Слабый хвойный запах вызвал в ней ощущения, о которых она в течение этих трех дней усиленно пыталась забыть. Этот нежеланный всплеск эмоций усилил ее раздражение. Оставив тряпку на столике, она последовала за Джейком.
– Возьмем мой грузовик, – произнес он сурово. – Дорога местами очень неровная.
Джейк снял ключи с крючка за кухонной дверью и шагнул за порог, придержав дверь для Сары. Подойдя к грузовику, он, болезненно морщась, попробовал забраться на пассажирское сиденье. Травмированные нога и плечо делали подъем на высокую ступеньку очень мучительным. Сара следила, как он, схватившись левой рукой за верх кабины, предпринимает попытку за попыткой. По выражению его лица было ясно, какого труда ему это стоило. Сара не могла видеть, как он мучается, хотя ее и огорчила его резкость.
– Лучше взять мою машину, – предложила она. – Вам легче будет сесть в нее, да и выходить тоже.
– Я справлюсь. – У Джейка даже губы побелели от усилий, но все же он сумел забраться на сиденье, потом нагнулся и, словно постороннюю вещь, затащил в кабину больную ногу. Он оказался более упрямым, подумала Сара и почему-то испытала невольное восхищение. Возможно, оттого, что это качество и ей не было чуждо.
Джейк взглянул на нее, держась за ручку двери, и улыбнулся мальчишеской улыбкой.
– Кажется, я забыл о хороших манерах. Надеюсь, вы простите, что я не открыл вам дверцу?
От его улыбки Сарино раздражение развеялось, как утренний туман под лучом солнца. Обрадованная, что ему не стало хуже, Сара улыбнулась в ответ.
– Моя бабушка говорила, что если пациент начинает капризничать, значит, он близок к выздоровлению.
– Капризничать? Вы намекаете на меня? – Джейк сокрушенно потер подбородок. – Кажется, это еще слишком мягко сказано.
Сара обошла вокруг машины и села за руль, довольная, что заставила его улыбнуться.
– Послушайте, извините меня, если я был груб, – сказал Джейк, едва она устроилась на сиденье. – Но мне в самом деле нужно взглянуть на этот молодняк именно сегодня, как бы я себя ни чувствовал. Дела не могут ждать, пока я поправлюсь окончательно. – Он протянул ей ключи.
Выезжая на гравийную дорожку, Сара мучительно искала тему для разговора.
– Почему вы решили заняться фермерством?
Джейк пожал плечами.
– Наверное, это у меня в крови. Отец был фермером, а до него дед. Я и не думал никогда ни о чем другом.
Сара посмотрела на него с удивлением. Красавцы на рекламных щитах Джейку и в подметки не годились, и она ожидала, что он расскажет, как пытал счастья в актерской или какой-нибудь похожей профессии, где требуются привлекательная внешность и обаяние.
– И ваша мать тоже была из фермерской семьи?
Джейк иронически хмыкнул.
– Отнюдь. Мама была истинной горожанкой. Отец ее был дипломатом. Она привыкла к путешествиям, развлечениям и всякой светской мишуре и ничего не понимала в сельском хозяйстве.
– Возможно, их союз распался из-за этого?
– Очень возможно. Мама скучала, чувствовала себя одинокой, а наша ферма находилась в сорока пяти минутах езды от города. Она хотела, чтобы отец продал участок и перебрался в город. Помню, как ужасно они ссорились. Тогда я думал, что именно я в этом виноват.
У Сары сердце перевернулось в груди.
– Это типичная реакция ребенка. Ссоры родителей отражаются на них страшно тяжело…
– Можете не сомневаться, что их развод отразился на мне еще тяжелее. Мне было только восемь, но я помню, что, когда мама уехала, для меня словно весь мир разлетелся вдребезги. Родители оформили совместную опеку, но ни у одного из них я не чувствовал себя дома. Мне казалось, что, если бы я был хорошим мальчиком, мама не бросила бы меня.
У Сары горло сдавило спазмом, она оторвала глаза от дороги и перевела их на Джейка, который, отвернувшись, глядел в окно.
– И как ваш отец пережил это?
– Отец всегда был человеком замкнутым. Когда мама уехала, он сделался только еще молчаливее. Отец не слишком хорошо понимал, что со мной делать, и я догадывался, что он женился второй раз из-за меня, думая, что его новая жена заменит мне мать. – Губы Джейка сложились в саркастическую улыбку. – Но старик крупно промахнулся.
– Почему? Что она собой представляла?
– О, она вовсе не злая или жестокая, ей просто не было до меня никакого дела. Но, наверное, трудно привязаться к чужому ребенку.
– Ничего подобного, – сказала Сара, досадуя на то, что он судит обо всех повторных браках на основе одного неудачного опыта. – У меня были ученики, которых очень любили и мачехи, и отчимы.
– Все равно я намерен избавить Никки от переживаний подобного рода.
В этом заявлении слышалась твердая и окончательная решимость. Сара тайком покосилась на его профиль и отметила, что челюсти его сурово сжаты, потом снова устремила взгляд на грязную дорогу, обдумывая услышанное. Только что Джейк свободно говорил о своем детстве, несмотря на то что оно было далеко не счастливым. Но едва разговор коснулся его жены – пусть косвенно, – как он резко оборвал его и замкнулся. Истинная причина решения Джейка не жениться вторично наверняка была связана с его собственным браком, а не с разводом родителей и равнодушием к нему мачехи.
Как же он любил жену, если и сейчас хранит верность той, кого давно нет!
А достаточно ли ценила его жена это глубокое чувство, отвечала ли ему такой же любовью? И среди этих раздумий Сару вдруг пронзила безрассудная ревность.
Она застала девушку врасплох, и Сара изо всех сил пыталась ее подавить, но в этот момент Джейк указал на длинное строение с железной крышей, окруженное лабиринтом деревянных заборчиков.
– Вот и загоны.
Облегченно вздохнув, Сара затормозила у большого загона с мычащими телятами. Два помощника – Хэнк и Бадди – стояли, облокотившись на ворота, их лошади были привязаны к забору. Увидев Сару, они приподняли шляпы, их запыленные лица расплылись в широких улыбках. Сара тоже улыбнулась в ответ и помахала рукой. Оба старичка были неизменно вежливы с ней и с Никки, когда каждый вечер заезжали на ферму, чтобы повидаться с Джейком, и Сара всегда держала для них наготове кофейник с горячим кофе и блюдо с домашней выпечкой.
– Это не займет много времени, – сказал Джейк, который уже спускался из кабины на землю с гораздо большей легкостью, чем забирался внутрь. Сара опустила стекло кабины и смотрела, как он, сильно хромая, приблизился к своим помощникам и перебросился с ними несколькими словами, после чего Хэнк сел на лошадь и въехал внутрь ограды, а Бадди пошел следом. Джейк тяжело облокотился на забор и указал на одного из телят. Хэнк ловко оттеснил лошадью животное от стада и отогнал его в соседний загон, а Бадди быстро перекрыл ворота. Эта процедура повторялась до тех пор, пока наконец Джейк не кивнул с удовлетворением. Он проковылял к маленькому загону и самым тщательным образом осмотрел дюжину отобранных им телят. Сара видела, как Джейк трогает их спины, проверяет глаза и зубы. Он выглядел человеком, прекрасно знающим свое дело, и, судя по уважительным выражениям лиц обоих помощников, они думали так же. А ведь Хэнк и Бадди начали трудиться на фермах еще до рождения Джейка.
