— Что случилось? — спросила она.
Майкл не соизволил ответить.
— Мы поймали его, когда он с другими ребятами сбивал почтовые ящики на Бишоп-роуд, — сказал офицер. — Это вандализм, то есть серьезное правонарушение, и его могут обвинить во вторжении в частное владение, хулиганстве и посягательстве на чужую почту.
— Бишоп-роуд? — нахмурилась Саванна, глядя на сына. — Но это же на другом конце города. Что ты там делал? Мы думали, ты в палаточном городке на дворе Ника Уайтли!
Майкл пожал плечами.
— Все ребята удрали. А что мне было делать, сидеть во дворе одному?
— Ты должен был позвонить мне, чтобы я зашла за тобой, — отрезала Саванна.
Хеншо посмотрел на нее.
— Я уже рассказал ему о том, в какие неприятности он может попасть, связавшись с дурной компанией. Мы могли бы взять всю их группу в участок и поставить на учет. Мой шеф Пауэлл дал им еще один шанс, но, если они опять вздумают шалить, им придется иметь дело с судом для малолетних преступников!
Да, Хеншо сделал все, что мог, чтобы напугать Майкла до смерти. Саванна надеялась, что прием сработал, и со своей стороны тоже намеревалась предпринять все возможное, чтобы ничего подобного больше не повторилось.
— К тому времени, когда этот инцидент будет забыт, он, может быть, больше не будет малолетним, — пробормотала она, пристально глядя на Майкла.
Офицер Хеншо подавил улыбку.
— Еще раз простите, что помешал вашей вечеринке, миссис Макбрайд! Майкл, ты должен извиниться перед мамой и бабушкой за свое поведение, слышишь? И не заставляй меня снова вот так приводить тебя домой, мальчик!
Майкл помотал головой.
— Да, сэр.
Саванне хотелось бы, чтобы в голосе ее сына звучало чуть больше раскаяния. Она все еще не могла поверить, что сын совершил такое. Он впервые умышленно ослушался ее.
Закрыв дверь, Саванна повернулась к Майклу, с опаской наблюдавшему за ней.
— Иди к себе, — тихо произнесла она тоном, не допускающим возражения. — Я поговорю с тобой, как только гости разойдутся.
— Но мои вещи остались у Ника!
— Ничего страшного. Отправляйся, и постарайся не попадаться мне на глаза.
Саванна ловила ртом воздух. Надо же, как все некстати. А в гостиной ждут гости, наверняка изнывающие от любопытства.
Кит сидел на диване, судя по всему, очаровав всех дам, разомлевших от присутствия голливудской знаменитости.
Значит, это не галлюцинация, с изумлением подумала она. Он действительно здесь.
Но как он ее нашел? И, что еще важнее, зачем?
— Все в порядке? — спросила Люси Беттенкорт.
Саванна вымучила из себя улыбку:
— Да, все хорошо, спасибо. Майкл и его друзья немного пошалили, но все уже улажено.
Люси покачала головой и щелкнула языком.
— Я тебя предупреждала о Нике Уайтли, — пробормотала она. — У этого мальчишки дурные наклонности, и не позволяй ему увлечь за собой твоего сына!
Подруги согласно кивнули. Милдред Пиплз, приходившаяся Нику Уайтли двоюродной бабушкой, похоже, разрывалась между тревогой и обидой.
Барбара Митчелл, одна из любимых соседок Саванны, быстро сменила тему.
— Мистер Пейс тут рассказал нам, как вы познакомились во время твоего отпуска, — сказала Барбара, мельком улыбнувшись Киту.
Саванне казалось, что все ждут от нее объяснений. Она знала, что люди считают странным, что она поехала на Карибские острова, оставив семью дома. Они просто не понимали, что ей отчаянно нужно было побыть совсем одной впервые за… можно сказать, за всю жизнь.
— Я объяснил, что ты пригласила меня в Кэмпбеллвиль, чтобы я лучше изучил маленькие южные городки, — быстро сказал Кит, и Саванна подумала, заподозрил ли кто-нибудь в комнате, что он лжет не моргнув глазом.
— Возможно ли? Наш маленький Кэмпбеллвиль как материал для бестселлера! — Аннали Граймз изумленно покачала седой головкой. — Неужели такое возможно?
Кит улыбнулся.
— Это, конечно, будет не Кэмпбеллвиль в чистом виде, — поправил он. — Герои моих книг люди будущего. Они, так же как и мы сейчас, радуются, любят, ловят преступников. Мне показалось интересным представить будущее Юга.
Дамы внимательно слушали его объяснения, некоторые несколько озадаченно, но большинство с увлечением.
Эрнестина перевела взгляд с Саванны на Кита, затем многозначительно взглянула на часы.
— Кажется, уже поздно.
Барбара Митчелл быстро поднялась.
— Да, конечно! Нам пора по домам!
Люси Беттенкорт, похоже, хотела остаться. Но Барбара ее опередила. В мгновение ока она раздала сумочки, а также вернула пустые блюда владелицам, и гостьи направились к двери. Слава Богу, с благодарностью подумала Саванна. При первой же возможности она пошлет Барбаре цветы.
Наконец ушла последняя гостья. Остались только хозяева и Кит. Миранда смотрела на Кита так, будто ждала, что у него вырастет вторая голова.
Эрнестина выглядела недовольной.
— Что натворил Майкл, — спросила она, — если его привел полицейский?
— Обсудим это позже, — ответила Саванна. — Мама, Миранда, дайте мне хоть минутку поговорить с моим гостем, ладно?
— Ну надо же! Не могу поверить, что ты знакома с Кристофером Пейсом! — Миранда изумленно смотрела на мать. — Майкл сойдет с ума! Почему ты нам не рассказала?
Избегая встречаться взглядом с Китом, Саванна выпроводила дочь.
— Умойся и ложись спать. Поздно уже.
Миранда, устремившая на Кита влюбленный взгляд, казалось, хотела поспорить, но, по голосу матери почувствовав, что сейчас не время, неохотно вышла из комнаты.
— Майкл наверху, мама, — добавила Саванна, обращаясь к Эрнестине. — Может быть, ты сама у него узнаешь, что он натворил?
Она знала, что беседа с бабушкой будет для сына наказанием похуже, чем то, которое она для него придумала. Сейчас Эрнестина затянет старую песню о репутации, о добром имени. Одному Богу известно, сколько раз приходилось это выслушивать самой Саванне.
— Что ты здесь делаешь?
— Сейчас моя очередь задавать вопросы. Я бы тоже хотел кое-что узнать.
Не успев разгадать его намерение, Саванна оказалась в его объятиях. И ей ничего не оставалось делать, как обнять Кита и раствориться в поцелуе.
Меньше всего она ожидала, что ей еще раз представится шанс испытать этот восторг.
Сейчас, правда, они стояли не на продуваемом всеми ветрами пляже под звездным небом при бледном свете полной луны. Они стояли в гостиной Саванны, под одной крышей с ее любопытными домочадцами.
Но это не имело значения. Объятие было таким же сильным, таким же потрясающим и электризующим, как и на Серендипити.
