбкой. Эмбер упорно молчала, и он продолжил жалобным голосом: – Не можешь же ты не накормить умирающего с голоду человека?
– Не могу? Ты уверен, что не могу? – мрачно поддразнила его она.
Не зная, плакать ей или смеяться, Эмбер подумала, что упорство Макса в достижении своих целей воистину достойно восхищения. Он явно поставил перед собой задачу как можно больше осложнить ее жизнь, превращая все происходящее в фарс.
С ироничной ухмылкой она произнесла:
– Ну что ж! Прекрасно! Я накормлю тебя. Но только потому, что хотя бы один из нас должен вести себя как цивилизованный человек. – С этими словами Эмбер удалилась. Она понесла поднос с едой наверх, к матери.
К сожалению, в этот день Вайолет Грант капризничала. То она говорила, что совсем не хочет есть, то спрашивала, почему дочь так запоздала с завтраком.
В результате Эмбер, твердо решившей не сообщать матери о приезде Макса – а это было нетрудно, так как комнаты Вайолет находились в отдельном крыле здания, – пришлось довольно долго просидеть у постели больной, всячески ее ублажая и успокаивая. Но все было напрасно.
– Если бы дорогой Клайв был жив! Он бы никогда не согласился продать этот дом, – причитала Вайолет. – Клайв был такой добрый, такой щедрый человек. Надеюсь, ты-то понимаешь, как тебе повезло, что ты вышла за него замуж? Такие мужья, знаешь ли, на улице не валяются.
– Знаю-знаю, конечно, не валяются, – закивала головой Эмбер, не желая быть втянутой в бесполезный спор. Все ее силы ушли на то, чтобы уговорить мать съесть суп.
Совершенно неуместные рассуждения матери, объяснявшиеся исключительно ее глубокой депрессией из-за предстоящей продажи дома, в чем-то, однако, соответствовали истине. Клайв и в самом деле был на редкость добрым и щедрым человеком. Но в то далекое теперь время, когда она была без ума от Макса Уорнера, Эмбер и не помышляла выходить замуж за Клайва.
