— Я давно ничего о тебе не слышал. Все хорошо?
— Да, я только что убедился, что Розали более менее в норме. Что нового у тебя? — Я захожу в кабинет и сажусь за свой стол.
— Ничего нового. — Лука делает паузу, затем спрашивает. — Ты действительно собираешься оставить девочку?
— Она больше не девочка, — отвечаю я, вводя пароли во всех своих приложениях. — Сегодня у нее день рождения. Ей восемнадцать.
— Господи, Виктор. Мне стоит волноваться?
Когда я усмехаюсь, в этом звуке ясно слышится предупреждение.
— Ты серьезно только что спросил меня об этом?
— Прости. — Лука вздыхает. — Просто это так на тебя не похоже – делать что-то подобное.
— Перестань беспокоиться об этом.
Я ищу повсюду, чтобы проверить, не заявляли ли о пропаже Розали, но там ничего нет.
Я качаю головой.
— Знаешь, что печально?
— Что?
— Никто даже не знает, что Розали пропала.
— Да, это отстой.
Я взламываю запись с камер наблюдения в Barnes and Noble и перематываю на то время, когда мы там были.
— Мне нужно идти, — говорю я, когда мои глаза фокусируются на лице Розали, берущей с полки книгу за книгой.
— Хорошо. Я увижу тебя в пятницу вечером?
— Да.
Мы вешаем трубку, и я расслабляюсь в кресле, просматривая ранее отснятый материал. Я впитываю все эмоции, вспыхивающие на ее прекрасном лице, когда она смотрит на книги.
Защитные и собственнические чувства, которые я испытывал с тех пор, как положил глаз на Розали, только усилились за последние пять дней. Невероятно, как быстро я привык к ее присутствию в моем пространстве.
Глядя на экран, я восхищаюсь каждым дюймом ее тела, думая, что светло-голубое платье выглядит на ней потрясающе. Цвет дополняет оливковый оттенок ее кожи.
Мои мысли возвращаются к прошлому, когда я увидел вспышку интереса в ее глазах, и я задаюсь вопросом, что было бы, если бы мы не были врагами и я не похитил ее.
У меня никогда не было недостатка в женщинах, готовых согреть мою постель, но у меня такое чувство, что, даже если бы мы с Розали встретились при других обстоятельствах, она не была бы легкой добычей. Не потому, что она требовательна к себе, а потому, что неопытна.
Я буду чертовски удивлен, если она не девственница.
Уголок моего рта приподнимается при этой мысли.
У меня есть три года. Я уверен, что если включу обаяние, то смогу заставить Розали простить и влюбиться в меня.
Это то, чего ты хочешь?
— Христос, — шепчу я, наблюдая за ее улыбкой на экране после того, как я нашел книгу, которую она хотела.
Я абсолютно уверен, что хочу снова заставить ее улыбнуться.
Глава 11
РОЗАЛИ
Как я ни старалась, я не смогла проникнуться ни одной книгой. Даже "Сумерки".
Мои мысли постоянно возвращались к Виктору и его словам о том, что я принадлежу ему.
Это беспокоит меня, потому что, если он думает, что я принадлежу ему, он может что-нибудь предпринять. Или хуже. Он может подумать, что имеет право на мое тело.
Время ужина пришло и ушло, а я, пропустив обед, чертовски голодна. Обычно Виктор приходил за мной, но не сегодня.
Идя к двери, я открываю ее и выглядываю в коридор. Я не слышу никакого движения по дому. Спустившись по лестнице, также не вижу Виктора в гостиной.
Оказавшись на первом этаже, я нигде его не нахожу, и это заставляет мою бровь приподняться.
Я бы спустилась раньше, если бы знала, что его здесь нет.
Направляясь на кухню, вижу одинокую белую розу и записку на островке. Открыв записку, я читаю ее.
Я скоро вернусь с ужином и сюрпризом. Посмотри телевизор или почитай книгу, пока ждешь.
Я откладываю листок бумаги и смотрю на розу.
Я должна выбросить ее.
Хотя цветок уже увядает, я не могу заставить себя выбросить его в мусорное ведро. Вместо этого я достаю стакан и наливаю в него немного воды, прежде чем поставить розу в воду.
— Я тоже хочу пить, — шепчу я.
Открывая холодильник, я просматриваю ассортимент напитков и беру себе бутылку апельсинового сока. Я оглядываю жилое пространство открытой планировки, затем иду к лестнице и поднимаюсь на второй этаж.
Потягивая сок, я заглядываю в другие комнаты, пока не нахожу кабинет. Мои брови приподнимаются, когда я вижу все мониторы на одной стене.
Я осматриваюсь, но не нахожу ничего интересного. Затем направляюсь в спальню, расположенную в противоположном конце коридора от моей, и толкаю дверь, открывая ее.
Там, где моя спальня оформлена в белых тонах, эта полностью черная.
Я не удивлена. Конечно, дьявол предпочитает, чтобы его личное пространство было темным.
Я слышу, как внизу открывается дверь, и быстро закрываю дверь спальни Виктора. Бегу к лестнице, и успеваю как раз вовремя, чтобы Виктор не увидел, что я пришла не со стороны своей комнаты.
Он ставит большую коробку из-под пиццы на островок и улыбается мне.
— Я вижу, ты получила мою записку.
Я киваю, подходя ближе, аромат еды быстро наполняет воздух.
Он откидывает крышку, затем говорит:
— Половина с ананасом твоя. — Он вздрагивает, достав из шкафа две тарелки. — Не понимаю, как ты ешь фрукты в пицце.
— Это вкусно. — Я беру ломтик и откусываю огромный кусок.
Меня удивляет, как много Виктор знает обо мне. Сначала платье, потом книги, а теперь моя любимая еда.
Я наблюдаю за ним, пока мы наполняем наши тарелки, и когда Виктор выходит во внутренний дворик, я колеблюсь. Я бросаю взгляд на табурет у островка и как раз собираюсь сесть, когда он говорит:
— Это не убьет тебя, если ты посидишь здесь со мной.
— Это ты так думаешь, — бормочу я. Тем не менее, я выхожу из дома и сажусь за стол.
Доедая ломтик, я смотрю на фонтан, подсвеченный прожекторами.
Я наполовину расправляюсь со вторым ломтиком, когда Виктор спрашивает:
— Если бы ты могла получить все, что угодно, что бы это было?
Без колебаний я отвечаю:
— Свобода.
Он усмехается.
— Кроме этого.
Я бросаю хмурый взгляд в его сторону и откусываю еще кусочек своей пиццы.
Есть только одна вещь, которую я хочу, но из-за того, что мы так часто переезжали, я не могла ее иметь.
— Ну же, маленькая Роза, — игриво призывает Виктор. — Расскажи мне.
— Собаку. — Я вздыхаю. — Надеюсь, я переживу следующие три года, а когда устроюсь на новом месте, заведу собаку.
— Переживешь, — бормочет он. Виктор указывает на что-то позади меня, и я оглядываюсь через плечо. Один из охранников выходит из тени рядом с особняком, и мои губы приоткрываются в вздохе.
Мгновенно меня охватывают эмоции при виде щенка лабрадора на руках у охранника.
— Она твоя, — говорит Виктор.
Я медленно встаю, забыв о пицце. Мои глаза прикованы к золотому свертку, мой подбородок начинает дрожать от счастья, бьющего мне в грудь.
Охранник опускает ее, и я на дюйм приближаюсь, пока не могу присесть перед ней на корточки. Она придвигается ближе, осторожно нюхая мою руку, которая пахнет пиццей. Когда ее маленький язычок высовывается и облизывает мой палец, смех срывается с моих губ.
— Привет, — шепчу я.
Она смотрит на меня огромными карими глазами, и я мгновенно влюбляюсь. Осторожно, чтобы не причинить ей боль, я беру ее на руки и прижимаю к своей груди.
— Привет, красавица. — Она облизывает мою челюсть, вызывая у меня еще больший смех. Я оборачиваюсь и спрашиваю. — Как ее зовут?
— Ты должна дать ей имя, — отвечает Виктор, его голос звучит хрипло.
Мои глаза устремляются к его лицу.
— Ты не дал ей имя?
Он качает головой.
— Она – твой подарок на день рождения, маленькая Роза. Ты можешь дать ей имя.
Он подарил мне собаку.
Переполненная эмоциями, к которым я еще не готова, я смотрю на него, пока мой щенок снова не лижет мне челюсть.
Я опускаю на нее взгляд и не могу удержаться от улыбки.
— Привет, Луна.
Я прижимаюсь лицом к ее шерсти и изо всех сил пытаюсь сдержать слезы.
