— Довольно, — бесстрастным голосом прервал его Кайл. — Больше ты, Гришэм, здесь не появишься. Никогда. Если ты не исчезнешь через тридцать секунд, собаки вцепятся тебе в глотку.
Он повернулся и хотел вернуться в дом, но на пороге стояла Сара. По ее потрясенному взгляду Кайл понял, что она слышала разговор. По крайней мере, последнюю реплику Гришэма. Как раз то, чего ей слышать не стоило.
— Все в порядке? — звенящим от волнения голосом спросила она.
— Да, все нормально. Мистер Гришэм уже уходит.
Заметив, что Сара неотрывно смотрит за его плечо, Кайл обернулся. Злорадная усмешка играла в уголках тонких губ Гришэма: он адресовал Саре значительный взгляд и с все той же недоброй усмешкой двинулся к машине.
Сара молча наблюдала, как Кайл прощается с сестрой и Мервином. Он выпроваживал их почти что силой — и она его понимала. Нежданное появление родственников, визит Гришэма, да еще и бессонная ночь — неудивительно, что нервы его на пределе.
Она и сама чувствовала, что вот-вот сорвется. Мысли ее все время возвращались к их торопливому поцелую. «Поцелуй напоказ» — так назвал его Кайл. Но с Сарой этот показной поцелуй сотворил что-то неладное. Сара и хотела бы списать это на беременность, но в глубине души понимала: ее состояние здесь ни при чем. Все гораздо хуже. Должно быть, она сошла с ума — ее влечет к Кайлу Макколу! К человеку, которому нельзя доверять. Который видит в ней врага. Который не чает от нее избавиться.
— Как ты? — спросил он, быстрыми шагами подходя к ней.
Только сейчас Сара сообразила, что не сводит с него глаз. В самом деле, есть на что посмотреть — типичный ковбой! Голубые джинсы, добела вытертые в местах, к которым лучше не приглядываться. Синяя хлопковая рубашка не скрывает ни одного мускула, которым наградила Кайла Маккола природа.
— Просто голова разболелась, — торопливо солгала она, стараясь взять себя в руки. Кайл и так считает ее мошенницей — ему незачем знать, что она еще и дура. — Так ты думаешь, за всем этим стоит Гришэм?
— Да, весьма вероятно. — Взяв за руку, он подвел Сару к удобному мягкому креслу. — Ты узнала его голос?
— Нет.
Кажется, у нее снова кружится голова. Этого еще не хватало! Почему всякий раз, как Кайл оказывается рядом, с ее телом начинает твориться что-то неладное? Особенно когда он кладет ей руку на затылок — вот как сейчас…
— Что это ты делаешь?
— Избавляю тебя от головной боли.
Он начал разминать напряженную шею, и Сара невольно испустила тихий удовлетворенный вздох.
— Так вот, о Гришэме, — продолжал Кайл. — Что ты о нем думаешь? Какие-нибудь мысли, соображения, предчувствия? Как он может быть со всем этим связан?
— Честно говоря, пока не представляю…
Однако Гришэм дал ей повод заговорить о смерти Эйлин — возможность, от которой Сара не могла отказаться.
— Я слышала, он упоминал о женщине, которая погибла здесь, в поместье. Насколько я поняла, он старается связать тебя с ее смертью. Может быть, и с моей? Если погибнут сразу две официантки из «Таверны Неда» и обе будут связаны с тобой, согласись, это будет выглядеть очень подозрительно.
— Но затем мы возвращаемся к прежнему вопросу: зачем Гришэму понадобилось возиться с искусственным оплодотворением?
— Не знаю. Может быть, какой-то психологический трюк, чтобы вывести тебя из равновесия. А может быть, твоя сперма действительно погибла, а Гришэм приказал похитителям упомянуть твое имя, чтобы я рассказала об этом в полиции?
Быть может, но это не объясняет, почему теперь Гришэм — или кто-то другой — хочет ее убить.
— Кстати, о полицейских. Сегодня утром мне позвонили из участка. Они считают, что в нас стреляли по ошибке. Неподалеку происходило ограбление, и в нашу машину угодило несколько случайных пуль.
Сара нервно сглотнула.
— Значит, они не станут расследовать это дело?
— Прямо так не сказали, но у меня сложилось впечатление, что они не собираются уделять этой стрельбе много внимания.
— А похищению?
— Они осмотрели склад, где, как ты утверждаешь, тебя держали три месяца. Ничего. Пустота, пыль и паутина. Судя по всему, склад заброшен уже много лет. Впрочем, детектив сказал, что будет продолжать расследование.
Кайл продолжил массаж — на этот раз пальцы его спустились немного ниже, за воротник. Сара досадливо тряхнула головой.
— Ты-то сам в это веришь? Станут они тратить время на чокнутую официантку с невероятной историей!
— Ну, он так прямо не говорит…
— Зато думает.
Сара готова была позвонить в полицию и выложить все, что знает, но понимала, что ничего хорошего из этого не выйдет. Все равно она не сможет привести полицию к организатору заговора и покушения.
— Мои люди кое-что разузнали о докторе Ширмане, — продолжал Кайл. — Он уехал на полгода в Южную Америку. Какой-то секретный проект. С ним даже по телефону не свяжешься.
— Очень удобно. Его босс, должно быть, надеется, что через полгода я буду уже мертва.
— Однако у доктора Ширмана здесь, в Лос-Анджелесе, дом. Он не женат, родных нет. Дом выставлен на продажу. Это значит, что сейчас он стоит пустой.
— И?..
— Почему бы нам не отправиться ночью к доктору в гости?
Это уже серьезно. Человек вроде Кайла Мак-кола не станет вламываться в чужой дом, не имея на то веских оснований.
— Ты, кажется, начинаешь мне верить?
— Может быть. Кое в чем.
Но по-прежнему ей не доверяет. И не скрывает этого. Что ж, взаимно — она тоже не намерена ему доверять!
Однако Сара все сильнее чувствовала, что отчаянно нуждается в союзнике. В друге. В том, кто будет доверять ей безоговорочно и всегда останется на ее стороне. И такой человек существует. Как только она останется одна, выкроит несколько минут, чтобы позвонить Тони.
Кайл сел перед Сарой на обтянутую кожей скамеечку. Теперь они оказались лицом к лицу. Глаза в глаза. Не то чтобы ее это очень волновало, но все же Сара предпочла бы, чтобы он пялился своими синими лазерами куда-нибудь еще.
— Знаешь, у меня свело ногу. Правую. Ты мне ее не разотрешь?
Кайл поставил ее ногу себе на колено, снял босоножку и принялся за дело. Сара откинулась на спинку кресла и невольно улыбнулась.
— Да вы, мистер Маккол, прирожденный массажист! У вас руки волшебника!
— Буду иметь в виду, если моя политическая карьера потерпит крах. — Сильные пальцы ритмично разминали ее ступню и лодыжку. — Кстати, ты уже думала о ребенке?
Ну вот, только-только расслабилась… Почему он вдруг заговорил о ребенке?
— Трудно о нем не думать.
Он удовлетворенно хмыкнул. Подумал немного. Затем снова хмыкнул — на этот раз как-то неуверенно.
