И снова раздались радостные восклицания гостей. Бенедик мрачно усмехнулся. Когда крики наконец стихли и певцы отошли от его стола, он сквозь прикрытые ресницы посмотрел на свою подопечную. По-видимому, ее ничуть не смутили пожелания, поскольку на полных губах ее играла счастливая улыбка.
А может, она сама и подвигла их на такое приветствие? — вдруг мелькнула у него мысль. Неужели она рассчитывает завоевать его симпатии сентиментальными тостами? Неужели не понимает, что он всю жизнь боролся за себя сам, не прибегая к помощи других и не обращая внимания на чье-то там мнение, пусть даже и на самое доброжелательное?
— Отдаю должное вашим стараниям, но меня не трогают подобные глупости, — грубовато произнес он.
Глаза девушки расширились от удивления.
— Вы думаете, что это я их подучила? — спросила она.
— А разве не так?
Ноэль весело рассмеялась:
— Конечно, нет! Мои желания принадлежат только мне, сэр рыцарь, я распоряжаюсь ими сама.
Ну вот, она снова напоминает ему о том, что вознамерилась выйти за него замуж! Брови Бенедика поползли вверх. Разве не говорил он, что не желает обзаводиться семьей? Неужто она собирается настаивать на своем — даже после его решительного отказа?
Медленным движением Бенедик поставил чашу на стол и с минуту внимательно рассматривал ясное лицо девушки.
— А вы уже загадали свое желание, Ноэль? — спросил он, презрительным тоном подчеркивая отрицательное отношение к подобной ерунде.
— К вашему сведению, да, загадала, — весело отозвалась Ноэль. — А что? Вас это раздражает?
Услышав в ее голосе насмешку, Бенедик сжал губы и снова откинулся в своем кресле.
— Вовсе нет, просто мне не нравятся все эти пожелания и глупые тосты, — ответил он, твердо глядя на Ноэль. — С моей точки зрения, в них нет ничего, кроме бессмысленного набора слов, которые бросают на ветер в угоду пирующим. А вот вы совершенно по-детски верите в высший промысел и несуществующее волшебство.
Ноэль ласково улыбнулась, глаза ее потеплели.
— Напрасно вы так говорите, сэр рыцарь, ведь волшебство находится вокруг вас, — сказала она, широким жестом обводя празднично украшенный зал. — Когда еще, кроме как на Рождество, собирается такое количество людей? Посмотрите, как веселы они, как добры друг к другу, как едины в праздничном ликовании! — От возбуждения у нее перехватило дыхание. Улыбка угасла на ее губах. — Чувство братства и любви — вот что царит повсюду, а вы отказываетесь это замечать!
Чувство братства! Если и существует подобная вещь на свете, Бенедику еще не доводилось встречаться с нею. Любовь! Его подопечная не только не оставила намерения женить его на себе, но теперь еще морочит ему голову несуществующим понятием, о котором всем почему-то так нравится судачить. Если она ждет, что после упоминания о любви он падет ниц к ее ногам, пусть не надеется попусту. Легче достать луну с неба!
— Скажите, Ноэль, — с чопорным видом проговорил Бенедик, — сколько желаний, загаданных вами на Рождество, уже исполнилось?
— Ни одного.
— Ни одного? — искренне изумился Бенедик.
Спокойный тон девушки сбил его с толку. Он почти не сомневался, что Ноэль сейчас начнет оправдываться и пылко уверять его, что хоть одно желание исполнилось, и уже приготовился поспорить, будто это было чистым совпадением. А она так просто, совершенно не жеманничая, признается в своем поражении. До чего же она наивна, до чего доверчива! Если бы Бенедик не убедился в ее уме, проверяя бухгалтерские отчеты, то после такого заявления усомнился бы в наличии оного.
Наблюдая, с каким спокойствием Ноэль расправляется с печеным яблоком, Бенедик удивленно покачал головой. Казалось, ее совсем не обескураживают прошлые поражения.
Интересно, вдруг подумал он, а какие желания она загадывала, если то, что они остались без ответа, не расстраивает ее? Может, просила у Бога какую-нибудь ерунду, вроде расшитых золотом туфелек или всяких там женских финтифлюшек? А может, хотела чего-то совершенно невозможного — например, исцеления безнадежно больных? Последняя мысль отрезвила его, и впервые он задумался над причиной смерти ее отца.
Кашлянув, он спросил:
— И что же вы загадывали на Рождество?
Не ожидая услышать такой вопрос, Ноэль подняла на Бенедика изумленный взгляд и воскликнула:
— Ничего!
— Ничего? — изумленно повторил Бенедик. Он и сам не знал, от чего больше у него кружится голова — от близости очаровательной Ноэль или от той несусветной глупости, что она несет. Чтобы прочистить мозги, он снова потряс головой и вопросительно уставился на нее.
— Конечно, ничего. Мама часто рассказывала мне о волшебстве, которое несет с собой Рождество, однако постоянно советовала не расходовать желания на такие пустяки, как богатство или подарки. Когда матушки не стало, — с грустью добавила она, — я хотела попросить Бога вернуть ее обратно, но папа сказал, что это было бы неверно.
Бенедику не хотелось причинять ей боль, но он не смог удержаться от следующего вопроса:
— А как умер ваш отец?
На мгновение печаль омрачила прекрасное лицо девушки, но она быстро справилась с собой.
— Смерть папы была неожиданной — лошадь понесла и сбросила его. Мучился он недолго. А я к тому времени уже достаточно повзрослела, чтобы понять, что никакими желаниями или молитвами его не вернуть. — Грустная улыбка придала Ноэль мудрости, несвойственной ее годам.
За столом воцарилось молчание.
Ну что же, подумал Бенедик, по крайней мере девица не лишена благоразумия. Он уже начинал чувствовать вину за то, что напомнил Ноэль о ее утратах, но тут она вздохнула и снова подняла на него глаза.
— Вот так и получилось, что раньше я ни разу не загадывала желания на Рождество. Теперь вам все известно. — Ноэль улыбнулась, и ему показалось, что в зале стало светлее. — Как видите, я сохранила его для самого важного события в жизни.
От неожиданности Бенедик вздрогнул и едва не выронил из рук чашу с вином. Последние слова Ноэль вернули его к убеждению, что она еще совсем юна и способна думать лишь о том, как бы выскочить замуж. Так не будет же этого, он никогда не женится на ней.
Конечно, внимание Ноэль льстило самолюбию Бенедика, но теперь он не на шутку испугался. На его плечи легла тяжелая ответственность — позаботиться о будущем Ноэль и отправить ее домой сразу после Крещения, так мало того — теперь ему предстоит разрушить ее главную, как она говорит, мечту.
Не в силах смотреть в улыбающееся лицо Ноэль, Бенедик отвернулся. Рано или поздно ей придется смириться с суровой реальностью.
