Ознакомительная версия.
И все же, овладевая ею, он невольно возвращался мыслями к той ночи в Гибралтаре, которая должна была впервые соединить их. Они должны были стать друг у друга первыми. Это было нечто важное, особенное… Так он представлял себе это. Но вместо нее его первой женщиной стала случайная подружка по университету, чье имя с годами совершенно стерлось из его памяти. Он не знал, кто стал первым мужчиной Джулианы, но и сейчас ощущал жгучую ревность к этому человеку, забравшему то, что по праву принадлежало ему.
Нет, от этих мыслей можно было сойти с ума! Чтобы отвлечься, он приник губами к ее рту, сосредоточившись на ощущении ее вкуса, ее языка у него во рту, острой кромке зубов и криках наслаждения, эхом отдававшихся у него в ушах. Он крепче сжал ее бедра, пронзая ее все резче и глубже. Чем быстрее он двигался, тем громче раздавались ее крики. Он растворялся в наслаждении, чувствуя, как ее тело напрягается перед взрывом экстаза.
Когда Хит почувствовал ее дрожь, он открыл глаза. Он хотел видеть это мгновение и запомнить его навсегда. Джулиана, закрыв глаза, откинула голову назад, рот был открыт, ее судорожные стоны прерывались лишь громкими криками: «Да, Хит, да!» Это были самые сексуальные звуки, которые ему доводилось слышать. Волна восторга прокатилась вдоль его позвоночника, и он взорвался в экстазе. Его рев смешался с ее стонами и звуком льющейся воды.
Наконец-то, подумал он, выключая кран. Он многие годы ждал этого момента, оказавшегося куда прекраснее, чем он мог себе представить.
Он все подписал.
Спустившись утром в кухню, она обнаружила, что документы на развод лежат рядом с конвертом. На них красовалась подпись Хита, датированная вчерашним днем.
Что ж, по крайней мере, он подписал их до того, как они занялись любовью.
Хотя, сказать по правде, легче ей от этого не стало. Их секс не был запланированным и обдуманным. И это, безусловно, не должно повториться. Просто он застал ее в неподходящий момент. В три часа ночи все логические доводы, объяснявшие, почему этого не следует делать, куда-то испарились. Что ж, но уже настало утро. Теперь она помнит, почему им нельзя быть вместе. И, кстати, его разговор с «милой» тоже не забыт. Это было всего лишь разовое приключение.
И все равно подписанные документы почему-то казались ей пощечиной.
Вот почему она просила его никому не рассказывать о происшедшем. Зачем оповещать кого бы то ни было об их неудавшейся связи, если ей все равно скоро придет конец? Несмотря на то что случилось этой ночью, они разводятся. Хит говорил, что не хочет развода, что выбор за ней. Но он явно лукавил.
Вздохнув, она сделала глоток кофе и задумалась о том, что делать дальше. Можно обижаться на Хита, но это бессмысленно. В конце концов, именно она попросила адвоката прислать документы. Какой смысл оскорбляться, что он подписал их, если еще вчера вечером она сама настаивала на этом?
В итоге Джулиана решила, что стоит взглянуть на ситуацию свежим взглядом. Именно так она делала, если у нее не получалась скульптура. Они с Хитом разводятся. Они давно собирались сделать это. И чем тогда может повредить ей секс с ним? Она всегда хотела его, а он – ее. Неоконченная брачная ночь мрачной тенью нависала над ними одиннадцать лет.
Но если смотреть на это таким образом, появляется одна мысль… необычная, но когда их отношения были обычными?
Итак, они закончили один этап отношений и могут двигаться дальше. Но куда? Развод, кажется, был срочной проблемой – но он скоро завершится, так что ссориться им больше незачем. Если уж их тянет друг к другу, то что мешает им повторить прошлую ночь?
Наверное, это была не лучшая идея. Но Джулиане не хотелось отбрасывать ее. Эта ночь была великолепна. Ради такого стоило ждать одиннадцать лет. Эта мысль пробудила в ней гнев. Когда-то Томми напал на нее, и с тех пор его смерть тенью лежала на ее совести. Но, оказывается, тот день повлиял на ее судьбу гораздо сильнее. Что, если бы их с Хитом первая брачная ночь прошла как положено? И, приехав домой, они могли сообщить родителям о своей свадьбе? Джулиане казалось, что Томми забрал не только ее невинность, но и, давно будучи мертвым, украл ее будущее, ее счастье с Хитом.
Слыша от нее подобные мрачные рассуждения, ее психотерапевт обычно напоминал ей: мы не можем изменить прошлое, можем лишь решать, каким станет будущее. «Признать, принять и двигаться дальше» было его девизом.
Таким образом, она должна признать, что у нее был секс с Хитом. И принять то, что он был великолепен. Чтобы двигаться дальше, надо решить, хочет ли она повторения и чем оно может ей грозить. Наверное, ничем. Это всего лишь секс. Он ничего не изменит. И, судя по тому, что Хит подписал документы, он считает так же.
Кстати… взяв в руки бумаги и ручку, Джулиана, секунду поколебавшись, поставила свою подпись рядом с автографом Хита.
– И что? – громко спросила она у пустоты. – Это ничего не изменит.
Что ж, оставалось лишь отправить документы адвокату. Запечатав их в конверт, она отложила его в сторону. На секунду ее охватила эйфория: наконец-то она сбросила с плеч тяжкий груз брака! Но мгновение спустя радость уступила место тянущему чувству допущенной ошибки.
Она со стоном отставила кофе. Нет, ей определенно надо проветрить голову. Что ж, она возьмет машину, прокатится до почты и отправит бумаги. Заодно доедет до магазина и навестит отца в госпитале. Глупо сидеть здесь в ожидании Хита. Глупо считать вчерашнюю ночь чем-то особенным.
Для начала октября день был на удивление солнечный и теплый. Но это ненадолго. Осенние листья уже потеряли былую яркость. Вскоре деревья лишатся своего убранства, а через несколько недель уже пойдет снег.
Радуясь приятной погоде, Джулиана опустила крышу кабриолета. Ей хотелось, чтобы ветер трепал ее волосы. Она сразу же направилась к госпиталю. Машина Молли стояла у дома, значит, они с отцом будут одни и никто не помешает им пообщаться. Пусть отец ничего не знает о ее проблемах, но само его присутствие ее всегда успокаивало.
Поднявшись в палату, Джулиана обнаружила Кена сидящим перед телевизором. Он с отвращением ковырялся ложкой в тарелке с едой.
– Доброе утро, папа!
Кен улыбнулся при виде дочери. Он похудел, но щеки его порозовели, да и приборов в палате было гораздо меньше.
– Привет, Джу-Джу. Ты, случайно, не прихватила с собой пару хот-догов?
Джулиана присела в ногах кровати:
– Пап, какой хот-дог? Тебе только что сделали операцию на сердце.
– Ну, он, по крайней мере, вкуснее этого ужаса. – Кен вновь ткнул еду ложкой. – Я даже не знаю, что я ем.
Джулиана наклонилась над подносом:
– Так… белковый омлет, овсянка, дыня и хлебец.
Ознакомительная версия.
