Наступило молчание. Линди кусала губы; против солнца она не могла рассмотреть его лицо. Сердце у нее глухо стучало. Между ними установились искренние, дружеские отношения. Они много смеялись и еще больше занимались любовью, но Линди прекрасно понимала, что все это существует только в настоящем, без прочной основы и без будущего.
Хоть ей и было больно, Линди смирилась с этим, потому что любила Сэма. Лучше бы удержать слишком откровенные слова, но они вырвались сами собой. Вдруг он теперь шарахнется от нее?
— Иногда я в этом сомневаюсь. Ты бываешь такой далекой...
Сэм притянул ее к себе на колени и обнял.
— Я могла бы сказать то же самое.
Прошлое вдруг разверзлось между ними, словно море. Сможет ли она когда-нибудь разделить с кем-то свое прошлое, даже с Сэмом?
— Я скучал по тебе всю эту неделю, с тех пор, как вернулся на «Дженнифер», — сказал он.
Линди удовлетворенно заулыбалась.
— А я и не заметила, что ты переехал, — соврала она. Удивительное дело — Хоуп никак не прокомментировала тот факт, что Сэм задержался в ее коттедже значительно дольше, чем предполагалось вначале.
— Лгунья, — тихо выдохнул Сэм. Душистый поцелуй прошелестел у самых ее губ. — Кажется, Нед здорово тобой увлекся.
—Нед?
— Такой симпатичный писатель, неплохо выглядит, если не обращать внимания на усы, которые он пытается отращивать. Имей сердце, Розалинда, — парень глаз с тебя не сводит, как преданный спаниель.
— Я знаю, кто такой Нед.
— Он спрашивал: как я считаю, есть у него шансы?
— Что-о?! Ты рассказал ему... — всполошилась Линди. Неужели она невольно поощрила...
Лицо Сэма исказилось от ярости. Ему-то с чего сердиться, что она не хочет разглашать тайну их отношений?
— А что, по-твоему, я мог ему сказать? — огрызнулся он. — «Нет у тебя никаких шансов, потому что эта дама ночует в моей постели»? Во всяком случае, ночевала бы, если бы было по-моему.
— Это же ты считал, что все идет слишком быстро!
Послушать его, можно подумать, будто по этому вопросу они расходились во мнениях, возмутилась Линди про себя.
— Я не говорил, что мне это не нравится, — упорствовал он.
Линди раздраженно фыркнула.
— Так что ты ему сказал, бедненькому?
— «Бедненькому», — передразнил Сэм, качая головой. — Это самый страшный эпитет для мужчины. В нем есть что-то такое материнское... Переводится приблизительно так: «У тебя нет ни единого шанса, лопух несчастный».
— Отвечай сейчас же, а то тебе несдобровать! — пригрозила Линди.
— Обещания, обещания... Ладно, ладно, — Сэм прикрыл голову загорелыми руками, защищаясь от ее кулачков. — Я был очень тактичен.
— Это что-то новенькое!
— Но я не стал его обнадеживать.
Что-то в выражении его лица заставило Линди насторожиться.
— Ты что, ревнуешь? — недоверчиво спросила она.
Сэм пожал плечами, но отрицать не стал, к тайной радости Линди.
— Откуда я знаю, может, ты втихомолку пылаешь к нему страстью. Не очень-то приятно выслушивать от другого мужчины дифирамбы женщине, с которой спишь. Какие у нее великолепные ноги и как она замечательно обращается с детьми и животными! Я, конечно, держал себя в руках, но все-таки дал ему понять, что у тебя серьезный роман с другим.
— Ты заслужил медаль! Так и сказал: «серьезный роман»?
— Так и сказал, — подтвердил Сэм. — И заслужил я не медаль, а совсем другую награду, — прорычал он.
— Разве тебе не нужно стоять у штурвала или что-нибудь еще в этом роде? — прошептала она, когда его пальцы проскользнули под край ее короткого топа.
— Я думал об этом всю неделю, — простонал Сэм. Он перевернул Линди на спину и опустился на нее сверху. От его темного, жаркого взгляда у нее словно что-то перевернулось в животе.
— Тогда зачем приглашал Хоуп? — не удержалась она от колкости.
— Милая, обожаемая Розалинда! — Смеясь, он сорвал тоненький топ с ее покорного тела. — Я просто вьшолнил долг вежливости. Хоуп не была бы настолько бестактна, чтобы принять приглашение.
— Ты думаешь, она знает?
Розалинда попыталась подняться, но Сэм удержал ее.
— Разве она не предупреждала тебя насчет моей репутации?
— Да, только не прямо... — вспомнила Линди, сдвинув брови. — Ее почти не бывает дома, и мне казалось, что мы были очень осторожны...
Линди не договорила, потому что Сэм снова расхохотался.
— Я же о тебе забочусь, — рассердилась она. — Ведь это ты хочешь сохранить все в секрете.
— Да по мне, хоть бы весь мир узнал о моих чувствах к тебе.
— Тебя это не волнует?
«Что ж он мне раньше не сказал? — подумала она в отчаянии. — У него по лицу никогда ничего не поймешь, а пытаться услышать в его словах слишком многое было бы роковой ошибкой».
— И хватит об этом!
Почему же хватит? Для нее этого совсем недостаточно.
Сэм, кажется, заметил ее недоумение.
— Я не рекламирую свою личную жизнь. Где-то надо провести черту, не то тебя съедят с потрохами, — объяснил он. — А самое страшное — вдруг я и сам поверю в то, что обо мне пишут? Я знаю несколько человек, с кем такое случилось. Можешь мне поверить, это жалкое зрелище. Не пойми меня неправильно: я не такой привереда, чтобы хаять средства массовой информации. Такая уж у них работа, и мне от нее часто бывает польза. Я согласен играть в их игры — но по моим правилам. Хорошо, когда твои фотографии печатают в газетах, но ты нигде не найдешь моего фото, где я был бы снят на этой палубе. Пусть киностудия распускает слухи обо мне и очередной исполнительнице главной роли. Я даже готов позировать для снимков — но не позволю фотографировать нас с тобой. Я буду ездить и выступать на презентациях фильма, но, когда рабочий день закончен, где я и с кем я — исключительно мое дело. — Вдруг его серьезное лицо озарила плутоватая улыбка. — Здесь, по крайней мере, можно не волноваться по поводу фотоаппаратов с телеобъективом!
— А может, там, высоко-высоко, летает спутник и с него кто-то наблюдает за нами?
Линди старалась копировать его небрежную усмешку, но не смогла устоять перед дразнящим взглядом, блуждающим по ее полураздетому телу. По коже у нее побежали мурашки в сладком предчувствии его умелых прикосновений.
— Пусть смотрят!
Линди потянулась к нему, обхватила руками его крепкие ягодицы. Она не собиралась долго ломаться, особенно сейчас, когда от его голоса с многообещающими эротическими нотками ее била дрожь, словно в лихорадке.
— Многое зависит от того, пойдешь ли ты мне навстречу, — доверительно сообщил он охрипшим голосом.
— Если ты убедительно попросишь...
Ее слова потерялись в теплой глубине его рта.
