Гнев и горечь, которые он излучал, заставили Дебби поежиться. Возможно, Чарли и сам осознал, что чересчур поддался эмоциям. Он внезапно вскочил, засунул руки глубоко в карманы кожаных брюк и направился к дверям, ведущим на пляж. Там он замер, глядя на волны, молчаливый и неподвижный.
Дебби закончила кормить Пита, дав ему напоследок тертое яблоко со сливками. Малыш радостно загукал, распробовав лакомство.
– Тебе ведь это нравится, не правда ли, мое солнышко? – заворковала мать.
Оторвавшись от малыша, она подняла голову и заметила, что Чарли пристально следит за ней, как кошка, выслеживающая мышь.
– Сливки? – с удивлением бросил он. – Ты кормишь его яблоком со сливками? – Это прозвучало так, точно Дебби пичкала сынишку отравой.
– Да, кормлю! – воскликнула она, защищаясь. – А что тут странного?
– Это необычно и довольно дорого, – заметил он.
Дебби хмуро посмотрела на него, отметив обвиняющий тон и осуждающий взгляд темно синих глаз.
– Вот именно поэтому я и кормлю его сливками с яблоком, – фыркнула она.
– Так, значит, ты его балуешь, дорогая? Намереваешься дать все, что он ни пожелает? Может, это из-за того, что ты стремишься искупить вину, так как именно ты лишила его отца?
Дебби снова покосилась на агрессивного папочку Питера.
– Ну и что, если даже это так?
Он пожал плечами.
– До года это едва ли имеет значение. Но мне кажется, что одним из основных правил воспитания детей является следующее: если ты его слишком балуешь и потакаешь его желаниям, то ребенок вырастает испорченным и неблагодарным…
Дебби возмущенно нахохлилась.
– Ты наблюдал, как я обращаюсь с Питером, не более десяти минут! – прошипела она. – Да как ты можешь подвергать сомнениям мои методы воспитания сына! Как смеешь утверждать, что я плохая мать?
– Я лишь заметил…
– А ты сам вообще хоть что-нибудь смыслишь в воспитании детей? – все больше распаляясь, спросила Дебби.
– Нет, ничего не смыслю, – спокойно ответил он. Единственное, что выдавало его гнев, это легкое подрагивание уголка глаза. – Поскольку ты лишила меня права хоть как-то участвовать в воспитании сына. Но теперь этому конец! Я более не намерен оставаться в стороне. Тебе больше не удастся изгнать меня из жизни мальчика.
Дебби вздернула подбородок. Ее глаза качались сейчас огромными, они потемнели, как грозовая туча перед бурей. Однако гордый и грозный вид сделал свое дело – ей удалось скрыть страх.
– Уж не пытаешься ли ты меня запугать?
А может, он почувствовал, что она вот-вот сломается? Неужели именно поэтому его голос чуть смягчился?
– Нет, ничуть не собираюсь. – Он тихо покачал головой. – К чему это могло бы привести? Просто я собираюсь быть с тобой предельно искренним. Никаких игр. Никаких секретов. Если дело касается ребенка, я сообщу тебе именно то, что думаю.
– А если я откажусь?
– Ты значительно усложнишь ситуацию для всех, кто связан с этой историей, включая тебя.
Дебби беспомощно покачала головой.
– Я просто не знаю, какое решение предложить.
Чарли пожал плечами. Когда он заговорил, в его голосе вновь звучала горечь.
– Тогда, вероятно, впервые за всю историю наших отношений мы, может быть, попытаемся прийти к компромиссу. Мы не должны превращать жизнь сына в предмет торга только потому, что наш роман закончился неудачей. Ты согласна со мной?
Дебби едва не расплакалась при этих словах. Или, точнее, услышав слово «закончился». Да, их любовь в прошлом.
Теперь ситуация показалась ей даже забавной. Ведь именно она должна была бы ощущать триумф, а он – уязвленность и подавленность. Почему же они поменялись ролями? Почему она чувствует себя такой опустошенной? Неужели в глубине души она надеялась, что, узнав о сыне, Чарли вновь ощутит к ней прежнюю любовь?
Что ж, с этой надеждой придется распрощаться. Ибо, если он и лелеет планы воспитания Питера, то нельзя забывать, что она теперь для Чарлза лишь мать его сына.
Чарли засунул руки поглубже в карманы брюк и задумчиво посмотрел на Дебби.
– Сейчас я уезжаю, – сказал он.
В ее сердце смешались надежда и разочарование. Чтобы скрыть свои переживания, она принялась тщательно вытирать слюнявчик малыша….
– Уезжаешь? – довольно громко переспросила она.
Чарлз изобразил подобие улыбки.
– Не переборщи с эмоциями, дорогая, – прокомментировал он. Затем протянул руку и слегка взъерошил светлые волосы на макушке Питера.
Этот жест невольно заставил Дебби испытать ревность. Вместе с тем она вдруг отчетливо осознала, как сильно ранила Чарлза, скрыв факт появления на свет его сына. Поборов неловкость, она хотела было извиниться.
– Чарли…
– Я уезжаю на пару часов, – не дал он ей договорить. – Во-первых, я захвачу свои вещи, чтобы перевезти их сюда, а во-вторых, у меня назначено несколько деловых встреч.
– О, конечно, не позволяй мне мешать твоим важным деловым встречам, – саркастически прокомментировала Дебби, поскольку ледяной тон собеседника избавил ее от чувства вины за причиненную ему боль.
– Не позволю, – мрачно ответил тот. – Это совершенно не твое дело. – Чарлз холодно улыбнулся. – Я делаю это ради сына. И я обязательно вернусь – можешь в этом не сомневаться.
– Когда? – спросила Дебби, сбитая с толку. Протянув Питеру его любимую погремушку, она вышла вслед за Чарли на крыльцо.
– Сегодня вечером. – Ответ прозвучал точно удар бича.
– Сегодня вечером?
Дебби сморщила нос, затем грустно улыбнулась Чарлзу, не в силах отвести взор от его стройного мускулистого тела. Как она хотела, чтобы он поскорее унес отсюда ноги! В его присутствии сразу вспоминались вещи, которые она предпочла бы забыть. К примеру, свое глупое поведение в рыбацком коттедже.
Неужели она на самом деле с такой радостью снова улеглась с ним в постель? Как можно было так поступить, в особенности после его гнусного обмана? Дебора начала всерьез сомневаться, что когда-нибудь сможет наладить их отношения.
– Но почему сегодня вечером? Может быть, приезд разумнее перенести на завтра, когда мы все выспимся?
– Лучше для кого? – ледяным голосом спросил Честерфилд. – Уж точно не для меня и не для малыша. Возможно, так будет лучше для тебя. Это что, идет вразрез с твоими планами? У тебя, очевидно, назначено свидание, которое никак нельзя отложить?
– Если ты будешь делать надуманные предположения, касающиеся моей личной жизни, то я…
– Что? – мрачно оборвал он. – Тогда ты будешь вести себя по отношению ко мне еще более бесчестно и бесчеловечно? Что следующее у тебя в программе, дорогая? Позволить мне мельком увидеть сына и вновь его лишить отца?
