– Норман, – произнесла Лайза, наблюдая за тем, как он раздевается, – я не хочу.
– Я хочу.
– Тебе не кажется, что с моими желаниями тоже следует считаться? – спросила Лайза осторожно.
Норман усмехнулся и сорвал с нее полотенце, в которое она обернулась, когда выходила из ванной. Лайза оттолкнула Нормана, но он крепко прижал ее к себе и начал целовать. Чем энергичнее она сопротивлялась, тем сильнее распалялся Норман. Наконец Лайза сдалась. Никогда еще Норман не был так груб. Лайзе было ужасно противно и больно, но она перестала бороться.
Когда все закончилось, Норман чмокнул Лайзу в щеку и шепнул:
– Теперь все у нас будет хорошо, милая.
Он встал с постели и отправился в ванную, а Лайза осталась неподвижно лежать на кровати. Измученная, усталая, изнасилованная собственным мужем. В голове ее не было никаких мыслей, она закрыла глаза и тут же забылась тяжелым сном.
– Хочешь поговорить со своими родителями? – спросил Норман, войдя в кухню с сотовым телефоном в руке.
Лайза поставила тарелку, которую мыла, на стол и вытерла руки.
– Если ты хочешь, я поговорю с ними.
– Это твои родители, тебе решать, – ответил Норман, улыбаясь.
Лайза протянула руку за телефоном, но Норман спрятал его за спину.
– Но сначала ты пообещаешь мне, что будешь хорошей девочкой и скажешь, что очень извиняешься, но приехать на день рождения своей матери не сможешь.
Лайза не поднимала на него глаза, но знала, что он испытующе смотрит на нее. От того, что она сейчас ответит, зависело многое. Шесть месяцев, проведенные в этом доме, научили ее быть осторожной. Шесть месяцев кошмара. Лайза не знала, как она выдержала это испытание. За это время она ни разу не покидала дом. Норман уезжал рано утром и возвращался поздно вечером, а она сидела взаперти, одна. Телевизор у них так и не появился, не говоря уже о телефоне, однако Норман привозил Лайзе множество книг и журналов, и она хоть чем-то могла заниматься, когда у нее не оставалось никаких дел по дому. Впрочем, домашней работы у Лайзы тоже было не много, она сама выдумывала себе занятия. Однако не могла же Лайза по несколько раз в день мыть окна, вытирать пыль и пылесосить! Норман позволял ей разговаривать с родителями не больше двух раз в месяц. Лайза не знала, что Норман им наплел, но они не удивлялись тому, что дочь так редко им звонит. А ей приходилось каждый раз притворяться абсолютно счастливой.
– Мы не сможем поехать? – спросила Лайза.
– Нет.
– Хорошо, милый, – покорно сказала Лайза, – что мне ответить, если мама поинтересуется причиной?
– Придумай что-нибудь. – Норман отдал Лайзе телефон и уселся напротив нее.
Лайза растерянно смотрела на трубку и не знала, что ей придумать. Конечно же Норман не собирался объясняться с миссис Смит сам. Ему было интересно, как Лайза будет выкручиваться. Садист.
Лайза набрала номер, трубку снял Род. Он ужасно обрадовался, когда услышал ее голос.
– Где ты пропадала столько времени?! – спросил он. – До тебя теперь не дозвониться, а сама ты, видно, не хочешь нас больше знать.
– Глупый, – сказала Лайза с улыбкой, украдкой посматривая на Нормана. – Просто у нас нет телефона.
– Ты могла бы приехать. Мы все же живем в одном городе.
Лайза вздохнула по себя: да, мы живем в одном городе, а мне кажется, что я обитаю на другой планете.
– Мама дома? – спросила она, чтобы предотвратить дальнейшие вопросы.
– Дома, где же ей еще быть. Нет, ты все-таки пошла в мать – стала такой же домоседкой. Она, кстати, ждет не дождется тебя на свой день рождения.
Лайза промолчала.
– Что такое? – обеспокоенно спросил Род. – Я чувствую, что-то не так.
– Да, дело в том, – Лайза сглотнула слюну, – что мы с Норманом не сможем приехать.
– Как так? – удивился Род. – Что случилось? Ты заболела?
Проще всего было согласиться, но Лайза не могла с ходу придумать себе такую болезнь, которая заставила бы ее остаться дома в день рождения матери и в то же время не обеспокоила бы ее родных.
– Нет, Род, я не заболела.
– Тогда что же? Ты хоть понимаешь, как расстроится мама?
Если бы ты знал, как расстроена я, подумала Лайза.
– Понимаю, но, видишь ли, Род… Впрочем, тебе лучше все-таки позвать маму.
– Она в ванной, – холодно сказал Род. – Так что объясняйся со мной.
– По-моему, я беременна, Род, – сказала Лайза и уставилась на тапочки.
На том конце провода замолчали. Лайза представляла себе, с каким лицом сейчас Род переваривает эту новость.
– Ты – что? – переспросил он.
– Это пока не точно, но я себя не очень хорошо чувствую.
– То есть у меня скоро будут племянник?
– Или племянница, – сказала Лайза.
– Ну ты меня ошеломила. – Голос Рода звучал удивленно, но без малейшего намека на радость. – Мама будет счастлива.
– Она еще не вышла из ванной? – спросила Лайза с сарказмом.
– Она на самом деле там, – укоризненно произнес Род.
– Тогда передай ей и папе большой привет. Я больше не могу с тобой разговаривать. Позвоню еще на днях, поздравлю маму. Род, – добавила Лайза, – не афишируй пока то, что я сказала, пожалуйста.
– Если ты хочешь, сестренка. Но ведь мне придется как-то объяснить твое отсутствие.
– Ах, поступай как сочтешь нужным, – сказала Лайза, почувствовав, что не в состоянии больше разговаривать с братом, и поспешила попрощаться: – Все, пока. Скажи родителям, что я их очень люблю.
Лайза закончила разговор и отдала телефон Норману. Тот повертел его в руках и спрятал в карман.
– Странно, что ты решилась сказать об этом Роду. Ты же так не любишь делать заявления, когда ничего не известно наверняка.
– Не могла же я врать, – пожала плечами Лайза и, снова включив воду, принялась мыть посуду.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил Норман.
– Нормально. Больше не тошнит.
– Надеюсь, наши надежды оправдаются, – сказал Норман и вышел из кухни.
Наши надежды… – мысленно повторила Лайза. Нет, это не наши надежды. Они только твои. Я совершенно не готова вынашивать твоего ребенка. Чтобы быть запертой потом вместе с ним? Какое же у него будет детство?!
За эту неделю Лайзу дважды стошнило. Норман, естественно, обрадовался, думая, что жена беременна. Он просто извел ей своими разговорами о ребенке. Но Лайза не желала иметь детей от этого чудовища! И знала наверняка, что не беременна. Подумаешь, тошнит… Просто съела что-то не то. Лайза не могла быть беременной. Несколько раз они с Норманом выезжали в город, и она умудрялась покупать контрацептивы.
Правда, Лайза даже думать не хотела, что случится, если Норман узнает о ее обмане.
Он ужасно хотел иметь детей, а в последнее время это желание превратилось в идефикс. Он просто бредил этой мыслью. Лайза не смела ему возражать. Она вообще старалась поменьше с ним разговаривать. Уик-энды были для нее кошмаром. И самое страшное, что выхода Лайза не видела. Из дома по-прежнему было не выбраться. А в те редкие моменты, когда Лайза оказывалась в городе, она находилась под бдительным надзором Нормана.
