Бросаю быстрый взгляд на часы — начало первого. Я пришла час с лишним назад, ровно в одиннадцать, как обычно. Дамиан удивился, почему так рано, но я списала все на ранний подъем. Почему-то постеснялась признаться ему, в каком ужасе живу последние двенадцать лет.
Кто может стучать в такой час? А то, что мне не показалось — это точно. "Тук, тук, тук" в стекло. Потом снова три ритмичных раза.
Вынимаю из ушей севшие наушники и на цыпочках крадусь к окну. Оно у меня выходит в сад, с дороги его практически не видно, так как дом с этой стороны закрывают часто посаженные плодовые деревья. Пусть практически облысевшие в это время года, но все равно… Стоять по ту сторону может кто угодно!
Осторожно отодвигаю занавеску и вижу…
— Дамиан? — ошарашенно произношу его имя и тихо открываю створки. — Ты чего здесь? Я думала, ты уже давно дома!
— Да так, появились кое-какие проблемки… Я зайду? — и не дожидаясь ответа перемахивает через подоконник.
Отбегаю к двери, поворачиваю замок и с колотящимся сердцем возвращаюсь к ночному гостю.
Я рада его видеть, конечно, но это так странно…
— Какие еще проблемки?
— Да, собственно, вот, — и распахивает пальто.
Я бледнею, ведь под ним, на болотного цвета толстовке растекается пятно, подозрительно бурого цвета.
— Это… это что? Кровь? — говорю почти шепотом и, дотронувшись кончиками пальцев до пятна, понимаю, что не ошиблась. — Что случилось? Как…
— Если бы я знал, что у вас криминальный район, то прихватил бы с собой биту. К слову, у меня есть, хоть в бейсбол я играю так себе.
Он улыбается, но я вижу, как ему больно. И от этого начинаю паниковать.
— Тебя ограбили? Кто это был? Можешь описать?
— Какие-то парни… Было темно.
— Нужно позвонить в "скорую"! А потом в полицию! Вряд ли они далеко ушли! — совершенно не думая о том, что буду говорить отчиму, когда карета с врачами и "бобик" с ментами заявится к нашему дому, хватаю телефон. Но Дамиан мягко забирает у меня его из рук. А затем прячет в свой карман.
— Ты что делаешь? Отдай телефон! У тебя кровь!
— Давай сначала посмотрим, что там, ок? Не паникуй, — улыбается, снимая пальто. Затем скидывает толстовку, а там…
— Господи! — закрываю руками рот. — Тебя ранили?
— Чем-то оцарапали точно, — наклонив голову, спокойно рассматривает свое плечо. — Даже мышцы не задели. Мазилы.
— Откуда ты знаешь, задели или нет? Это может сказать только врач!
— А ты кто? — и улыбается. А я бледнею.
— Нет, Дамиан! Нет! Если ты пришел сюда думая, что я смогу тебе чем-то помочь…
— Ты же учишься на медицинском.
— Я ветеринар! — едва держусь, чтобы не повысить голос. Отчим спит очень крепко, я слышу через стену его храп, но все равно… — Я буду лечить животных, не людей!
— Да какая разница? Просто зашить и все. Представь, что я… кот. Британец. А что, символично.
— Просто зашить? Ты ненормальный?! Этим занимается хирург, нужен соответствующий опыт! А у меня его нет. Мы только-только начали это проходить. Отдай телефон! — тянусь, чтобы вытащить мобильный из заднего кармана его джинсов.
— Это что, харассмент? А ты горячая штучка.
— Дамиан, пожалуйста, мне не до шуток, — чуть не плачу. — Тебе нужна квалифицированная помощь. Я не смогу тебе ее оказать, пойми!
— Представь, что это ранняя практика. У тебя же есть перекись и иголка с ниткой?
Самое странное, что это все у меня действительно есть. Настоящая хирургическая игла и саморассасывающаяся нить. Даже ампулы с новокаином. В начале осени у нас заболела кошка, и Игнат притащил мне кучу различных медикаментов из ветклиники родителей. Когда я просила, зачем все столько всего, он бросил лаконичное: пригодится.
Кто же мог подумать, что пригодится в такой ситуации…
— Давай, я в кино видел, ничего сложного, — подбадривает Дам. — "Побег" смотрела? Там Пакетик заставил ветеринара пришить ему оторванную руку.
— Угу, только перед этим он взял его в заложники.
— О'кей, могу устроить. Только… — сипло выдохнул сквозь стиснутые зубы, — давай уже приступим, ладно?
— Ты не хочешь, чтобы кто-то узнал об этом, верно? Поэтому не разрешаешь вызвать полицию и "скорую", — догадываюсь я. — Но почему?
— Не задавай лишних вопросов, детка. Просто не дай мне умереть, — шутит он, но мне совершенно не смешно.
Не важно, почему он хочет скрыть факт нападения, главное, что он пришел ко мне. Он рассчитывает на мою помощь.
И я не могу его бросить.
— Сиди тут, я скоро, — и, открыв дверь, тихо растворяюсь в темной прихожей.
Часть 13
Спустя несколько минут я сижу уже с чисто вымытыми руками, в одноразовых перчатках и с наполненным обезболивающим препаратом шприцом.
Пальцы дрожат, но я сосредоточена как никогда.
— Потерпи, хорошо? Будет больно.
— С такой медсестрой? Это вряд ли.
— Пожалуйста, не сбивай меня.
Ставлю обезболивающий укол, затем берусь за хирургическую иглу. Почему-то когда я приняла твердое решение ему помочь, стало не так страшно. А после того как обработала рану и рассмотрела, что там, немного успокоилась — действительно просто рассекли кожу. Пусть сильно, но точно не смертельно.
— Не хочешь рассказать, кто это сделал? — спрашиваю, совершая первый, но довольно уверенный стежок.
— Да я не знаю, правда, я тут вообще без году неделю. Какие-то парни.
— Но ты их зачем-то покрываешь.
— С чего ты взяла?
— Ты отказался обращаться в полицию.
— Прости, но это полная чушь. Просто не хочу, чтобы об этом узнал отец, вот и все.
— А вот про эту рану ты ему тоже не говорил? — киваю на заживший шрам чуть ниже на плече. — Ты что, бандит?
— Угу, с большой дороги. Не похож?
— Признаться, я уже ни в чем не уверена. Ты слишком скрытный.
— Все бандиты скрытные.
— Твои ответы дают еще большую почву для размышлений и поверь, она очень плодородная.
Он улыбается. Я не вижу, потому что слишком увлечена "спасением его жизни", но чувствую это.
— Ладно, так и быть, расскажу тебе. Только сама понимаешь — никому.
Впервые отрываюсь от своего непростого занятия и бросаю настороженный взгляд на Дама.
— Ну и?
— Меня разыскивает Интерпол, — шепотом произносит он.
— И за что?
— Написал на стене правительства Великобритании русское матерное слово.
— Да ну тебя!
Повелась. Впрочем, сейчас тайна его прошлого волнует меня во вторую очередь.
Удивительно, но на весь процесс зашивания раны уходит всего несколько минут, и я сама не понимаю, как так вышло. Только что тряслась как кролик и уже все…
— Отличная работа, скоро буду как новый. Это будет мой самый красивый шрам, — рассматривает плечо Дамиан, а потом переводит взгляд на меня и меняется в лице: — Эй, ты чего? Ты плачешь, что ли?
Да, я сижу и, бросив на пол хирургические перчатки, плачу.
До момента, как сделала последний стежок я была сосредоточена словно робот, отбросила все ненужные мысли, но теперь… накрыло. Я вдруг поняла, что именно произошло, стало так страшно.
— Ну ты чего это? Ты отлично справилась, мне даже понравилось. Иди сюда, — аккуратно притянув меня к себе, убирает за спину мои собранные в хвост волосы, и мягко, я бы даже сказала — деликатно — целует в шею. — Очень-очень понравилось. Готов повторить.
— А если бы они промахнулись и попали чуть ниже? — всхлипываю в его здоровое плечо. — Что было бы тогда? Ты об этом подумал? Этих ублюдков нужно найти! Найти и наказать по всей строгости закона!
— Ничего не надо, я сам разберусь. Ты умница, слышишь? Я тобой горжусь!
— А я тобой нет! Потому что ты… дурак! Ты так меня напугал! — и снова реву.
Хоть я и пыталась вести себя очень тихо, но за всей этой суетой совсем забыла про осторожность. И видимо, кого-то все-таки разбудила.
Я слышу скрип половиц в коридоре, потом громкий удар кулаком в дверь.
