— Можешь объяснить, что все это значит? — поинтересовался Джаред, когда они направились к лифту.
— Вообще-то нет.
— Солейл…
— …хороший специалист, — закончила Таша, когда они вошли в лифт. — К тому же она обладает чрезмерной фанатичностью, особенно когда это касается преследования мужчин.
Он нажал кнопку этажа.
— А ты не заметил?
Они дошли до места стоянки.
— Это неотъемлема часть моего характера.
Показался «ягуар», и швейцар открыл пассажирскую дверцу, подождал, пока сядет Таша, и получил чаевые.
— Я поражена, — сказала Таша и уловила циничную нотку в его улыбке.
— Это комплимент? — Он завел мотор.
— Возможно, — ответила она, пока он выезжал на дорогу.
Путь до ее дома был коротким. Она отстегнула ремень безопасности и открыла дверцу, как только он остановил машину у главного входа.
— Вечер был очень интересный. Спасибо, — поблагодарила Таша, желая убежать и одновременно желая остаться.
Ей очень хотелось, чтобы он прикоснулся к ней. Но этого было бы недостаточно. Ей бы захотелось еще больше, гораздо больше… А ведь так просто пригласить его. Но если она так поступит, далее последовало бы единственное завершение вечера.
— Спокойной ночи. — О боже, ей нужно поскорее уйти, пока она не сказала или не сделала какую-нибудь глупость.
— Ты что-то забыла, — тихо сказал Джаред.
Он поймал ее пристальный взгляд, а затем обнял и поцеловал с таким чувством, что она потеряла власть над собой.
Она была не в состоянии произнести ни слова, а он снова и снова нежно целовал ее.
— Если ты не хочешь, чтобы я оказался у тебя в постели, предлагаю тебе поскорее выйти из машины.
Таша так и сделала, затем подошла к входу, открыла дверь и направилась к лифту, не обернувшись на прощание.
Джаред сидел за столом, уставившись в одну точку на стене. За всю свою жизнь он не чувствовал себя таким беспомощным, даже подавленным.
Жизнь изменилась.
Его квартира казалась теперь пустой и пугающе тихой. Свет не горел вечерами, веселый голос не приветствовал его утром, нежные руки не обнимали ночью. Без теплоты этого нежного тела, которое всегда было рядом, все представлялось ему мрачным и пустым.
Сосредоточиться он мог только в зале суда. Джаред проводил бесконечные часы в кабинетах, брал сверхурочную работу домой, трудился до поздней ночи. В остальное время он не жил, а существовал.
Ему было сложно понять поведение Таши. Два чудесных года… и теперь внезапно оказалось, что эти два года превратились в дым.
Или так оно и есть?
Черт, он же сделал ей предложение!
— Разве этого не достаточно?
Очевидно, нет.
Сначала он, конечно, разозлился. Джаред был уверен, что в планы Таши переезд не входил. Но она поступила именно так. Почему? Он думал, что это продлится несколько дней… неделю, самое большее.
Она отвечала на его звонки, сообщения и была так вежлива, что требовалось усилие, чтобы не нагрубить ей.
Он хотел, чтобы она вернулась… хотел обнимать ее, хотел, чтобы она жила в его квартире, была в его жизни. Черт, она ему нужна!
Джаред запустил пальцы в волосы, нарушив свою безупречную прическу, уселся поудобнее и кинул оценивающий взгляд на аккуратную стопку файлов, лежащую перед ним, затем повернулся к окну и отрешенно уставился в него.
В течение нескольких дней и ночей он пытался оценить свои шансы, представляя аргументы «за» и «против», и неохотно пришел к выводу, что шансы эти невелики. Если они вообще есть.
Джаред взял ручку и что-то нацарапал на листке бумаги.
Она, казалось, не очень-то и хотела ходить с ним куда-либо. Он заезжал за ней и привозил ее обратно. Но она не приглашала его зайти.
Получается, они сделали шаг назад — от совместного проживания к свиданиям. Это просто смешно.
Среди юристов прекрасно была известна его способность выходить из сложнейших ситуаций, заставлять сдаваться самых грозных противников. И в то же время у него не было никакой власти над Ташей. Их отношения можно называть сексуальным влечением, чувственностью, страстью… Черт, это называется любовью! Как бы то ни было, между ними были какие-то первобытные чувства, дикий экстаз, который прежде он ни разу не испытывал ни с кем. И где-то в глубине души Джаред знал, что больше ни с кем и никогда не испытает подобное.
Значило ли это для Таши то же самое? Да. Ни одна женщина не была способна потерять контроль до такой степени, как она, или вести себя так непредсказуемо… Временами, рядом с ним, она вся словно светилась. Она желала его, только его!
Это было больше, чем интимная близость. Гораздо больше. Таша была его светом, его сердцем, воздухом, которым он дышал.
Он проклянет все на свете, если потеряет ее. Быть отцом на расстоянии, получить право на посещения… видеть другого мужчину рядом с ней…
Джаред сжал руки в кулаки и еле сдержал звериное рычание, когда на его столе зазвонил телефон.
— Для тебя в приемной посылка.
Таша положила маркер на документ, который просматривала.
— Сейчас приду.
Она сразу заметила что-то упакованное в коробку и увидела заинтересованное лицо Аманды.
— Ты откроешь ее здесь, не забирая домой?
— Я тебе позвоню, когда открою.
— О, буду ждать, — рассмеялась секретарь.
— Можешь заодно принести документы по делу Макгорника.
— Хорошо. — Раздался звонок по одной из внутренних линий, и Аманда взяла трубку.
Таша вернулась в кабинет.
К упаковке прилагалась карточка, Таша прочитала:
«Думаю, это подойдет к твоему кабинету. Джаред».
Она развернула целлофан, открыла коробку; вкладыши из пенопласта обеспечивали безопасность изящной статуэтке Лардо, которую Джаред приобрел на аукционе во вторник. Таша восхищенно дотронулась до нее и бережно поставила на стол.
Достала мобильный телефон, набрала сообщение и отправила ему.
В дверь постучали, и на пороге появилась Аманда, держа в руках документы.
— Вот смотри. Нравится? — Она показала на статуэтку, затем посмотрела на восхищенную Аманду.
— Великолепно! Конечно, от Джареда? — Аманда положила документы на стол, затем взглянула на распечатанную коробку. — Убрать?
— Да, спасибо.
Как только Таша добралась домой, она тут же позвонила Джареду. Трубку он снял только на пятый звонок.
— Спасибо, — искренне сказала она. — Она просто прекрасна.
— Пожалуйста. Мне нравится делать тебе подарки.
Полное понимание, даже если оно исходило с одной стороны. Таша пыталась сдержать дрожь, которая охватила ее из-за его чувственного голоса.
