Валерия молча взяла букет и определила его в большую, специально предназначенную для таких случаев вазу.
— Воды налей, — уже гораздо более спокойным тоном посоветовал Боб. — Увянут ведь.
Она так же молча пошла в ванную и наполнила вазу водой. Честно говоря, к такой сцене она не подготовилась, поскольку объяснение предполагала провести уже Москве. И еще — была сильно удивлена тем, что Боб ее так быстро отыскал в многочисленных петербургских гостиницах, тем более, что об этом мини-отеле знал только очень узкий круг посвященных.
— Катька меня буквально изнасиловала, — продолжил Боб, принимая более удобную позу, но с колен пока не встал. — Хочешь верь, хочешь нет. Девка абсолютно не в моем вкусе, во-первых, изменять тебе я не собирался, во-вторых, гормоны подвели, виноват. Если бы имел хоть несколько секунд на размышление, запер бы дверь. Ведь кто угодно мог войти.
— Допустим, — нарушила наконец свое молчание Валерия. — Допустим, ты не врешь и все произошло именно так. Собственно, я тоже пришла к такому выводу, когда остыла и подумала. Но почему эта дрянь оказалась у нас дома, как только я уехала?
— Приперлась внаглую, — развел руками Боб. — Я открыл дверь, не глядя, думал, ты заехала перед поездом, не сообразил, что у тебя ключи. Если честно, я, когда домой вернулся, принял несколько капель для успокоения. Она войти не успела — телефонный звонок. А эта дура обо что-то споткнулась и заголосила. Вот и все, я положил трубку и дал Катьке коленом под зад. Сказал, чтобы вообще дорогу туда забыла.
— Ты приехал за мной? Специально?
Борис покачал головой.
— Хотел бы сказать, что все бросил и примчался, но так совпало: у меня командировка. Единственное, что я сделал, чтобы побыстрее тебя увидеть, это сел в самолет, а не в поезд. Прилетел поздно ночью. А чуть свет…
— «Уж на ногах и я у ваших ног», — не без иронии продолжила цитату Валерия. — Но видишь ли, у меня сейчас нет времени на трогательную сцену примирения. В полдень я должна быть на интервью.
— У меня деловая встреча в четырнадцать часов, — доложил Борис. — Может быть, вечером посидим, поужинаем…
— Полежим… — в тон ему закончила Валерия. — Ничего не выйдет дружок, вечер у меня занят. Вчера обещала Аде…
Она осеклась. Ну что за дурацкая манера выпаливать правду? Могла просто сказать: занята. Помучился бы раскаянием еще какое-то время, не умер бы. Нет, сама все испортила.
— Я тоже хочу видеть Аду, — заявил Борис. — Я соскучился по теще.
— Тебя не приглашали.
— Пригласят.
Валерия и не сомневалась, что Ада не упустит возможности пообщаться с любимым зятем.
— Вот если пригласят, тогда там и увидимся, — отрезала она. — А сейчас извини, мне нужно собираться.
— Но ты меня прощаешь?
— Я еще подумаю. Спасибо за цветы.
Борис слишком хорошо знал свою супругу, чтобы продолжать педалировать ситуацию. Он галантно, как посторонний, приложился к руке Валерии и дисциплинированно покинул номер. Интересно, с кем у нее интервью? Что-то такое в Москве она ему говорила, но у него совершенно вылетело из головы. Ладно, сейчас он вернется к себе в отель, подготовится ко встрече с капризной знаменитостью, а главное — позвонит теще. После полудня разумеется, Адочкин сон нужно беречь.
Валерия убедилась в том, что интервью на сей раз никто не отменял и что ее ждут прямо в квартире на Большой Морской улице, в доме на набережной Мойки; решила, что доберется туда пешком за полчаса, заодно и проветрится. Погода чудная, а на ходу думать легче. И тут в дверь снова кто-то постучал, а поскольку запереть ее за Борисом Валерия забыла, то через секунду в номер влетела нарядная и уже чуть-чуть под хмельком Нина.
— Сюрприз! — провозгласила она. — Хорошо, что застала.
— Ты откуда тут взялась? — изумилась Валерия.
— Вчера вечером гуляли с одной компашкой в «Ленинградской», кому-то в умную башку пришло махнуть в Питер. Пока они в поезде дрыхли, я с таким кадриком познакомилась в вагоне — закачаешься! Гринами набит по самую тыковку и еще не старпер. Сейчас он в свой офис отправился, а у меня два часа отгула и бабки на карманные расходы. Потом продолжим веселиться.
— А твоя «компашка»? — снова изумилась Валерия.
— А хрен бы с ними, надоели глупые рожи. Тут хоть что-то новенькое. Здорово вышло, что ты мне про эту гостиницу сказала, ее ведь даже в справочниках нет.
Тут Валерию внезапно осенило:
— Это ты сказала Бобу, что я могу остановиться в этой гостинице?
Нинины глаза заметались по комнате, она явно не знала, как ответить на такой простой вопрос. Впрочем, ответ был написан на ее смазливом личике, тут же ставшим виноватым.
— Почему я? — ответила она вопросом на вопрос.
— Потому, что больше некому, — отрезала Валерия. — А теперь скажи мне, подружка, ты тоже с моим муженьком развлекалась?
Вопрос этот она задала по наитию: степень вины, написанной на лице Нины, не соответствовала тяжести проступка. Ну, сказала, хотела, чтобы побыстрее помирились, виновата, казни. А Нинка глаза прячет. Почему-то. И молчит.
— Я жду ответа, — напомнила Валерия ледяным тоном, уже мало в чем сомневаясь.
— Лерчик, ну это же было еще до вашей свадьбы. И всего два раза. Всего каких-то паршивых два раза, когда он еще не был твоим мужем. Ты меня знаешь: я перед красивым мужиком устоять не могу, а Боб — это нечто вообще отпадное. Но это было так давно…
— Значит, спала с ним, — подвела итог Валерия.
Тут Нина взорвалась:
— Да с ним пол-Москвы спит, открой глаза! Он же ни одной смазливой мордашки, ни одной круглой попки не пропускает. Кроме тебя об этом все знают. И с Катькой у него не в первый раз, а в сто двадцать первый, наверное. Но женился-то он на тебе. И хватит изображать из себя святое неведение, просто тебе выгодно делать вид, что ничего не замечаешь. Иначе ты такого ходока, как Боб, долго не удержала бы…
Валерия быстро ушла в ванну и заперлась там. Нина еще что-то продолжала выкрикивать в комнате, потом грохнула входная дверь, и все стихло.
