Его смех зазвучал более искренне, когда он увидел, как посветлела физиономия Ларри. Он знал, что представляет собой репортер вроде него. Большой кабинет, наполненный тщеславием, гардероб с кучей претенциозных костюмов, которые не соответствуют его реальному финансовому положению. Конечно, этот Ларри, или как его там, поклонник дорогого барахла, виски и баб, но в карманах у него редко водятся стодолларовые купюры. Короче, под покровом респектабельности скрывается обыкновенная пустышка.
— Слушай, я видел кусочек твоей передачи о тигрятах.
— О, это был ужасный день, — поежился Ларри и повернулся к зеркалу. — Управляющая там — какая-то сумасшедшая… — Бернард вытащил из кармана блокнот, делая вид, что собирается свериться с кое-какими записями. — Да уж, никогда не забуду эту Молли Стоун, — сказал репортер.
— Верно, верно. Молли Стоун.
— Не вздумай встречаться с этой женщиной. Например, меня она грозилась пристрелить.
Бернард хорошо понимал эту женщину. Он сам был не прочь всадить пулю в этого трепача.
— Кажется, она обитает где-то на севере? — спросил он таким тоном, будто знал ее местонахождение, но не мог припомнить, где точно.
— Это неподалеку от Боуманда. — Ларри скорчил рожу. — Неужели ты и впрямь собираешься навестить ее, Гарри? Она же просто опасна.
— Собираюсь, — сказал он и подумал: найти этих тигрят — мой последний шанс, в противном случае мне крышка.
Ларри оглядел кучу бумаг, разбросанных повсюду.
— У меня есть ее адрес. В конце недели у нее состоится ежегодный банкет спонсоров. Телецентр собирался направить меня туда, но я сказал, что эта женщина возражает против любых публикаций и съемок. — Он порылся в пачке приглашений. — Вот пригласительная карточка. — Он прочел адрес, а затем бросил билет в мусорную корзину Бернард поблагодарил его. Взглянув на часы, Ларри спохватился. — Слушай, сейчас начнется передача. Как бы мне ни хотелось поболтать с тобой, но…
— Нет проблем, — сказал Бернард, засовывая в карман блокнот. — Спасибо за информацию. Через пару недель я звякну тебе, и мы посидим за стаканчиком.
— Разумеется, — ответил Ларри, вставая.
Мужчины пожали друг другу руки.
Бернард вышел и быстро пересек большой холл. Потом проскользнул в подсобку и прикрыл за собой дверь. Студия находилась на противоположной стороне. Он слышал, как работники студии готовились к передаче. Затем прозвучал сигнал соблюдать тишину. Передача началась. Через несколько минут Бернард услышал голос Ларри, читающего репортаж о Сакраменто. Бернард приоткрыл дверь, убедился, что холл пуст, вышел и направился прямо к кабинету Ларри Вэнса.
Пригласительный билет валялся там же, куда его бросил Вэнс. Бернард достал его из корзины и засунул в карман. Через пять минут он уже шагал по улице, смешавшись с толпой.
Накормив тигрят и отправив их в клетку на полуденный отдых, Терри заторопился в кабинет Молли, У нее было по горло работы, и она предложила ему обедать, не дожидаясь ее. Но он понимал, что причина ее отсутствия крылась совсем в другом. Он остановился на пороге кабинета и загляделся на нее.
Молли сидела за столом, опустив голову, и что-то писала. В ярком свете ее волосы удивительно искрились. Обычно она предпочитала собирать их в пучок, но сейчас они лежали свободными прядями. Сияющий бронзой локон спускался с плеча прямо на бумагу. Она нетерпеливо отбрасывала его назад.
Запах мяты усилился и смешался с легким ароматом французских духов. Молли — женщина, Терри — мужчина. Кроме них в помещении никого не было. Он на секунду представил себе, как он прикасается к ней, ощущает ее крепкое тело. Но что будет чувствовать она от близости с ним, как будет вести себя в постели? Сексуальна ли она?
И вообще, почему он подумал об этом? Он здесь находится по чисто служебным делам. А отступление от них приводит к нежелательным осложнениям. Кроме того, на такие вещи у него нет времени.
Терри подумал о том, что он и Молли из абсолютно разных миров. Тяга к семейному очагу была ему столь же чужда, как ей — жизнь в джунглях Южной Америки. Удивительно, что он еще способен об этом размышлять.
— Как дела? — громко спросил он.
От неожиданности она подпрыгнула в кресле. Карандаш вылетел у нее из руки. Она взглянула на Терри, затем подняла с пола карандаш.
— Даже не спрашивай. Это какой-то кошмар. Каждая правительственная контора руководствуется своими правилами. Для каждого чиновника нужно готовить отдельный документ.
Она откинулась на спинку кресла и завела руки за голову. В ее движениях была неуловимая грациозность, заставившая его поддаться очарованию Молли. Но он подавил свой восторг и оглядел кабинет. Стены были увешаны фотографиями животных. Он обратил внимание на два снимка в деревянных рамках.
— Это и есть снежные барсы?
Она повернулась, чтобы увидеть, что он рассматривает.
— Да. Это самец и самка.
Он подошел к фотографии ближе.
— Выглядят так, будто их фотографировали с очень высокого места.
— С самолета.
Молли поднялась и встала рядом с ним. Ее рука касалась его руки. Он сделал вид, что ничего не замечает.
— Их привезли в страну нелегально. Не знаю, с какой целью. То ли для личной коллекции, то ли еще для чего-то. Но их все же конфисковали и передали службе ветеринарного контроля. — Она сняла со стены маленькую фотографию. — Ее служащие доставили кошек сюда, и я ухаживала за ними. Это были очень красивые и очень дикие существа.
Терри вгляделся в ее глаза, в ее неяркие веснушки и четкий рисунок губ. Не очень красива, подумал он. Но интеллигентность, теплота и неброская привлекательность делали ее очень симпатичной. И все же он, наверное, не смог бы увлечься ею. У него в жизни почти не было привязанностей, он считал, что любовь опасна. Возможно, правда, что в другое время и в другом месте он был бы не прочь поухаживать за ней.
Она повесила фотографию обратно.
— Их отвезли в Азию и выпустили на волю. Эти фотографии были сделаны около года назад. Оба зверя до сих пор живы.
Он положил руку ей на плечо. Ее голубые глаза немного округлились, но она не двинулась с места. Сделай он еще движение, и она была бы у него в руках. Ну и круглый же ты дурак, подумал он, но тем не менее не изменил положения.
— Ты должна гордиться собой.
— Я очень рада, что они выжили.
У нее было хрупкое сложение. Однако он чувствовал, что она сильная. Эта хрупкость и сила интриговали его. Он понимал, что, скажи вслух, о чем думает, она бы врезала ему по первое число. Он взглянул на нее и отступил назад.
— Уж не поэтому ли ты намереваешься заняться разведением снежных барсов? — спросил он.
