Садясь в машину, она вспомнила сегодняшний разговор с Джеки и поняла, что прошлое Блейна было самой маленькой из ее проблем. Все правила общения с мужчинами, которые она придумала для самозащиты, стали ненужными. И вдруг она поняла, почему так произошло.
Она хочет быть с Блейном Морозини!
Мэйзи почувствовала такое потрясение, что даже не смогла ответить Блейну, когда он заявил, что вечер сегодня особенно хорош.
Она никогда не подозревала, что у нее могут возникнуть такие чувства. Раньше она даже жалела женщин, которые говорили, что не могут сопротивляться обаянию мужчины.
Она погладила бархатные лепестки прекрасной розы и рассеянно заметила:
— На этой розе нет шипов.
— Потому что она ненастоящая. — Увидев изумление во взгляде Мэйзи, Блейн пояснил: — О, я не хочу сказать, что она искусственная. Но эта роза была выращена в теплице, где шипы не нужны. Она ни разу не чувствовала ни дождя на своих лепестках, ни насекомых на листьях. Она никогда не жила по-настоящему.
— Бедная роза. — Мэйзи поднесла ее к носу. — И запах слабый. Возможно, ей все давалось слишком легко, и аромат ей просто не нужен? Возможно, надо перенести дожди, бури и другие невзгоды, чтобы произвести на свет истинную красоту и благоухание?
— Возможно. — Блейн глядел на Мэйзи с улыбкой. — Или, возможно, мы с вами никудышные философы и говорим глупости?
Она улыбнулась в ответ. Ей было невыразимо легко, что он не сердится на нее за сегодняшний вечер.
Или сердится, но скрывает свои чувства?
Мэйзи глубоко вздохнула. Она должна сейчас же сознаться ему.
— Блейн, я знаю, что не должна была ставить вас в такое положение, как вчера вечером, когда я притворилась, что вы пригласили меня пообедать с вами. Но я должна была поговорить с вами, а мне показалось, что вы больше не хотите приезжать.
— Я и не хотел.
— О! — В течение секунды Мэйзи была озадачена, но потом оживилась. — Дело в том, что я люблю открытость во всем. Я знаю, что мужчины часто скрывают свои чувства и думают, что эмоции разрешается проявлять только женщинам, но я не люблю тайны и игры. Вчера, когда…
Она запнулась.
— Когда я целовал вас.
— Да. Вы вчера сказали, что я в уязвимом положении. Что Джеф разрушил мое чувство собственного достоинства, а я отвечала на ваш поцелуй, чтобы доказать себе самой, что я все еще желанна. Это все чушь.
Мэйзи заметила, что Блейн вздрогнул. Очевидно, он не привык к столь прямолинейному разговору с женщиной. Но она начала говорить и скажет ему все.
— С Джефом все закончено. Не знаю, как мне это удалось сделать столь быстро… — На самом деле это было ложью. Она знала, как ей удалось — она встретила Блейна. Он тоже, вероятно, понимал это, но Мэйзи сейчас не собиралась вдаваться в подробности. — …но удалось, и я рада. С Джефом мы не смогли бы долго быть вместе. Я даже думаю, что была ему больше матерью, чем подругой.
Блейн насмешливо поднял одну бровь.
— Не касаясь остального, должен уверить вас, Мэйзи, что я не смотрю на вас как на замену моей матери.
Это она уже поняла. Он так страстно целовал ее вчера, что не оставил ей никаких сомнений.
— Поэтому у меня нет никаких причин, по которым вам не следует… — Черт, и как только у нее язык поворачивается? — …целовать меня, — договорила она слабым голосом. — У меня нет таких причин.
— Значит, вы подозреваете, что у меня есть причины не желать отношений с вами?
— Да, я так считаю.
Блейн долго молчал.
— Мэйзи, — начал он, когда она уже была готова разрыдаться от напряжения, — я ни с кем не могу быть в близких отношениях. Нет, не так. Я не хочу близости, но это никак не связано с вами. Я хочу вас. Я могу даже признаться, что хочу вас с той минуты, когда впервые увидел.
— Почему? Почему вы не можете… не хотите быть с кем-то? Со мной? Почему вы не хотите быть со мной?
— Это долгая история.
— У нас много времени.
— Я никому об этом не рассказываю.
— А вы попробуйте.
— Сожалею, но уговаривать меня бесполезно. Если хотите, я поверну назад и отвезу вас домой.
Мэйзи задумалась.
— Если правда то, что вы сказали… Что вас хоть немного влечет ко мне… Пожалуйста, скажите мне. Мне… мне необходимо знать.
Он едва слышно выругался. Мэйзи не знала итальянского языка, но поняла, что Блейн выругался. Они продолжали ехать в молчании. Наконец он решил:
— Мы поговорим за обедом, но не в ресторане. Дома я приготовлю что-нибудь для вас, и мы будем говорить, да! Теперь вы удовлетворены?
— Да…
— Но поймите, что мне нечего дать вам. О да, я мужчина, у меня есть потребности, но их можно удовлетворить, не вовлекая сердце. Есть много женщин, которые заняты своей карьерой и обязательств хотят еще меньше, чем я. Вы понимаете, о чем я говорю? Они не желают обязательств и связей, они довольствуются развлечением и дорожат свободой. Вы не такая, как они. Я это ясно вижу. Для вас физическая близость означает нечто значительно большее.
Физическая близость? Но любовные ласки невозможны без любви!
— Это низводит нас до уровня животных, — отметила она спокойно. — Даже и не животных, потому что они часто бывают соединены на всю жизнь.
Блейн поморщился.
— Некоторым мужчинам и женщинам достаточно обладать лишь телами друг друга. В таком случае дружба занимает место любви. Не все хотят, чтобы возле двери росли розы, Мэйзи. Запомните это. Вы чувствуете по-другому, но это не означает, что другие не правы. Просто они выбрали иной путь. Физическая близость мужчины и женщины очень приятна, независимо от того, есть кольца на пальцах или нет.
Его слова казались хорошо продуманными и разумными. И холодными. Очень холодными. Но Блейн не был холодным мужчиной, и Мэйзи это знала. Какой же груз лежит у него на сердце? И какой женщиной должна была быть Франческа, если сотворила с ним такое? И как может простая Мэйзи Бернс из Англии соперничать с Франческой? Никак. Все, что было в ее силах, — оставаться собой. Терять ей было больше нечего, она видела это ясно. Блейна она уже потеряла.
Потеряла, хотя никогда не владела его сердцем.
— Да, я смотрю на мир не так, как вы, — призналась она спокойно, — и я твердо верю в розы возле двери, а также знаю, что некоторые люди. предназначены друг для друга и их отношения — рай земной.
— А отношения других людей могут стать адом.
— Посмотрите на вашего брата. Он уехал из Италии, потому что полюбил мать Джеки, и я точно знаю, что они безумно влюблены до сих пор. А ваши родители? Они счастливы!
— Я этого не отрицаю. Но этим людям повезло, а сам я больше не хочу играть в азартные игры. Видите, как все просто. Я живу, как хочу, и не отчитываюсь ни перед кем.
