Когда Моника была приведена в свое обычное счастливое состояние, Натали быстро ополоснула лицо холодной водой и вытерла его одним из пушистых белых полотенец, которые были сложены стопкой на полке рядом с раковиной. Посмотрев на себя в зеркало, она вынуждена была признать, что выглядит далеко не лучшим образом – глаза покраснели, а несколько непослушных прядей волос выскользнули из-под ленты, стягивавшей их на макушке.
Все это не должно ее волновать, упрекнула себя Натали. Она вовсе не собиралась производить ни на кого впечатления – она здесь совсем не для этого! Тем не менее, быстро распустив волосы, она провела по ним щеткой и связала их опять, потом легко коснулась рта губной помадой. Хотя результат был минимальным, она сразу почувствовала себя лучше.
Моника тем временем с чисто научной дотошностью изучала устройство биде.
– А теперь пойдем, – позвала ее Натали. – Как насчет апельсинового сока? Хочешь немножко?
– Со-ок, – радостно закивала Моника.
Как только Натали открыла дверь, девочка опрометью бросилась через кабинет Джека. Посередине она нерешительно остановилась и принялась разглядывать незнакомое помещение, но потом, увидев Джека, застенчиво улыбнулась и оглянулась на мать, чтобы удостовериться, все ли в порядке.
– Не бойся, дружок, это дядя Джек, – ласково успокоила ее Натали.
Джек, так неожиданно введенный в круг членов семьи, выгнул черную бровь в веселом недоумении.
– Сейчас она выглядит значительно лучше, чем несколько минут назад, – отметил он, улыбнувшись. – Может быть, попросить принести молока или чего-нибудь еще? Она умеет пользоваться чашкой?
– Не беспокойтесь, у меня есть сок, – ответила Натали, доставая из сумки банку и привычным движением срывая крышку. – На-ка, птенчик, и скажи спасибо.
– Пасибо, – послушно повторила девочка, не отрывая глаз от высокого мужчины, стоявшего рядом, и одновременно обеими руками поднося ко рту банку с соком.
Джек улыбнулся.
– Чего там у вас только нет! Похоже, в этой сумке можно найти все, за исключением, разве что, кухонной раковины.
– О, думаю, и она там рано или поздно окажется, – весело ответила Натали. – Первая заповедь любой матери – быть готовой ко всему!
Шутка оказалась несколько неуместной. Джек, начинавший привыкать к присутствию Моники и даже, казалось, иногда получавший от него удовольствие, любое упоминание об ответственности, неразрывно связанной с радостью общения с маленьким ребенком, по-прежнему встречал натянуто.
Он направился к обтянутым бледно-серой тканью креслам, окружавшим кофейный столик со столешницей из цельного куска полированного мрамора, жестом приглашая ее присоединиться к нему. Да, с расходами здесь не считаются, отметила Натали, впервые внимательно разглядывая огромную комнату.
Сказать, что кабинет был размером с футбольное поле, было бы преувеличением, но он был полон света и воздуха, что делало его просторнее. Пол устилал серый ковер, а стены ему в тон оживляли вспышками красок картины современных художников.
– Сейчас принесут кофе, – сказал Джек. – Похоже, вам крепко досталось.
Натали кивнула, чуть заметно улыбнувшись.
– Я просто не знала, что делать. Вот почему я... пришла к вам. – Охватившая ее поначалу паника немного улеглась, оставив ощущение полной опустошенности. – У меня в голове не укладывается, что Антуан мог так поступить со мной. И в то же время ума не приложу, как я-то могла оказаться подобной дурой? Почему не пригляделась к нему повнимательнее? Ни когда не думала, что так плохо разбираюсь в людях.
– Боюсь, это в равной степени относится к нам обоим, – сухо заметил Джек. – Как выясняется, он весьма опытный жулик. Теперь уже осталось мало сомнений в том, что афера была тщательно спланирована заранее.
– Да, полагаю, что так, – согласилась Натали. Отрицать это было бы глупо; так же, как невозможно было отрицать и то, что она испытала немалое облегчение, уверившись в не виновности Джека. – Есть какие-нибудь известия от частных детективов? – спросила она, чтобы отвлечь свои мысли от этого опасного направления.
Джек покачал головой.
– Пока нет. Они проверяют информацию, поступившую из Конго, а также пытаются выяснить, чем занимался Лемэр до того, как объявился здесь. Было бы неплохо, если бы вы поговорили с ними.
– Конечно... Моника, чего ты хочешь? Нет, сначала поставь банку. Похоже, ей опять понадобились ваши ключи, – повернулась Натали к Джеку.
– Неужели? – Он улыбнулся малышке, обхватившей его за колено, и, вытащив ключи из кармана, потряс ими перед ее носом. – На, держи.
Она взяла у него полюбившуюся игрушку, сосредоточенно посмотрела на нее и неожиданно вернула Джеку. Несколько удивленный, он собрался было опустить ключи в карман, но девочка решительно запротестовала, вновь протягивая ручку.
Натали рассмеялась.
– Предполагается, что вы должны снова отдать их ей. Это такая игра.
– А, понятно.
Он осторожно шлепнул ключами по протянутой пухлой ладошке, и Моника, залившись восторженным смехом, возвратила их назад. Этот обмен повторился не один раз, и Натали наблюдала за ним в полном удивлении – она никак не ожидала от Джека Вендела такого терпения.
– Ах ты, маленькая мартышка, – проговорил он и, смеясь, наклонился, чтобы похлопать ее по круглому животику. – Ты что, намерена заниматься этим весь день?
В этот момент раздался стук в дверь и на пороге появилась секретарша, неся серебряный поднос с кофейными принадлежностями. Недоуменно выгнув тщательно подведенную бровь при виде Моники, пытавшейся забраться повыше по ноге Джека, она перевела теперь уже полный враждебности взгляд на Натали.
– Боже, Джек, ты решил поиграть в няньку? – с легкой издевкой спросила она, заставив Натали скрипнуть зубами от негодования. – Вот уж не думала, что доживу до такого!
– Сейчас! Я заберу ее, – быстро предложила Натали и, протянув руки, взяла Монику и посадила к себе на колени.
К ее облегчению, девочка не стала устраивать скандала. Вдоволь наревевшись до этого, она изрядно устала и теперь, положив щеку на пухлую ручку, моментально уснула.
Джек, улыбнувшись, взглянул на секретаршу. Даже если его и застали врасплох за абсолютно не свойственным ему занятием, он не подал виду.
– А, кофе. Спасибо, Мари. Поставь его на стол, хорошо? Между прочим, ты не знакома с Натали? Это жена Антуана Лемэра. Она была тогда на нашей дружеской вечеринке. По-моему, вы обменялись парой фраз.
Навстречу Натали протянулась изящная холеная рука.
– Как поживаете, Натали? Какое чудесное имя! Вы, очевидно, русская?
– Нет, дело в литературных пристрастиях моей матери, – без всякого выражения привычно протараторила она, отвечая на рукопожатие.
