В немом изумлении Билли с минуту переводил взгляд с Джоанны на Густаво и, отчаявшись что-либо понять, бесшумно вышел из комнаты.
Тем же вечером Джоанна была уже в Лондоне. Она поселилась в отеле «Риц» и искренне радовалась тому, что какое-то время проведет вдали от Густаво.
Его раскаяние смягчило сердце Джоанны, но в памяти еще были свежи воспоминания об их ссоре, во время которой она увидела его в новом свете. Густаво предстал перед ней человеком, не приемлющим чужого мнения и не терпящим, чтобы ему противоречили. Он превратился в холодного тирана, с ужасом размышляла Джоанна.
Каждый вечер она звонила Билли, готовая вернуться в Италию немедленно, если ему плохо без нее. Но его бодрый голос убеждал ее в обратном.
— Как дела у Густаво? — осторожно поинтересовалась она, когда закончился ее третий день в Англии. — Он сейчас дома? Я хотела бы с ним поговорить.
— Нет, он предупредил, что сегодня вечером его не будет.
— Ну, ладно. Это неважно.
Наверняка его не будет не только вечером, но и ночью, подумала Джоанна, повесив трубку.
Хотя какое ей до этого дело?!
На следующий день она возвращалась в отель, улыбаясь в предвкушении прохладного душа. Поправляя выбившийся из прически локон, она была вынуждена признать, что выглядит сейчас не лучшим образом.
Передавая ей корреспонденцию, портье сообщил:
— Вас ожидает джентльмен, который желает поговорить с вами.
Еще до того как повернуться и увидеть его, Джоанна знала, кого бы хотела увидеть больше всего на свете.
Густаво поднялся с дивана и улыбнулся ей смущенной улыбкой. Джоанна подошла к нему, искренне радуясь их встрече.
— Как ты здесь оказался?
— У меня появились дела в Лондоне.
— Какое совпадение, что мы оба остановились в этом отеле.
Он пожал плечами.
— Я всегда останавливаюсь здесь, когда приезжаю по делам. Я подумал, что ты тоже выберешь именно этот отель, поэтому и спросил о тебе у портье.
— Значит, аэропорты снова работают в обычном режиме?
— Понятия не имею. Вчера они были закрыты, и я предпочел воспользоваться поездом.
— Такое расстояние на поезде?! Должно быть, твое путешествие заняло…
— Двадцать восемь часов.
— Тогда твои дела в Лондоне на самом деле очень срочные.
Внезапно они оба почувствовали неловкость. Повисло напряженное молчание. Густаво перевел взгляд на книги, которые держала в руках Джоанна.
— Это из музея?
— Да, я зашла там в один очень милый магазинчик.
— Могу я донести их до твоего номера?
Она торжественно вручила ему стопку книг. Они вместе прошли к лифту и поднялись наверх.
— Я не прочь чего-нибудь выпить, — сказала Джоанна, открыв дверь своего номера, и, скидывая на ходу туфли, прошла к небольшому бару. — Кто бы мог подумать, что можно так устать от разглядывания манускриптов!
— Работа с бумагами, — понимающе согласился Густаво. — От нее неминуемо начинает болеть голова.
Они разговаривали ни о чем, чтобы только заполнить неловкие паузы. Первая радость от встречи с Густаво прошла, и теперь Джоанна чувствовала напряжение в его присутствии. Сейчас перед ней стоял уязвимый мужчина, который уже пережил немало ударов и был готов принять очередной вызов судьбы. На ее вопрос о том, чего бы он хотел выпить, Густаво ответил, что виски. Раньше она никогда не видела его пьющим что-либо крепче вина. Он залпом осушил свой стакан и с трудом произнес:
— Я… я знал, что ты остановилась здесь, потому что спросил об этом у Билли.
— Он мне ничего не говорил об этом.
— Я взял с него обещание молчать. Заверил твоего сына, что хочу сделать тебе сюрприз, а он его испортит, если скажет тебе.
— Могу поспорить, что ему очень понравились твои секретные замыслы.
— Да уж! Он был в восторге. Как же я тебе завидую. Иметь такого сына!
Джоанна прикусила губу, вспомнив, что сын Кристал оказался вовсе не от Густаво.
— Еще виски? — спросила она.
— Думаю, не стоит. Я собираюсь пригласить тебя поужинать со мной, поэтому мне лучше быть в твердом уме.
— Да ладно тебе! — улыбнулась Джоанна. — Мы закажем еду в номер и поужинаем здесь.
Густаво протянул ей свой стакан, и она налила ему виски, а себе — немного вина.
— Насчет дел в Лондоне я тебе тоже солгал, — признался он. — Я поехал в Англию за тобой. Не хотел, чтобы ты сердилась на меня за ту безобразную сцену, которую я закатил.
— Я вовсе не… — начала было Джоанна, но он быстро перебил ее:
— Нет, ты сердилась, и правильно делала. Я вел себя недостойно по отношению к тебе. Просто отвратительно.
— Я не считаю, что ты вел себя отвратительно, — сказала Джоанна, хотя это было именно то, о чем она думала. — Конечно, меня немного удивило твое поведение. Я никогда не видела тебя в таком состоянии.
Густаво криво улыбнулся.
— Я не хотел, чтобы ты уезжала, поэтому и высказал тебе это в таком тоне. Меня всегда подводят эмоции. Я не должен был так себя вести, особенно по отношению к тебе.
— А почему ты меня выделяешь? Ты мне ничем не обязан.
— Мы оба прекрасно знаем, чем я тебе обязан, но давай поговорим об этом позже. Сначала ответь, почему ты так внезапно решила уехать из моего поместья?
— Я же объяснила тебе!
— Да, да. Рассказала милую историю о том, что тебе срочно нужно посетить Британский музей.
— Я на самом деле была в Британском музее и нашла нечто потрясающее. Это…
— Джоанна, пожалуйста, давай хотя бы на время забудем о старинных развалинах. Сейчас это не имеет значения.
— Никогда бы не подумала, что услышу от тебя такие слова.
— Я тоже не думал, но иногда… Ты уехала, чтобы не общаться со мной?
— Почему ты так решил? — осторожно спросила Джоанна.
— Мне кажется, что я для тебя все усложняю, учитывая прошлое…
— Какое прошлое? Мы были друзьями. Мы и сейчас друзья. Не вижу причин для таких мыслей. Послушай, я же знала, куда еду, и для меня не стало сюрпризом увидеть тебя вновь.
— Но ты не ожидала, что я буду один, без жены. Может быть, если бы ты знала об этом, то не приехала бы ко мне.
— Да нет же! Мы с тобой повзрослели и стали совершенно другими людьми, чем были двенадцать лет назад.
— Это правда, — сказал Густаво, глядя в свой стакан. — Годы изменили нас. Жизнь преподносит нам уроки, на которых мы учимся…
— Ты бы хотел вернуться назад и снова стать тем мужчиной, каким был тогда? — спросила Джоанна. Он отрицательно покачал головой.
— В двадцать два года я еще был не мужчиной, а самоуверенным парнем, убежденным, что знает все на свете только потому, что был воспитан в знатной семье. Каким же я был глупцом! Я жил в красивой сказке, которую сам же для себя и выдумал. Мне не хватало мудрости и жизненного опыта, чтобы понять простую истину: в жизни нет места сказкам.
