- Я разговаривал с пожарными, - сказал он, войдя на кухню. - Они уже контролируют ситуацию.
- Так быстро? Это очень хорошо. А что с моим домом? - спросила она.
Берн покачал головой.
- Боюсь, они не смогли его спасти.
Фиона кивнула. Она ожидала, что ей будет очень грустно, но, к ее удивлению, ничего подобного не произошло. Девушка была спокойна, и ей пришлось признать: это потому, что Берн рядом. Он нежно смотрел на нее, и в его взгляде не было и намека на прежнюю враждебность.
На следующее утро Фиона вышла к завтраку очень поздно: Берн, Райли, Эллен и Тед уже заканчивали есть.
Фиона вошла в кухню, одетая в те же джинсы и рубашку цвета хаки, что были на ней накануне. Девушка выглядела бледной, уставшей и несчастной. Круги под глазами говорили, что она совершенно не выспалась. Ее роскошные рыжие волосы были в беспорядке после сна.
Берн внезапно почувствовал напряжение. Да, Фиона - из тех женщин, которые и с утра умудряются выглядеть невероятно сексуально, подумал он.
- Мне показалось, что я слышала голоса, - проговорила девушка. - Сколько сейчас времени?
- Мне скоро идти в школу, - важно сказала Райли. Она была одета в школьную форму. Девочка с любопытством посмотрела на Фиону. - А ваш дом правда сгорел?
Берн быстро вмешался в разговор:
- Дай Фионе хотя бы присесть, прежде чем надоедать ей своими расспросами.
Райли повернулась к нему.
- А наш дом тоже сгорит? - спросила она.
- Нет, не сгорит, - он легонько щелкнул дочь по носу.
- А почему?
- Потому что твой папа за ним присматривает, - сказала Фиона, прежде чем Берн успел ответить.
Девушка посмотрела на него через стол. Их глаза встретились, и она улыбнулась ему краешком губ. У нее это вышло очень сексуально, и Берн с трудом смог проглотить кусок тоста, который успел откусить.
Эллен уже спешила к плите, где на сковородке аппетитно шипела яичница с беконом.
- Ты очень голодна, Фиона? - спросила она.
- Нет, я бы просто выпила чаю с кусочком тоста.
- Райли, тебе не пора отправляться в школу? - спросил Берн.
Эллен начала собирать девочке обед, чтобы та могла взять его с собой. К тому времени, как Тед повел Райли к воротам «Кулару», где их ждал школьный автобус, Фиона уже выпила одну чашку чая и налила себе вторую. Затем взяла еще один кусок тоста и намазала очень вкусным джемом, который Эллен сделала сама.
- Собираюсь съездить в «Белые утесы», посмотреть, как там дела, - сказал ей Берн. - Я подумал, что мог бы на время взять часть твоего скота сюда, в «Кулару».
Фиона отложила нож в сторону.
- Я поеду с тобой. Хочу помочь тебе.
Он нахмурился.
- Разве тебе не надо сегодня как следует отдохнуть и прийти в себя?
- Я хорошо себя чувствую, Берн, - возразила девушка.
Берн явно не ожидал, что она захочет поехать с ним.
- Понимаешь, я собирался поехать на лошади. Мне придется искать коров по всей ферме.
- Я все равно поеду.
- Ты умеешь ездить верхом?
- Умею. - Фиона упрямо подняла подбородок.
Мысль о том, что она может провести около него весь день, одновременно возбуждала и приводила в смятение. Он лихорадочно пытался найти способ отговорить ее.
- Разве ты не боишься лошадей?
- Только тогда, когда стою рядом с огромным жеребцом. Когда сяду верхом, все будет хорошо. Особенно если конь попадется спокойный.
Фиона смотрела на него, взволнованно и нетерпеливо ожидая ответа. Потом ее уверенность пропала, и она в смятении опустила глаза. Сердится ли он на нее? Вполне возможно.
- Ну ладно, - сказала она. - Признаю, что уже давно не ездила верхом.
- Насколько давно? - спросил Берн. Она пробормотала что-то невнятное.
- Насколько давно? - с нажимом повторил он.
- Несколько лет. Пять или шесть. Но когда училась в школе, все летние каникулы проводила на ферме дяди. Потом как можно чаще старалась проводить выходные, катаясь на лошадях. Ну а сейчас я слишком занята на работе, но уверена, что навыки у меня остались. Я быстро все вспомню.
Своим упрямством эта женщина напоминала Берну Райли.
И чему было очень простое объяснение. Воспоминание об этом вновь причинило ему боль.
- Я очень хочу пойти, Берн, - мягко сказала Фиона.
- Это займет весь день. Ты можешь сильно устать.
Она вздохнула, взяла свой тост и разрезала его на две половинки.
- Полагаю, это такой вежливый способ дать мне понять, что я буду тебе слишком большой обузой.
Вот он, его шанс. Он может освободиться от Фионы Макларен. Целый день без нее. Разве он не этого добивался?
Берн представил ее в седле, скачущей позади него и улыбающейся ему. Он подумал, что слишком долго ездил один. Он всегда пытался не обращать внимания, что Тесса не проявляла интереса к делам фермы. Берн глубоко вздохнул.
- Я поищу для тебя смирную лошадь. Для начала ты попробуешь проехаться по лужайке у дома.
В какой- то момент Фиона подумала, что не сможет сесть на лошадь. Кобыла по кличке Серая Леди стояла достаточно спокойно. Но седло было так высоко от земли, даже выше, чем она помнила. Вообще-то, Фиона немного приукрасила, когда сказала Берну, что не ездила верхом пять или шесть лет. На самом деле она не подходила к лошадям лет десять.
Но она знала, что не должна показывать свой страх. Берн воспользуется первой же возможностью, чтобы отправить ее назад. Фиона взяла поводья, поставила ногу в стремя и села в седло.
На ее счастье, Серая Леди даже не шелохнулась. Фиона глубоко вздохнула. Она расправила плечи и выпрямилась в седле, судорожно сжимая в руках поводья. После этого обернулась и улыбнулась Берну.
- Все в порядке? - спросил он.
- Конечно.
Лошади пошли шагом, но Фиона нервничала под внимательным взглядом Берна. Серая Леди оказалось очень смирной лошадью, и вскоре Фиона начала расслабляться и наслаждаться неторопливой поездкой. Когда они выехали из ворот поместья и пустили лошадей легким галопом, Фиону захлестнула волна радости. Ей приносило истинное удовольствие скакать на сильной лошади.
Девушка знала, что все ее мышцы к концу дня будут немилосердно болеть, но сейчас ее это не беспокоило. Сейчас она собирается провести весь день в компании Берна.
Почерневшие деревья в «Белых утесах» все еще тлели, поэтому Берн и Фиона обошли их стороной. Девушка вскрикнула, когда увидела, как много разрушений принес пожар.
Фиона уже видела последствия лесных пожаров, но тогда она ехала в своей машине по шоссе. В таких случаях она обычно чувствовала сожаление. Но теперь это была ее личная потеря.
За прошедшие несколько недель она ощутила свою связь с этой землей. Сейчас ей было больно смотреть на обгоревший склон холма, покрытый сотнями черных, безжизненных стволов деревьев. Она видела голую землю и камни, где только вчера зеленела листва, а в высокой сочной траве кенгуру нежились на солнышке.
