Увидев широкую, чуть загорелую грудь, блестевшую от пота, Мэгги смутилась. На теле Дилана она не заметила каких-либо шрамов или увечий, но издалека их можно и не разглядеть. В последний раз она видела Дилана обнаженным, когда нежилась в его объятиях в ночь их любви, когда был зачат их ребенок.
Воспоминания повергли Мэгги в смятение и сладкий трепет. Она смотрела, как Дилан, снова вернувшись к работе, рушит коварную лестницу. Он сломал, не без усилий, еще одну ступеньку и отступил назад посмотреть на свою работу.
Проведя рукой по потному лбу и словно почувствовав, что на него смотрят, он взглянул в сторону кухонного окна.
Как нашкодивший ребенок, Мэгги быстро отпрянула, однако успела заметить широкую улыбку Дилана.
Рассердившись на себя, Мэгги вернулась в спальню и целый час провела в постели, глядя в потолок и прислушиваясь к приглушенному шуму, доносившемуся оттуда, где работал Дилан. Она убеждала себя, что неадекватное поведение объясняется ее состоянием, только и всего.
Скука и голод заставили Мэгги вернуться в кухню. Когда же раздался мелодичный звонок у входной двери, она сразу поняла, что это Дилан.
– Дверь не заперта, – заметила она, впуская его в дом. Но увидев растерянного Дилана, который пребывал словно в полуобморочном состоянии, она мгновенно испугалась.
– Вы ушиблись? – выкрикнула Мэгги, не раздумывая бросаясь к нему.
Но Дилан словно не слышал и не понимал Мэгги. Он, видимо, даже не чувствовал, что она держит его за руку...
Когда Дилан повернул за угол дома и вдохнул запах роз у крыльца, то почувствовал странный холод и дурноту.
Он повел себя точно так же, как вчера, когда острая боль в голове и мелькание обрывков каких-то воспоминаний перед глазами заставили его упасть на колени. Уверенный, что эти два случая связаны между собой, он безрезультатно пытался остановить мелькание перед глазами.
– Что с вами? Случилось что-то плохое? – не на шутку встревожилась Мэгги.
– Помните, как вы помогали мне войти в дом вчера? – растягивая слова, спросил Дилан.
– Да.
– Сейчас, когда я приблизился к входной двери, мне вдруг стало так же дурно, как накануне, – объяснил наконец он.
– И отчего это? – спросила Мэгги.
– Я и сам хотел бы знать, – сказал Дилан, чувствуя, что ему уже становится легче и дурнота проходит.
Неужели это воспоминания рвутся наружу? – вдруг подумал он. Закрыв глаза, он просил Бога вернуть ему то, что мелькнуло перед ним вчера. Но в памяти звенела пустота. Во рту было горько от разочарования.
– Дилан?
Открыв глаза и увидев обеспокоенное лицо Мэгги, Дилан с сожалением понял, что причиной нового волнения снова был он.
– Простите, Мэгги. Все в порядке, пустяки. Я, должно быть, слишком много времени провел на солнце. – Пожав ее руку, он прошел мимо нес в дверь. – Мне нужен хороший холодный душ и десять минут сна.
– Не торопитесь с работой, у вас еще есть время, – успокоила его Мэгги. – Мы поужинаем, как только вы захотите, – добавила она, когда он через холл шел в свою комнату.
Мэгги закрыла входную дверь и вернулась в кухню. Занялась приготовлением ужина. Накрыв на стол, она, бродя по дому, заглянула в детскую. Но стоило ей удобно усесться в кресло, как зазвонил телефон.
Неуклюже переваливаясь, Мэгги снова поспешила в кухню, но лишь после пятого звонка подняла трубку.
– Алло! – сказала она, слегка запыхавшись.
– Мэгги, привет! Это Джеред. Прости... я тебя от чего-то оторвал?
– Джеред, здравствуй. Рада слышать тебя. Нет, ты ни от чего не оторвал меня, просто я была в холле. Как ты?
– Занят делами, всегда занят, – ответил адвокат. – Хотел позвонить тебе вчера, но был...
– ...занят, – помогла ему Мэгги.
Джеред рассмеялся:
– Угадала... Э-э... поправь меня, если я ошибаюсь. Тебе известно, что Дилан О'Коннор в городе и заходил вчера в мою контору?
– Да. И что? – спросила Мэгги.
– Ты не знаешь, как его найти? Он не сообщил мне, где остановился, поэтому я решил справиться у тебя. «Фейрвиндз», кажется, самое логичное решение. Он там?
– Да, он здесь, – ответила Мэгги. – Сейчас он в душе. Я скажу ему, чтобы позвонил тебе.
– Нет, не надо, – отказался Джеред. – Теперь я знаю, где могу с ним встретиться. Вы разговаривали о судьбе пансионата?
– Он знает, что я против, – сообщила Мэгги. – Я предложила ему выкупить его часть.
– И что он сказал?
– Не так много, – ответила Мэгги. – Осмотрел лестницу и согласился с твоим мнением о ней. Она нуждается в замене некоторых ступеней. В сущности, он уже принялся за дело.
– Он хочет нанять кого-то для ремонта?
– Нет, работает сам.
– Неужели? – явно удивился Джеред. – Похоже, он собирается пока остаться в пансионате. Не сказал, как долго здесь будет?
Это был вопрос, на который она сама хотела бы получить ответ.
– Понятия не имею, – хмыкнула Мэгги. – А почему ты интересуешься?
– Мне нужны его и твоя подписи на нескольких документах, – пояснил Джеред. – Может, ты передашь ему это? Или я попробую как-нибудь нанести визит вам двоим.
– Милости просим, в любое время, Джеред, ведь ты знаешь. И вместе с Полой. Она по-прежнему жалуется на тошноту по утрам?
– Да, к ее великому неудовольствию. – В ответе его прозвучало отчаяние и еще что-то неуловимое.
Мэгги нахмурилась.
– Но с ней все в порядке? Я хочу сказать, у нее нет проблем с беременностью?
– Нет... проблем. Но... мою жену беременность не радует, как она радует тебя, – со вздохом признался Джеред. – Пола уже не дождется, когда это кончится.
– Кончится? – удивилась Мэгги, не понимая, почему у Джереда такой напряженный голос. – Скажи ей, что я первая на очереди в родильное отделение... Ей придется подождать четыре месяца.
– Сама скажи, – проворчал Джеред. – У меня хорошие шансы получить каким-нибудь тяжелым предметом по голове, если заговорю об этом.
Мэгги рассмеялась, но в словах Джереда, кроме некоторой озабоченности, она уловила нечто большее. Мэгги почти не знала Полу. Они познакомились в марте, когда, ко всеобщему удивлению, Джеред возвратился домой после двухнедельных каникул на Гавайях не один, а вместе с новой, уже беременной женой.
С тех пор разговоров о них в городе ходило немало, но, поскольку Джеред был единственным адвокатом в Грейс-Харборе, он не потерял клиентуру. Напротив, теперь был загружен больше обычного.
– Пожалуйста, передай ей мой привет и наилучшие пожелания, – сказала Мэгги, прежде чем положить трубку.
Обернувшись, она увидела в дверях Дилана. Сердце испуганно дернулось.
– Я не слышала, как вы вошли, – сказала Мэгги, надеясь, что он не заметил ее покрасневших щек.
