— Ничего подобного. С какой стати?
Джоан пожала плечами:
— Я разбираюсь в таких вещах. Вина гложет человека изнутри. Пока от него не остается одна оболочка.
То же самое говорила мисс Данлап! Боже, последнее, что ей сейчас нужно, это чтобы ей напоминали, что она поступает дурно.
— Ты не перестаралась с румянами? — Афина тряхнула гривой рыжих волос, оттенявших ее великолепную кожу и изумрудно-зеленое платье. — Умеренность выглядит более изысканно. И неожиданно для любовницы. Мы должны удивлять наших мужчин, не так ли?
— Да, конечно, им нравятся загадочные женщины. — Молли нервно сглотнула. — Но у меня болезненный цвет лица.
Не признаваться же им, что она пыталась загримироваться!
Третья любовница, высокая блондинка, помахала руками наподобие птичьих крыльев и хихикнула:
— Воронье гнездо.
Хм… Кажется, эта иностранка пытается подшутить над ее попытками украсить волосы перьями Фионы.
— Мне нравятся перья, — отозвалась Молли, подавив соблазн сравнить прическу незнакомки с вороньим гнездом. Надо быть снисходительной к гостям твоей страны, даже если они позволяют себе оскорбительные реплики.
— Я использую перья совсем для другой цели, — заметила Джоан с хитрой полуулыбкой.
Афина рассмеялась:
— Я тоже. Прошлой ночью я применила перья по назначению.
Глаза Молли расширились. Применила перья? Что бы это значило? Она решила сменить тему.
— Как тебя зовут? — спросила она иностранку.
— Хильда, — ответила та, томно вздохнув. — Я из Исландии.
Каждое ее слово звучало как приглашение к изнасилованию.
Афина снова тряхнула волосами.
— Хильда тайком пробралась на корабль капитана Эрроу. Она вбила себе в голову, что лорд Байрон влюбился бы в нее, если бы они встретились. Потому и прибыла в Англию.
— Похоже, ее английский ограничивается словами, которым обучил ее капитан Эрроу за время плавания, — заметила Джоан с усмешкой.
— Либо она тупая, — сказала Афина.
— Вздернуть на рею, — произнесла Хильда, глядя на них в упор. — Обеих.
Молли попыталась развеять возникшее напряжение, улыбнувшись Афине:
— Вы ведь мисс Маркем, актриса?
Та приподняла брови:
— Да. Вы видели меня на сцене?
— Нет, но моя сестра видела. Она говорит, что вы очень талантливы.
Вместо того чтобы поблагодарить за комплимент, Афина зевнула.
Как грубо. Молли чопорно выпрямилась. Может, она и плохая любовница, но у нее замечательная осанка и хорошие манеры.
— Не знаю, как прическа, а платье у тебя вполне подходящее, — сказала четвертая женщина.
— Правда? — Молли повернулась к ней. — Я опасалась, что оно чересчур нарядное.
На ней было платье из золотистого атласа. Подол и глубокий вырез были отделаны тесьмой в греческом стиле, расшитой человеческими фигурками людей.
— О да, — сказала женщина. — Оно очень нарядное. А эти фигурки такие занимательные.
Молли присмотрелась к тесьме и ахнула. Среди фигурок были мужские и женские, которые переплетались самым шокирующим образом.
— Идеальное платье для подобных вечеринок, — добавила женщина.
— Спасибо, — сказала Молли, вспыхнув. Она помедлила. — Ты Банни?
Та кивнула, но не успела ничего сказать, так как в комнату вошел сэр Ричард. В воздухе словно разлился яд. А возможно, это был одеколон сэра Ричарда.
Банни, одетая в красное платье, встала и направилась к нему, покачивая бедрами.
Именно такой походке учил ее Гарри! Молли приободрилась. Определенно она начинает овладевать профессией любовницы.
К тому моменту, когда Банни добралась до сэра Ричарда, она расцвела. Ее глаза начали сиять, губы приоткрылись, словно она знала какую-то удивительную тайну. Молли прикусила губу, наблюдая за ее преображением. Мужчины, сидевшие за столом, бросили карты и встали, смеясь и разговаривая.
Молли выпрямилась, стараясь выглядеть невероятно соблазнительной, хотя и не представляла, как это делается. Она бросила взгляд на Хильду. Та надула губы, глядя на мужчин исподлобья и хлопая ресницами. Молли попыталась подражать ей, но это оказалось слишком утомительным.
Оставив напрасные попытки, она переключила внимание на Гарри. В сиянии свечей его черные волосы блестели, он побрился и выглядел великолепно в серо-голубом фраке, черных бриджах и безупречно повязанном белоснежном галстуке. Он перехватил ее взгляд, и его губы изогнулись в медленной улыбке. Молли поспешно отвернулась, сделав вид, что разглядывает остальных холостяков, которые теперь стояли перед женщинами. В вечерних костюмах они выглядели весьма впечатляюще.
Молли сразу узнала капитана Эрроу, облаченного в мундир с золочеными эполетами. Загорелый и мужественный, он был рожден командовать.
Виконт Ламли тоже был легко узнаваем — по красивым глазам и усмешке, перед которой было трудно устоять.
С сэром Ричардом она уже познакомилась, поэтому Молли предположила, что пятый джентльмен, державшийся невозмутимо за карточным столом, — лорд Максвелл. Высокий и красивый, он излучал целеустремленность и самоуверенность, чувствовалось, что он способен легко подавить менее сильную личность.
— Теперь, когда мы все собрались… — Гарри выразительно посмотрел на Молли и протянул ей руку.
Она вскочила и взяла его под руку. Ее сердце учащенно билось! От него исходил приятный запах чистого белья и мыла, а его рука была твердой и мускулистой. Молли готова была цепляться за эту руку весь вечер, как она цеплялась за свое любимое пушистое одеяло в детстве.
Все остальные тоже образовали пары. Молли заметила, что все женщины смеются и светятся… от невысказанных обещаний.
Вот он, секрет хорошей любовницы!
Но в чем состоят эти обещания?
Афина рассмеялась и сказала что-то на ухо лорду Максвеллу. Капитан Эрроу ущипнул Хидьду ниже талии, она шлепнула его по руке, не переставая хихикать. Джоан терлась о виконта Ламли, как кошка о фонарный столб. Сэр Ричард запрокинул Банни назад и впился губами в ее шею.
Молли нахмурилась. Бедная Банни. Впрочем, зеленоглазая красавица всячески демонстрировала, что она наслаждается вниманием своего кавалера.
Молли посмотрела на Гарри, который стоически ждал, пока все эти нежности закончатся.
— Что мы будем делать? — спросила она.
— Ломать лед, — ответил Гарри.
— Вряд ли кто-нибудь здесь в этом нуждается, — пожала плечами Молли.
— Ночь только началась, — отозвался Гарри, щекоча ее ухо своим дыханием.
Какой стыд! Роль любовницы уже утомила ее настолько, что она охотно бы удалилась в свою комнату и легла спать, почитав на сон грядущий Вордсворта. Но увы, она должна вести себя так, словно быть любовницей самое волнующее занятие на свете.
